В хостел их доставило такси. По пути на ХАЭНы Кремова и Юкэ пришли одинаковые сообщения: «Доставка аннулирована. Компенсация расходов будет произведена полностью. До встречи». Таким образом, оставалось выспаться и наутро выехать обратно в Защекинск.
Глава 55
Ночь прошла беспокойно, Юкэ постоянно просыпалась от шума: то над ними раздавались дикие вопли пьяной пирушки, то грохотали чьи-то торопливо-подозрительные шаги в коридоре, а однажды Кремов готов был побиться об заклад, что кого-то неподалеку насилуют. Сам он наплевал бы на эту ночную возню, но его спутница так не умела.
Странно: днем казалось, что вокруг никого.
Примерно с двух часов ночи завывания беспокойных обитателей хостела поутихли. Юкэ задышала глубоко и ровно, а к Игорю весьма некстати пожаловала бессонница. Наверное, он пропустил период, в течение которого организм готов был отключиться. Чтобы как-то скоротать время, Нерв подошел к окну. За ним раскинулся старый город, ярко подсвеченный уличными огнями. Без труда угадывались проспекты и площади, мерцала неоном реклама, ползли вереницы автомобильных фар. Высотка Бюро по-прежнему доминировала над всем, выделяясь в черноте ночи голубоватым восклицательным знаком. Она и сейчас парила в небе, отделяемая от сверкающей земной тверди смоляной чернотой Капитолийского холма.
Игоря захватила мысль, что люди бы так не смогли. Конечно, человеческий разум легко справится с постановкой театральных трюков вроде парящего в перспективе здания, инженеры просчитают конструктив, а монтажники осилят возведение, но все это лишь оболочка чего-то гораздо более содержательного и важного – неподвластного им.
Жизни не хватит, чтобы отладить такую глобальную идею как Мегаполис! Он ведь не первый в своем роде и, может, не последний. Концепция супермуравейника, опирающегося на фундамент непререкаемой бюрократии, кочевала по людской истории из столетия в столетие, проявляясь то в совершенстве Древнего Рима, то в обогнавшем время гигантизме Вавилона, то в безукоризненной стройности египетских пирамид. Будто всякий раз, когда невидимый зодчий посредством человечества принимался вычерчивать пугающе точные фигуры зданий, дорог, механизмов, предпринималась очередная попытка сваять совершенную самоподдерживающуюся систему, перпетуум-мобиле!
«Почему бы не отбросить конспирологию и просто не допустить, что люди сами, накапливая знания из поколения в поколение, совершенствуют общественное устройство?» – возмутится внутренний любитель очевидного. Очень просто, недалекий гордец, ведь люди сами всегда оказываются слабым звеном очередной Вавилонской башни, недостойными владельцами и новых дорог, и безупречных зданий, и благ, обретенных благодаря прогрессу!
Зодчий в отчаянии ломает свои песочные замки, попутно истребляя лишнюю популяцию в войнах, эпидемиях, стихийных бедствиях, а затем, учтя предыдущие ошибки, заставляет нас, опустошенных и умытых кровью, приниматься за дело – отстраивать новый ослепительно безупречный Мегаполис. А мы? Мы, МЫ, МЫ!!! Альфа и омега мироздания, владетели сущего, хозяева своей судьбы! Почему же тогда никак не научимся жить в мире? Почему, с трудом добыв очередной миропорядок, только накапливаем ошибки, которые рано или поздно доконают систему, еще вчера обещавшую сделаться раем? Может, потому что люди в ней – только деталь, встроенная кем-то другим. Важная, отчего-то незаменимая деталь, деталь, под которую отлаживается весь механизм, – но все же…
Зачем Зодчему эти хлопоты? Чего он хочет от нас? И почему он то дает, то забирает свои драгоценные дары? Юкэ отреагировала на «Юниверсум» предсказуемо: не смогла взять в толк, как сто тысяч астронавтов упаковались в один корабль. Видимо, для создания звездолета человечество не пожалело сил и смогло преодолеть все трудности – великая цель послужила катализатором развития. А сейчас? Имея волшебный ребис, современники Юкэ и Игоря не в состоянии не то что повторить достижения пращуров, но даже выйти на орбиту! Мегаполис вообще не рыпается, а «Надежды» Защекинска раз за разом терпят крушения, будучи не в состоянии пробить полог! Сизифов труд.
Наверное, теперь внимание Зодчего обращено не на нас, и мы деградируем, сбившись на производство ширпотреба вместо звездолетов.
«Кремов, с точки зрения пчелы, она живет обычной жизнью, а с точки зрения пасечника, выполняет хозяйственную функцию – вырабатывает полезный и вкусный мед!» – вспомнились слова самодовольного Михи. Тот любил пофилософствовать, порассуждать о методах управления массами, о вездесущности Бюро, но, может, он оказался настолько глубок, что фразой о пчеле брал выше?
По крайней мере, пасечник не всемогущ, пчелы могут обойтись и без него, а если понадобится, зададут жару всякому, кто позарится на мед. Это отчасти успокаивало.
Бессонница утомилась читать мысли Игоря и нехотя, отзываясь противной тяжестью в голове, обозначила отступление. Он забрался в кровать. ХАЭН высвечивал безрадостные цифры – 4:18: спать оставалось недолго.
Глава 56
Пробуждение выдалось на удивление легким, Юкэ пришлось даже тяжелее. После оплаты номера и завтрака, когда ХАЭН показывал 11:03, курьеры наконец подались на восток.
