– Пер-р-рун мне в чело, – заорала за ее спиной Ганка. – Эта твоя физика летает быстрее, чем копье Сварога!
– В чело тебе и Перуна, и Сварога, и всех остальных, – вытирая грязным рукавом слезы, бормотала Женька. – Сидишь себе на загривке и в ус не дуешь.
Теперь она выбрала дальнее дерево, сгруппировалась, как учил Серёжа, и, мысленно перекрестившись, направила трос на самую толстую ветку.
Глава 13Спасение королевы
Ночь накрыла лес туманным вязким покрывалом. Теперь подружки как будто поменялись местами: Ганка была полна уверенности и сосредоточена, а вот Женька едва сдерживалась, чтобы не зареветь от страха. В прошлые ночи тоже было страшно, но тогда они хоть костер могли разжечь. А сейчас даже в легком шелесте травы Женьке слышалась поступь огромных зверей, глухое пыхтение за ухом, чье-то горячее дыхание обжигало шею. Впоследствии оказалось, что это пыхтит и топчется Ганка, но было жутко до обморока.
Чуть съехав с дороги, королевская карета остановилась между деревьями. Разведя костер, дружинники играли в детские игры, хохотали и совсем не беспокоились о своих пленницах. А когда костер догорел, завернулись в кафтаны и завалились спать. Рядом с каретой испуганно переступал с ноги на ногу одинокий стражник.
– Пора, – прошептала Ганка, пригнулась и перебежками двинулась к карете.
Натянув шлем и включив функцию «инбисибл», Женька бросилась следом.
Оставив Ганку в густом кустарнике, она добралась до кареты, открыла дверцу и залезла внутрь.
– Стой! Кто здесь? – испуганным фальцетом крикнул стражник.
Женька стянула шлем, снова открыла дверцу и высунулась наружу.
– Ну я. И чо? – кивнула она стражнику.
Тот предсказуемо открыл рот. Последняя доза «Малина» сделала свое дело. Женька пригляделась. Караульщиком оказался тот самый парнишка, который пару часов назад уже познакомился с действием газа.
– Опять ты? – удивленно подняла брови Женька. – Что ж ты такой невезучий? Ты о смене профессии не задумывался?
В глазах парня плескался ужас, а по заросшей щеке сползала слеза. Ну да, это тебе не всем скопом на двух женщин нападать. Откуда-то сверху раздался тихий щелчок. Женька посмотрела в направлении звука и увидела, что Ганка уже запрягла лошадей и сидела на облучке, ожидая, пока она закончит воспитательную беседу.
Не прощаясь с дружинником, Женька захлопнула дверь. Карета тронулась с места.
И снова тряска. Женька была уверена, что никогда не привыкнет к местному транспорту. На поворотах карету опять заносило из стороны в сторону, кренило на ухабах. Подскакивая на обитой мягкой тканью скамейке, Женька кусала губы и клялась себе, что, как только закончится это приключение, никогда больше не сядет в конный экипаж. А в машине всегда будет пристегивать ремень безопасности. И если когда-нибудь получит права…
Наконец карета качнулась и резко остановилась. Влетев носом во что-то мягкое, Женька завалилась на сторону и совсем не по-фрейлински выползла на свежий воздух. Ее словно прокрутили в блендере.
Над деревьями поднималось солнце. Оно золотило раскрывающиеся бутончики цветов, отражалось в капельках росы. Женька восторженно вздохнула. Она даже не подозревала, что утро может быть таким прекрасным.
– Бабушка, позволь представить тебе моих подруг, – прорвался сквозь шум в голове голос Исильги. – Это фрейлина Женька. Она же Евгения Стебелькова. Она же ученица магов. Она же «летающая голова».
Наверное, надо было встать и поприветствовать королеву, как положено по этикету, но сил не было даже на то, чтобы повернуть голову. К тому же Женька все равно не знала, как именно положено по этикету. Поэтому она дождалась, пока десять ярких красных туфелек, танцующих перед глазами, сойдутся в две, и едва слышно прошептала: «Драсси!» Сзади тут же прилетел пинок. Женька жалобно пискнула и обернулась. Ганка что-то прошипела с выпученными глазами, мило улыбнулась, сложила руки на юбке и замерла, ожидая, когда и ее представят королеве.
– Моя подруга Ганка. – произнесла Исильга.
Склонившись в низком поклоне, Ганка зачем-то размашисто прошлась пальцами по траве и расцвела. «Вот здоровье у девчонки!» – завистливо закусила губу Женька. Наверное, если бы ей сейчас пришлось согнуться в такую позу, она бы, в лучшем случае, перекувыркнулась через голову. Про худший вариант с ее слабым вестибулярным аппаратом лучше даже не думать.
– Ну что ж, – промолвила королева, – твои фрейлины хорошо справились со своими обязанностями. Их ожидает награда. Но сейчас надо подумать, что делать дальше. Разбойники украли верительные грамоты. Впрочем, ничего страшного – у меня остался перстень с королевской печатью. Да и Синегра меня знает и не рискнет делать глупости.
– Рискнет, – уныло бросила Женька. – Как рискнула принцессу в каталажку посадить, так и тут рискнет и не задумается.
Опустившись на ступеньку кареты, бабушка-королева огорченно развела руками:
– Что же творится у вас в княжеском тереме? Я, конечно, знала, что Синегра сделает все, чтобы остаться на троне, но чтобы так открыто замышлять переворот… Это уж слишком. Мне надо немедленно попасть в стольный град.
