Вскоре Игорь разобрал амбре пота и давненько не стиранных вещей. Проза жизни все же пробивалась через клубную афишу, намекая на перебои с водой и банальную лень отдельных индивидов преимущественно мужского пола. Впрочем, это их личное дело, это не осуждалось, назойливых правил здесь не было, а с ними и не менее назойливых мехов, ябедничающих ДОТу о каждом чихе.
По периметру рубились в игровые автоматы охотники пострелять и испытать удачу. Они, периодически прищуриваясь, попивали пиво из тяжеленных стеклянных бокалов и жадно затягивались самодельными папиросами. Кремов прекрасно помнил, что в Солнечном автоматы не приветствовались, потому как распаляли нездоровый азарт податливых граждан и частенько приводили их к психологической зависимости. Вероятно, команда создателей одноруких бандитов и морского боя по этой причине эмигрировала на Скалу, прихватив опальную матчасть – здесь аппараты вовсю тарахтели, булькали, стучали, шипели, скрашивая досуг аборигенов.
Все в «Медузе» носило печать творчества, бессистемности, мастерилось когда-то кем-то по велению сердца из посланных судьбой материалов: ржавых шестерен, приводных цепей, фанерной упаковки, прочего хлама, любовно обыгранного авторами и превращенного в табуреты, столы, абажуры, пепельницы.
Если и можно представить вольную волюшку в каком-то совокупном образе, то «Медуза» вполне подходила на эту роль.
– Пашка-а-а-а-а! Ты почему до сих пор в кажуале? – прокричала какая-то девушка, приблизившись. – Айда к нам за столик, там как раз два места есть!
– Мы втроем, – без особого энтузиазма ответила Паша и представила Игоря.
– Хай, ты новенький? Я – Джина! – поприветствовала девушка. – Пойдемте, уместимся все!
Игорь вспомнил, что ничего не ел с утра, и ощутил приступ голода. С едой за столиками дела обстояли худо, в отместку окружающие налегали на мутное сытное пиво, называемое «жижей», и на курево. Отбросив мысль о вреде сивушных примесей для здоровья, Игорь последовал общему примеру, а микроскопическую порцию каких-то сухарей отдал Паше. Она отнекивалась, но все же с благодарностью приняла их, так как тоже была голодна.
Соседи отнеслись к появлению новичка доброжелательно, многие называли свои имена и хлопали по плечу, но Игорь, захваченный хмелем, даже не пытался всех сразу запомнить. Подходил парень, задиристо встретивший Кремова у «будки свободы». Парень был пьян, долго нудно обнимался, уверял, что не держит зла, и заезженной пластинкой просил простить его за вчерашнюю грубость. Игорь прощал, терпел неприятный запах его гнилых зубов и кротко взывал к Судьбе о свободе. Напоследок парень поинтересовался, куда запропастилась Лова: оказывается, он очень соскучился по ней. Ответ Игоря его ошарашил, парень растерянно моргал глазами, силясь усвоить невероятную новость.
После ухода парня Нерв отхлебнул еще глоток жижи и прислушался к себе.
Кто-то внимательно следил за ним со стороны. Сытый и совсем не пьяный наблюдатель наверняка оценивал известные им обоим перспективы. Игорь обернулся и встретился взглядом с Лехой. От неожиданности тот порывисто отвел глаза, но сразу же уставился снова. Впрочем, психологическая дуэль вряд ли требовалась ему прямо сейчас, поэтому Леха, показательно выдержав паузу, вальяжно переключился на происходящее у ближайшего автомата, демонстрируя наигранное безразличие к тому, попался он за слежкой или нет.
«Как дети, только злые и не по-детски глупые», – подумалось Игорю. Он отпил еще глоток и снова обернулся. Лехи уже нигде не было видно.
Тем временем народ в «Медузе» начал, по выражению Мая, «мариноваться». Большинство явно перебрало и требовало отдыха, однако никто не расходился. