– В «Медузе» смотрели?
Паша присела рядом. Ей тяжеловато давалась всякая активность в последнее время, мучил токсикоз.
– Знаете, Кремов, ведь «Медуза» пуста, – ответила Паша растерянно, – там никогошеньки не осталось. Они действительно ушли все. Продукты оставили, вещи, – даже неон, которым бармены дорожили страшно, и тот мигает себе в одиночестве. Жутковато.
Игорь сел на матраце. Паша прекрасно все понимала, да и остальные тоже. Лишь Лапкоплав не мог смириться. Он не сдастся, упрямец, поэтому следовало поторапливаться. Преодолев соблазн снова прилечь, Игорь встал и направился к выходу. По пути проглотил пару чудодейственных таблеток Дока.
Во дворе спешно снаряжалась импровизированная поисково-спасательная партия. Май поприветствовал Кремова обреченной улыбкой. Лапкоплав бросился навстречу:
– Кремов! Ну подтвердите, Вы же сведущи! Она не могла просто так уйти! Не могла! Наверняка ее утащили силой!
Светило яркое солнце, ни ветерка. Пахло сиренью. Неподалеку на лавочке расслабленно блаженствовал Валентиныч. Затягиваясь самокруткой, он иронично покачивал головой, а иногда даже с прищуром улыбался, словно приговаривая: «Эх, молодежь! Покой нам только снится!» Близняшки собирали на стол, который Яшка до этого выволок во двор из дома. У трепетного трио все разрешилось. Наверное, вчера, пока Игорь спал. Яша совершенно открыто бросал на Нюру полные теплоты взгляды, Зина, легонько подталкивая раскрасневшуюся сестру в бок локтем, посмеивалась. Откуда-то со второго этажа донесся голос Эльф: «Варенье будем?» На непонятно кому адресованный вопрос ответил Валентиныч: «Тащи все! Сегодня праздник!» Послышался смех Эльф и Ротора. Никуда не хотелось уходить отсюда.
Лапкоплав отчасти прав. Конечно, никто Джину силой не утаскивал, она сама сглупила. И пусть бы шла, но без встречи напоследок им никак нельзя, иначе оба на всю жизнь сохранят мучительную неопределенность в сердце, а то и неутихающую боль. Лапа рванет в погоню, несмотря ни на что, только отпускать пылкого «Че» без присмотра не следовало. Пусть пик напряжения миновал и никто из дримовцев не помешает Джине объясниться напоследок, однако Лапкоплав способен наломать дров даже в более безобидной ситуации. Маю идти нельзя, Май однозначно нужен здесь, рядом с Пашей. Того и гляди стена рухнет и начнется эвакуация, без мужниной помощи в такой ответственный момент ей придется худо. Кто знает, как поведут себя ДОТовцы? А вдруг паника, карантин какой? Верилось в это с трудом, но Жуковы и так вчера пережили слишком многое, чтоб вновь расставаться.
– Поддерживаю погоню! – ободряюще ответил Лапе Игорь. – Май, мы можем справиться без тебя, что думаешь?
Жуков неуверенно произнес:
– Кремов, вы же ранены серьезно! Вам нельзя!
– Можно, – ответил Игорь просто и подмигнул. – Ты нужен здесь, определенно. Кроме того – мельдониум!
– Не задерживайтесь там надолго, ладно? – напутствовал Май.
Нюра поспешила к Игорю.
– Вот вам завтрак с собой, – сказала она, протягивая два огромных бутерброда.
Кремов взял бутерброды и поцеловал девушку в лоб.
– Поздравляю, – тихонько добавил он.
В удивлении распахнув глаза, Нюра смущенно улыбнулась и залилась краской до самых ушей. «Откуда вы знаете?» – читалось в ее взгляде. Эх, Нюрочка, не нужно быть никаким Нервом, чтоб прочитать ваше счастье, об этом знают все вокруг!
Воинственно размахивая трофейным ножиком, Лапкоплав устремился к воротам, где уже ждали несколько ребят. Игорь последовал за ними.
Идти было не трудно, вчерашние раны почти не беспокоили. Лапкоплав тараторил как заведенный:
– Мы их нагоним обязательно! Мои разведчики сообщили, что дримовская крепость опустела только-только, часа не прошло! Они наверняка тащат какой-нибудь скарб, а мы налегке. Что думаете, Кремов?
Кремов думал, что без таких, как Лапа, невозможна ни одна заварушка, будь то Великая Октябрьская социалистическая революция или потасовка у пивбара. А не случится чего-нибудь похожего, так условные Лапкоплавы придумают игру вроде казаков-разбойников и начнут резаться в нее со всей страстью. Надо же, «мои разведчики сообщили»! Не хватает разве что фразочек «Тысяча чертей, каналья!» или «Именем Цезаря! Пусть начнется истребление!». Лапа, несомненно, тяготился тем, что назревавшая война в итоге не состоялась и ему не пришлось продемонстрировать окружающим примеры высочайшей доблести и героизма. В мыслях он, фехтуя кинжалом, «тыщу раз» отбрасывал свору дримовских прихлебателей, в то время как с балюстрады ристалищу рукоплескали фрейлины ее величества Джины Обворожительной во главе с Самой! И тут – раз: ни битв, ни королевы. Но не таков Лапкоплав, чтоб просто сдаться. Сейчас он настигнет Джину и отнимет ее у подлых похитителей.
Игорь утвердительно кивнул товарищу. Лишь бы не сбиться с пути в незнакомой местности, хотя «разведчики» наверняка подкованы в вопросе следопытства.
