Имея в штате менее ста человек, ИНБ было одновременно самым маленьким и самым таинственным компонентом разведывательного комплекса Соединенных Штатов. Бюро не совершало грехов, принесших его более могущественным собратьям дурную славу, не организовывало тайных операций, не раскрывало шифров и не занималось электронным прослушиванием, хотя и пользовалось плодами трудов тех, кто все это делал. Бюро не подсыпало ЛСД в чай государственных служащих и не подсылало убийц в леса или во дворцы. Но со своей задачей оно справлялось блестяще. Никто лучше Бюро не мог проанализировать и обобщить данные разведслужб и сведения, полученные дипломатами в ста пятидесяти семи американских посольствах за рубежом.
И когда Ласситеру понадобилось невозможное – информация из Италии да еще в праздничный уик-энд, – он позвонил своему другу.
– Вуди? Догадайся, кто это.
– Э-э-эй! Джо! – восторженно заревел Дятел на другом конце провода, но тон тут же изменился: – Господи, то, что произошло с Кэти, просто ужасно. Прими соболезнования. Я в это время был в Лиссабоне. Ты получил цветы?
– Да, получил. Спасибо.
– В газетах пишут, что парня, который это сделал, нашли.
– Да. По этому поводу я и звоню. Мне нужна помощь.
– Выкладывай.
– Парень – итальянец. Я подумал, что ты мог бы поспрашивать о нем. Я делаю все, что в моих силах, занял своих людей, полиция тоже старается, однако я решил, что…
– Никаких проблем. Сообщи по факсу все, что у тебя есть, – получишь ответ в понедельник.
Они потолковали немного и на прощание пообещали друг другу в самое ближайшее время вместе пообедать. Натянув перчатки, Ласситер подошел к ксероксу, чтобы скопировать страницы паспорта Гримальди. Работать в перчатках было крайне неудобно, но Ласситер все же управился и послал по факсу первую страницу с фотографией в контору Вуди в Госдепе. Затем, бросив паспорт в сумку Гримальди, он отправился в аэропорт Даллеса за своей машиной.
На обратном пути Ласситер заехал в службу доставки «Парсел плюс» и купил большую коробку. Упаковав в нее сумку Гримальди, он написал адрес «Детективу Джеймсу Риордану, полицейское управление графства Фэрфакс», – и, немного подумав, придумал обратный адрес Хуана Гутиерреса, который нацарапал на коробке, по-прежнему не снимая перчаток. Вначале Ласситер хотел адресовать коробку этому Писарчику, но тут же передумал. Имя Писарчика в газетах не упоминалось, и никто не знал, что дело передали ему.
Риордан догадается, кто прислал коробку, но промолчит, так как доказать ничего не сможет. Скорее всего он передаст сумку Писарчику без комментариев.
Вернувшись к себе в контору, Ласситер подошел к кабинету Джуди и постучал.
– Войдите!
Джуди отчаянно барабанила по клавиатуре компьютера и одновременно беседовала по телефону, поддерживая трубку плечом. При виде шефа ее физиономия приняла подчеркнуто изумленное и слегка насмешливое выражение, которое можно увидеть только в комиксах.
Джуди очень нравилась Ласситеру. У нее было тонкое лицо, нос с горбинкой и копна иссиня-черных волос. Волосы курчавились, падая на лоб, и ей приходилось постоянно отбрасывать их назад резким движением головы. Джуди выросла в Бруклине, о чем свидетельствовала манера ее речи.
– Привет, Джо! – произнесла она, бросая на место трубку. – Как дела? – Но тут же, вернувшись к действительности, изменила тон: – Я хочу спросить, как ты поживаешь?
– Ничего, справляюсь. Но есть пара проблем. Я на некоторое время уеду. – Джуди хотела что-то сказать, но Ласситер остановил ее взмахом руки. – Мы все сможем обсудить в понедельник. А сейчас я скажу одно: приедет Билл Бохакер, который во время моего отсутствия будет заниматься всеми административными делами. Лео возьмет на себя слияния и приобретения. Тебя же я прошу контролировать все остальное. Всю детективную часть.
– Спасибо.
– И еще кое-что.
– Давай.
– Я хочу, чтобы ты занялась одним делом из СиП. А именно делом АМЭКС.
Джуди удивленно подняла глаза:
– «Американ экспресс»? Я даже не знаю, что существует такое дело.
– Никто не знает. Это – полнейшая тайна.
– О’кей. – Она взяла блокнот и карандаш и спросила: – За кем они охотятся? Кого желают прикупить?
– «Ласситер ассошиэйтс».
Джуди некоторое время молчала, затем довольно нервно хихикнула:
– Ведь это шутка, Джо?
– Нет. Они хотят превратить нас в свое специальное расследовательское подразделение.
Джуди задумалась.
– И эта идея тебе по вкусу?
– Не очень, – пожал плечами Ласситер. – Они же покупают компанию, а не меня.
– И ты продаешь…
– Не знаю. Но предложение лежит на моем столе.
– И ты хочешь, чтобы я приняла его?
– Нет, я хочу, чтобы ты договорилась об оптимальных условиях. Если это будет хоть немного напоминать повышение жалованья, которое ты выбила из меня в сентябре, мы бросимся на них, как бандиты.
– Да, это было бы здорово. Ты согласен? – ухмыльнулась Джуди.