Женька осторожно поднялась. Кажется, работа организма начала налаживаться. Опустив глаза на панель костюма, Женька проверила показатели здоровья. Давление немножко повышено по сравнению с теми показателями, с которыми она вошла в портал, зато кислород в крови в пределах нормы.
– Если только инкогнито. Официально проходить таможню вам нельзя, – тихо произнесла она, следя, чтобы параметры на панели не изменились. – На границе вы не сможете подтвердить свою личность. У вас же нет ни паспорта, ни других документов. А значит, вас арестуют и отвезут в каталажку. Ну а оттуда прямиком на эшафот.
Молчание затягивалось. Королева не сводила глаз с Женьки и, кажется, так и не смогла понять некоторые ее слова.
– На каком языке ты говоришь, фрейлина? – наконец, спросила она. – Впрочем, смысл твоей речи я поняла. Только кто же посмеет арестовать королеву?
– Королеву – никто, – грустно вздохнула Исильга. – А вот разбойников, укравших королевскую карету, то бишь нас, арестуют не задумываясь.
– Понятно, – сложив пальцы домиком, пробормотала королева. – Для начала надо послать грамоту моим министрам. Сообщить о нашем бедственном положении и приказать, чтобы армия королевства вышла нам на помощь.
Пока Ганка, счастливая от сознания собственной значимости (все-таки нынче она – персона, приближенная к самой королеве, почти фрейлина), распрягала лошадей и отпускала их пастись, остальные члены команды собирались в путь. Королева сняла пять нижних юбок и оказалась весьма субтильной и мобильной старушкой. Женька же просто проверила параметры костюма и пришла к нерадостным выводам. Трос в результате перелетов истончился до минимума. Если придется удирать, он выдержит только ее одну и не сможет перенести на большое расстояние. «Малина» в капсуле совсем не осталось. На мгновение стало как-то не по себе: встречаться с противником без технических средств защиты Женьке еще не доводилось, и такая перспектива совсем не радовала.
Жизнь в городе текла своим чередом. Местные жители сторонились уставшей старушки в грязном платье, расшитом самоцветами, а собаки бежали следом, радостно виляя хвостами. Женька с жалостью косилась на королеву. Сейчас ее туфли из красного бархата напоминали Ганкины растоптанные лапти. Хромая и покачиваясь, королева все же старалась быть примером идущим позади девочкам и гордо удерживала царственную осанку.
Пробравшись через тайный ход, авантюристки добежали до голубятни. Женька задрала голову, тяжело вздохнула и первой ступила на лестницу.
– И снова здрасте, – буркнул Клим, разглядывая гостью.
Потом главный голубятник машинально перевел взгляд на поднимающуюся за Женькой королеву, испуганно моргнул и, словно сломанный карандаш, согнулся в глубоком поклоне. Женька даже не поняла, по каким признакам Клим опознал в оборванной старушке царственную особу.
– Нужно срочно отправить письмо в мое королевство, – не здороваясь, заявила старушка.
Клим выпрямился, махнул рукой в сторону пустых клеток и сокрушенно прошептал:
– Не с кем передавать, Ваше Величество. Все голуби разлетелись с приглашениями на свадьбу принцессы Исильги и Ильдара. А голуби Вашего королевства сейчас заперты в клетках в княжеских покоях.
Королева в разочаровании переводила взгляд с одной пустой клетки на другую. Женька тоже растерялась. Кажется, их план потерпел фиаско.
– Делать нечего, – наконец прошептала королева, подходя к столу. – Придется Ганке седлать лошадь и скакать с вестью в мое королевство. Это займет больше времени, но другого выхода нет.
Среди пожелтевших приглашений, отчетов по заготовке корма для голубей и еще каких-то посланий, ворохом наваленных посреди стола, бабушка нашла чистый свиток. Вынула из подставки перо, обмакнула его в чернильницу и долго выводила яркие завитушки. Устало прислонившись к столбу, Женька безразлично смотрела, как капает на свернутую бумагу расплавленный воск. Янтарная лужица лениво расползалась по кончикам веревки, связавшей письмо. Совсем как в прошлый раз, когда они посылали голубя в бабушкино королевство. Такое впечатление, что с тех пор прошла целая вечность. Приложив перстень-печать к горячему воску, королева подслеповато всматривалась в рисунок.
Внезапно Клим вздрогнул. Женька тоже услышала внизу грохот сапог. По лестнице поднимались как минимум человек пять. Ганка и Исильга испуганно пригнулись и стали озираться по сторонам в поисках укрытия. Бабушка же, наоборот, выпрямилась, приосанилась и, стряхнув с платья комья грязи, приготовилась гордо встретить врагов. Несколько долгих секунд Женька простояла в прострации. В том, что по лестнице поднимался Ильдар, не было никакого сомнения. Страх неожиданно прошел, уступив место злости. Если сейчас Ильдар арестует королеву и уничтожит ее послание, помощи ждать будет не от кого. И вообще, пора что-то решать с этим претендентом на трон. Одним прыжком Женька преодолела расстояние, отделяющее ее от королевы, схватила написанный свиток и включила функцию «инбисибл». Королева не испугалась. Казалось, она ждала от Женьки чего-то подобного и теперь поняла, что, по крайней мере, сообщение дойдет до адресата. Правительница соседнего государства зачем-то опустила палец, на котором сверкал перстень, в поилку. Потом вытерла его о подол и сложила руки на юбке.