– Ага, а Синегра покажет на той же площади свою кандидатку на пост принцессы. И тоже с меткой. Да подтвердит верительной грамотой от бабушки-королевы. И как ты докажешь, что принцесса ты, а не она?
– Ничего не поняла из слов твоих, – прошептала Ганка, буравя Женьку влюбленными глазами. – Но до чего же красиво говоришь!
– Права ты, фрейлина Женька. Помешать ее планам может только моя бабушка, – закусила губу Исильга. – Думаю, Синегра тоже это понимает. С одной стороны, она не может допустить, чтобы королева увидела самозванку, но, с другой стороны, необходимо, чтобы та же королева подтвердила, что самозванка и есть принцесса. А сделать это можно, только опоив королеву «дурным отваром». От ведьмы.
– Тогда королева внучку-то и не узнает, – испуганно выдохнула Ганка, закрывая рот ладошкой.
– А может, Синегра просто не пришлет бабушке-королеве приглашение на свадьбу? – пожала плечами Женька.
– Вряд ли. До бабуш… – Исильга запнулась, затем прочистила горло и продолжила: – До бабушки все равно дойдет слух о свадьбе. Она удивится. Пошлет доверенную особу. А когда поймет, что княгиней стала не настоящая принцесса, приедет. Да не одна, а с армией! Она молчать не будет. И здешний народ, и все соседи узнают, что правит самозванка. Синегре скандал в княжестве не нужен, потому как в этом случае передача власти ее сыну будет незаконной. Фрейлина Женька, нам срочно нужно отправить бабушке письмо.
– А заодно и с ведьмой посекретничать, – поднимаясь с сена, пробормотала Женька.
Грубая ткань рубахи Ганкиного брата колола все тело, а мятый картуз тяжелым грузом повис на ушах. Что уж говорить о лаптях!
«Ты, фрейлина, девка к нашей жизни непригодная, – ворчала Ганка, вытаскивая из мешка коричнево-желтые лапти. – Надевай-ка лыковые. А мы уж в берестяниках побегаем».
Женька даже рот раскрыла от неожиданности. Вот уж не ожидала, что ее пригодность к местным условиям будет определяться лаптями.
«Не обращай внимания, – хихикнула Исильга, когда заметила, как насупилась ее фрейлина, – просто лыковые лапти самые мягкие и прочные».
Женьке пришлось сперва обернуть ноги тряпицами, а потом засунуть в плетеные лодочки. Потом она долго не могла понять, что делать с повисшими за пятками веревками. Исильга и Ганка уже пять минут переминались с ноги на ногу у выхода и напоказ издавали протяжные вздохи. Наконец Ганка опустилась перед Женькой на колени и в два оборота закрутила веревки вокруг ее лодыжек.
…Приближаясь к кованой ограде, Женька засунула руки в карманы и нервно подтянула сползающие штаны. Из функциональных дополнений к костюму она смогла взять с собой лишь маячок, определяющий опасность. Хотя Женька понятия не имела, чем он в случае чего поможет. Просто захватила на всякий случай. Наверно, просто от того, что кулак сжимает что-то из прошлой, безопасной жизни, она чувствовала себя увереннее.
Дружинник, привалившийся к створке ворот, проводил двух «мальчишек» в сопровождении Ганки сонным взглядом и снова задумчиво уставился в даль. Возле секретной дверцы Ганка долго озиралась по сторонам, не заметила ничего подозрительного и повернула рычажок. Несколько прутьев тотчас сдвинулись и освободили проход. Прячась в тени княжеской усыпальницы, девочки пробрались на задний двор терема.
То, что голубятня где-то рядом, Женька поняла по резкому, удушающему запаху. По горлу начал медленно подниматься кислый комок. Женька сорвала с головы картуз и закрыла лицо. Ганка удивленно посмотрела на нее, похоже не замечая повисших в воздухе «ароматов». Она просто поднялась по лестнице и открыла дверь высокой деревянной постройки. Оказалось, «аромат», окружающий голубятню, был еще цветочками. Зловоние, которое вырвалось изнутри, буквально сбивало с ног. Из глаз Женьки ручьями потекли слезы. Рядом кто-то глухо всхлипнул. Женька вытерла слезы рукавом и испуганно сжалась. Прямо перед ней стоял худой парень в коричневой длинной накидке. Одежда и борода незнакомца сливались по цвету со стоявшими вокруг деревянными клетками, и Женьке показалось, что над ней повисли два водянистых светло-синих глаза и почти такого же цвета нос. Удивленно хлопая белесыми ресницами, парень прижимал к груди серого голубя.
– Здрассти, – промямлила Женька и, прокашлявшись, нарочито громко отчеканила: – Срочно надо отправить сообщение бабушке-королеве в соседнее государство.
– Это кто же так решил? – насмешливо процедил хозяин голубятни.
– Я, – раздалось из-за спины. – Принцесса Исильга.
Тонкие губы голубятника недоверчиво поползли в сторону. Несколько секунд он разглядывал вошедшую девушку и, кажется, не знал, как реагировать. Бесцеремонно отодвинув Женьку, Исильга повернулась к парню спиной, приподняла картуз и показала метку.
– А я Клим. Хранитель княжеских почтовых голубей. Пиши, – прошептал он, настороженно выглядывая в маленький оконный проем.