– Для тебя – точно, – изобразив недовольную гримасу, ответил Ласситер.
– Нет, Джо, серьезно. Не лучше ли, если этим делом займется юрист?
– Нет.
– О’кей.
– Прежде чем уехать, я оставлю тебе памятную записку по ключевым вопросам. Не хочу привлекать юристов, пока ты не обговоришь условия. Да и после этого мы еще раз все взвесим вместе.
Джуди кивнула и тут же, помрачнев, спросила:
– Что случилось, Джо? Это из-за Кэти? Если да, то, может быть, подождем немного?
– Нет, – покачал головой Ласситер. – Возможно, Кэти и имеет к моему желанию какое-то отношение, но истина в том, что я перестал получать удовольствие от своей работы. Мне кажется, что я трачу все время на рукопожатия с клиентами, дискуссии с адвокатами… Одним словом, ты сама знаешь, на что. Мы из кожи вон лезем в борьбе с противниками, а в итоге, если взглянуть правде в глаза, оказывается, что мы часто стоим на стороне мерзавцев.
– Так ты тоже это заметил? – рассмеялась Джуди. – И почему только так получается?
– Очень просто. Здесь нет никакой тайны. Мы заламываем такие цены, что платить нам могут только плохие парни.
– Ты серьезно?
– Вполне. И у нас, если можно так выразиться, «низменные мотивации».
– О’кей. Я взгляну на твой меморандум… и возьмусь за дело.
– Отлично, а пока я приглашаю тебя на ленч. Закругляйся.
– И я могу выбрать ресторан?
– Валяй, но только вьетнамский или эфиопский. Итак, в час дня. Устраивает?
– Замечательно. – Нацарапав что-то в своем блокноте, Джуди подняла голову и спросила: – Что еще? Ведь ты толковал о паре проблем.
Джуди обожала производить впечатление неорганизованной особы, являясь на самом деле воплощением деловитости. Ласситер извлек копию страницы паспорта Гримальди и протянул ее со словами:
– Это для меня. Свяжись с кем-нибудь из наших агентов в Риме и попроси его узнать все, что можно, об этом парне.
– Боже мой… Тот самый?
– Да.
– Я все сделаю немедленно, но… – Она обеспокоенно взглянула на Ласситера.
– Знаю. Это – уик-энд.
– Гораздо хуже. Это – Италия. Наш человек работает, но итальянская бюрократия в субботу и воскресенье пальцем не шевельнет.
– Что же, – пожал плечами Ласситер, – пусть сделает, когда сможет. – И, помолчав немного, добавил: – Скажи ему, чтобы не производил много шума.
В понедельник в конференц-зале состоялось часовое совещание, на котором исполнительные директора фирмы согласились возложить на себя дополнительные обязанности. Они сделали это с весьма подходящим для данного случая чувством – «мрачного энтузиазма».
Когда совещание закончилось, Ласситер вернулся в свой кабинет, якобы для того, чтобы расчистить стол, но на самом деле он ждал звонка Ника Вудбаума.
Но звонка не последовало, и время неторопливо переползло за полдень. В два тридцать престарелый курьер в спортивном костюме и велосипедных туфлях доставил конверт от Риордана. Внутри оказалось несколько фотографий размером шесть на восемь, где под разными ракурсами изображался флакон, обнаруженный в кармане Франко Гримальди. Ласситер подумал, что теперь, когда личность убийцы установлена, флакон, по-видимому, утратил свое значение, но тем не менее нажал кнопку интеркома и попросил секретаршу взглянуть, нет ли поблизости Фредди Декстера.
Некоторые из служащих агентства были особенно хороши, когда требовалось провести беседу, иные же являлись спецами в работе с бумагами. Они обожали рыться в счетах, накладных, банковских отчетах и заплесневелых архивах. Юный Фредди, лишь три года назад окончивший Бостон-колледж, был необыкновенно хорош как в первом, так и во втором.
Когда Фредди явился, Ласситер вручил ему фотографии и дал несколько ценных советов.
– Сделай копии с каждого снимка и займись склянкой. Я хочу знать, где ее изготовили и с какой целью. Одним словом, выведай все, что можно. Где-то есть музей стекла. По-моему, в Корнинге, Стебине или Уотерфорде.
– Вначале я ударю по библиотеке конгресса и Смитсоновскому институту, – заявил Фредди. – Если они ничего не найдут, то скажут, куда можно обратиться.
– Попробуй связаться с одной из фирм аукционеров, вроде Сотби, у них наверняка отыщется специалист по стеклу, или они подскажут, где найти такого.
– Бюджет расследования?
– Можешь слетать в Нью-Йорк, но не в Париж.
В пять часов вечера в кабинете появилась Джуди, размахивая листом бумаги.
– Факс из Рима, – объявила она. – Только что поступил.
Ласситер показал ей на кресло и протянул руку за сообщением.
– Вряд ли это тебя обрадует, – сказала Джуди, отдавая ему листок и усаживаясь.
– Почему?
– Да потому, что парень хочет баксов, а нарыл с гулькин нос.
– Да и то сплошное дерьмо?
– Вот именно. Как сообщает источник, Франко Гримальди никогда не арестовывали. Он зарегистрирован как избиратель, голосует за «Моторе»…
– Что это такое?
– Они требуют снять скоростные ограничения на дорогах.
Ласситер поднял глаза.