Крепость Дрима выглядела удручающе: ворота нараспашку, куча мусора во дворе, – словно пережила штурм. За ней обнаружилась широкая тропа, ведущая в горы. Маевцы ускорили шаг. В какой-то момент показалось, что в одном из окон мелькнул силуэт, но это, конечно, не могло быть ничем иным, кроме игры света.
– Гляди в оба, ребята, – по-заговорщицки приглушенно скомандовал Лапа, – враг мог организовать засаду прикрытия!
«Разведчики» навострились, сделавшись похожими на заправских ниндзя. Кремов сквозь внутренний смех отметил, что крадутся они и впрямь сноровисто, бесшумно, по-военному витиевато.
Шагать пришлось долго, тропа то змеилась во влажных молодых зарослях, то облизывала отвесные склоны. Через некоторое время у Кремова несильно закололо в боку, сквозь бинты проступила кровь. Лапкоплав незамедлительно среагировал на это едва заметным кивком и тотчас один из ребят извлек из небольшой наплечной сумки перевязочный материал. Отряд остановился, и Игорь лег на спину, чтобы отдохнуть. Санитар ловко орудовал бинтами, Лапа переговаривался с одним из разведчиков. «Следы совсем свежие, с минуты на минуту нагоним», – донеслось до Игоря. «Может, товарища Кремова побережем? Возможна драка!» Последнее предложение исходило от разведчика.
– Я в порядке, – поспешил сообщить Игорь, – держимся вместе.
Лапа и ребята улыбнулись. Они наверняка воспринимали его чудаковатым сверхгероем, особенно после вчерашнего. Конечно, такой не отступится.
Игорь посмотрел в небо, и сердце замерло в жутком предчувствии. На фоне белых облаков висела черная сигара дирижабля. Не слишком высоко, так что различались винты двигателей и иллюминаторы. Вероятно, заподозрив обнаружение, машина начала окутываться белой ватой маскировочного дыма. Нерв прекрасно знал, кто наблюдает за ними сверху: на таких дирижаблях летают команды особого назначения ДОТа. Моментально включился метроном, охватило напряжение.
«Готово!» – отрапортовал санитар, и отряд поспешил по тропе дальше.
Игорь, забросив в рот пару пилюль мельдониума, лихорадочно размышлял. Вокруг на километры ни души, труднодоступная местность. Более благоприятной возможности не будет – если не сейчас, то скрытно ликвидировать Игоря ДОТ уже не сумеет никогда. Присутствие Лапкоплава и разведчиков не смутит ликвидационную команду, положат всех. Что же делать?
Впереди за поворотом тропинки послышались хорошо различимые отзвуки голосов. Нерв облегченно вздохнул – есть пауза! Маевцы аккуратно подобрались к «альтернативщикам», прислушались. Впереди о чем-то спорили, чувствовалось раздражение невидимых собеседников. «Нужно бросить часть барахла, вымотались…» – доказывал хрипловатый мужской бас. «Ну, Кири-и-и-и-ил!» – в унисон запротестовали несколько женских голосов. Игорь знаком предложил Лапкоплаву спрятать кинжал в ножны, тот немедленно последовал совету. Затем Лапа шагнул вперед, за ним остальные. На небольшом пятачке препирались трое парней и три девчонки. Завидев маевцев, они изумленно раскрыли рты.
– Мы с миром! – торжественно заявил Лапкоплав, сопроводив свои слова помпезно-величественным жестом. – Где Джина?
– Давно вперед утопала твоя Джина, – усмехнулась ближняя девчонка.
Лицо одного из парней, конопатого, внезапно озарилось светом надежды:
– Лапкоплав, пипл! Подсобите нам со скарбом, а? Вместе веселее будет, и не заблудитесь дальше! – Он указал на внушительных размеров рюкзаки, сваленные у ног. – Основная группа будет ждать метрах в трехстах. Вроде и недалеко, но в гору. Как раз коварную развилку с нами правильно минуете! Как?
– Так и сделаем, – не дожидаясь реакции друга, вступил Нерв. – Поможем по-братски напоследок. Правда, Лапа, ребята?
Маевцы согласились, Лапкоплав снисходительно кивнул головой. Груз равномерно распределился по мужчинам, и вся процессия споро двинулась в путь.
Игорь шел в конце людской вереницы, его сердце мощно отстукивало в груди, руки подрагивали от волнения. За Лапкоплава он уже не волновался, первый контакт с «альтернативщиками» случился, теперь никто не помешает Лапе и Джине объясниться напоследок.
Оставался последний шаг и Игорю.
Примитивный до омерзения шаг. Тоска сдавила железным обручем, захотелось исчезнуть отсюда немедленно, вернуться к Назару, Аечке, любимой Марусечке. Обнять их крепко-крепко, нежно-нежно и не отпускать больше никогда. Подумалось, что ничего нет на свете важнее родных голосов, детских шалостей, любви жены, и можно было бы уступить в чем-то системе, не переть твердолобо напролом, нащупать компромисс ради них… Подступили удушье и слабость, в горле застрял комок. Внутри раздался отчетливый призыв: «Сынок, тут уж стой крепко. Крепко!» В памяти возникли яркие образы родителей. Папа смотрел с одобрением, а мама с такой грустью, что трудно стало дышать. Но оба они улыбались.
Игорь проглотил комок. Впереди показалась развилка: широкая тропа уходила направо и выше, а едва заметное ответвление забирало круто вверх и влево. Дримовец явно слукавил, тут невозможно заблудиться, он просто нуждался в помощи Лапкоплава. Ну и пусть. Маевцы и дримовцы дружелюбно переговаривались, девчонки подшучивали над «Айвенго». «Сразу за поворотом увидим наших, – обнадежил конопатый, – там уже недалече».