Не дожидаясь второго приглашения, Исильга прошла к столу. Взяла в руки потертое перо. Пока она писала, Женька восторженно рассматривала голубей. За голубями ей доводилось наблюдать часто. Не специально – просто они были везде. Голуби сидели за окном ее комнаты, важно прохаживались по школьному двору. Толстые, медлительные. Но почтовые голуби княжества Киронского отличались от обычных сизарей, как спортсмен от повара. Из клетки на Женьку смотрели мощные, подтянутые, но в то же время легкие птицы. Казалось, что острые перья, плотно прилегая к туловищу, создавали обтекаемые овалы, заточенные на длительный быстрый полет.
Почесав пером за ухом, Исильга черкнула последние слова и свернула послание в трубочку. Клим уже ждал с зажженной свечой. Восковая лужица лениво расплылась по узелку на веревочке, перетянувшей свиток. Женька едва успевала следить за слаженными действиями авантюристов. Неприметный серый голубь привычно вскочил на подставленную руку, опустил круглый глаз, словно проверяя, крепко ли привязали письмо к лапке, и нервно забил крыльями, предупреждая, что к полету готов. Клим снова выглянул в окно. Дружинники у терема, как и прежде, дремали, опершись на копья. Голубь встрепенулся, вылетел в проем и взял знакомый курс.
Исильга облегченно вздохнула, присела на табуретку, но Клим внезапно схватил ее за шиворот и одним движением засунул под клетку. Не успев охнуть, Женька оказалась там же. Несмотря на тщедушный вид голубятника, он оказался довольно сильным. Под клеткой запах был еще концентрированнее. Дышать стало совсем невозможно. Женьке показалось, что если она сейчас же не выскочит на свежий воздух, то как минимум потеряет сознание, а может и вообще лишиться жизни. Стыдно и страшно было умирать такой молодой, да еще на подушке из голубиного помета. Но только она собралась выбраться наружу, как снизу по лестнице загремели тяжелые шаги. Дверь с грохотом распахнулась.
– Кто приказал выпустить голубя? – услышала она знакомый голос Ильдара.
– Княгиня Синегра велела отправлять приглашения на свадьбу, – спокойно ответил Клим.
Женька даже позавидовала выдержке главного голубятника княжества.
– Где голуби, доставляющие свитки в соседнее королевство? Я их забираю.
– А как же приглашение для бабушки-королевы? – удивленно пробормотал Клим.
– Сам отправлю, – буркнул Ильдар.
Два красных сапога с загнутыми вверх носами протопали прямо перед девочками и скрылись за дверью. Кажется, опасность миновала. Опираясь на кончики пальцев, Женька выползла из-под клетки, и тут же тяжелая холодная капля звонко шлепнулась на щеку. В голову сразу полезли самые неприятные мысли. Неужели после сидения в навозе, голуби ее еще и сверху пометили? Но нет. У клети стоял Клим. Почерневшим от времени ковшиком он зачерпывал воду из ведра и пил какими-то рваными, нервными глотками. Только сейчас Женька поняла, что, несмотря на показное спокойствие, главный голубятник испугался внезапного появления княжича не меньше, чем они.
– Клим, – тихо позвала Исильга, выглядывая в оконный проем, – ты никогда не получал с голубиной почтой маленькие горшочки или еще какие-то странные вещи?
Услышав вопрос, Клим подавился и судорожно закашлялся. Скукожившись, он колотил себя кулаком в грудь, исподлобья бросая на Исильгу испуганные взгляды. Наконец приступ прошел. Парень медленно вытер с бороды капельки воды.
– Откуда ты знаешь? – прошептал он. – Это же тайна, за которую можно и языка лишиться.
– И откуда княгиня получает эти посылки? – проигнорировав вопрос, спросила Исильга.
Голос Клима от страха стал похож на шуршание сена.
– Что это за посылки, я понятия не имею. Княгиня всегда отправляет вон того голубя сама, – Клим кивнул на одиноко сидевшего в клетке пернатого. – Более ни для каких посланий его не использует. Ждет его княгиня здесь. Возвращается голубь быстро, не успеет яйцо свариться. И приносит маленький мешочек. А уж, что там внутри, я не знаю.
– Раз голубь успевает долететь, взять поклажу и вернуться обратно, пока варится яйцо, значит, летает он куда-то недалеко.
– Может, и недалеко, – испуганно пробормотал Клим. – Только путь голубиный лежит к болоту. Туда, где живет ведьма. Вчера он снова принес посылку.
– Вот туда нам и надо. Проведешь? – спросила Исильга, гипнотизируя голубятника взглядом.
Клим яростно замотал головой и опустился мимо табуретки. Женька бросилась к нему, чтобы помочь, но парень начал медленно заползать под стол.
– Я знаю дорогу к болоту, – прошелестело из-под клетки.
Женька с Исильгой вздрогнули от неожиданности и, как по команде, обернулись. Отряхивая с грязных рук прилипшие катыши, наружу вылезла Ганка.
– Правда, мамка всегда говорила, чтобы я туда не совалась. Проклятое оно.
– Не бойся, – пробормотала Женька. – У меня есть маячок для предупреждения об опасности.
Не прощаясь с Климом, девочки выскочили из голубятни и понеслись к ограде.
Глава 9Домик на болоте
Последние лучи солнца, запутавшись в тяжелых еловых ветках, словно подмигивали шаркающим по пыльной дороге путницам. Женька устало вздохнула. Вот и сегодняшний день пролетел как одна минута. Хотя за эту «минуту» она чуть не сгорела на костре, спасла Исильгу от казни, незаконно пробралась на чужую территорию… В общем, насыщенная событиями «минутка» получилась.