Если поначалу скопления жестянок почти не мешали, то ближе к юго-западному шоссе напарники уже стабильно застревали в заторах каждые два квартала. Юкэ приходилось несладко: припекающее солнце и тяжелый, пышущий жаром мотоцикл быстро выматывали Идеальную Особь. В очередной раз наблюдая впереди беспомощную напарницу в окружении раскаленных авто, Игорь внезапно испытал чувство сильного беспокойства.
– Юкэ, возьми правее, к обочине, – попросил Игорь.
Там виднелась маленькая полоска асфальта, по которой еще сохранялась возможность протиснуться вперед.
– Не могу, – послышался в наушниках ее измученный голос, – зажали.
– Давай-давай! – настаивал Игорь. – Как хочешь пробивайся к чистой воде!
– Что случилось?
– Нужно убираться отсюда, потом ясно станет, что случилось. Пожалуйста, не спрашивай лишнего!
Кремов по междурядью аккуратно приблизился к ней. Беспокойство не покидало. Пот градом катил по лицу. В борьбе с пеклом и трафиком курьеры упустили из виду необычную малолюдность улицы, количество прохожих продолжало стремительно убывать. Встречные полосы поехали, будто перед ними рассосались все преграды, но, странное дело, за проехавшими авто не последовали другие. И тут внутренний зуммер заверещал на всю катушку, Игорь увидел группу полицейских, быстрым шагом направлявшихся к Юкэ.
– Тревога, – вырвалось у него, – справа копы.
Напарница почти добралась до тротуара. Нерв видел, как Юкэ сделала порывистое движение головой вправо, но тут же, сориентировавшись, резко тронула мотоцикл. Юркнув в щель между бордюром и правым рядом автомобилей, она заскользила вперед. На Игоря никто не обратил внимания. Один из полицейских бросился перегораживать движение, отсекая его застопорившими повозками. Те мгновенно спеклись в монолитную плотину, где-то позади засигналили клаксонами недовольные водители. Грязно чертыхаясь, Игорь принялся работать газом, сцеплением и ногами в надежде протолкнуть мотоцикл к тротуару. Пару раз, задев боковые зеркала и бамперы, он вызывал разъяренные вопли, но, терзаемый тревогой, не обратил на них внимания. Вот и тротуар, наконец «Супер-В» почувствовал свободу. Игорь крутанул ручку газа, устремившись в погоню за Юкэ. Кровь бешено пульсировала в висках, сердце стучало как отбойный молоток, крики спохватившихся полицейских «стоп-стоп!» донеслись будто бы издалека и тут же были пожраны нарастающим ревом движка.
Вот и Юкэ! В пятистах метрах улицу перегородил полицейский кордон на автомобилях. Брошенные машины гражданских с открытыми дверцами жались к обочине, их владельцы с криками «террористесс!» бежали прочь – кто-то к перекрестку, кто-то к входу в ближайшее здание.
Для Игоря перестало существовать все: запахи, звуки, даже время. Все, кроме отвратительно знакомых, ощущаемых всеми фибрами души грязных психоследов. Горячих, свежих, полыхающих багровым от агрессии, окруживших мутным туманом одинокую фигурку на мотоцикле впереди. Подъезжая, он с ужасом видел, что сбоку к Юкэ, замершей перед автомобилями кордона, подкрадывается коп. Вот он бросается на нее, пытаясь блокировать руль руками. От неожиданности Юкэ выкручивает газ, взревевший монстр, виляя хвостом, телепортируется вперед. Нападавшего копа сначала волочит по асфальту, затем размазывает ударом о ближайшее авто. Мотоцикл врезается в капот полицейской машины, Юкэ перелетает его и падает где-то позади.
Остальные копы бросились кто к товарищу, кто к ней. Под сброс газа «Супер-В» продолжал движение, но вместе с падающими оборотами движка в Игоре разлилась горькая отрава бессильной злобы и отчаяния. «Все, конец».
Неожиданно полицейские шарахнулись от Юкэ, за машинами показалась ее фигура с бодистопером в вытянутых руках. Потрясенный Игорь подъехал уже близко, когда девушка принялась палить по людям в форме, укладывая одного за другим. Копы запаниковали и бросились врассыпную.
Баланс мгновенно рванул в крайний актив, внутри заклокотала безудержная бравада – неизменный спутник пропащего.
Кремов замедлился перед кордоном, выискивая лазейку, чтобы пробиться к напарнице и подобрать ее. Один из полицейских впрыгнул в автомобиль, вырвался из оцепления и понесся к Юкэ. Она тяжело повалилась в сторону, но металлическая туша ударила девушку по касательной и, завизжав тормозами, остановилась в нескольких метрах поодаль. В образовавшуюся прореху немедленно нырнул Игорь. Подъехав, он бросил мотоцикл, схватил оброненный девушкой бодистопер и расстрелял копа через стекло прямо в машине.
– Поехали! – закричал Нерв.
В ответ Юкэ протянула окровавленную руку. Игорь поднял мотоцикл, помог ей забраться в седло, скрепил ее пальцы в замок у себя на животе и выкрутил ручку дросселя…
Им откровенно повезло. Повезло, что их не застрелили, повезло, что не догнали, повезло, что не смогли остановить на границе. Но главное, в чем им повезло, это сила Юкэ. Только Идеальная Особь могла выдержать испытание железом, огнем и болью. Игорь слышал за спиной ее тяжелые стоны, чувствовал ее мучения. Дорога изматывала едва ли не больше, чем само ранение, силы Юкэ стремительно таяли – с каждым поворотом, с каждым ускорением или сотрясением «Супер-В» на ухабах.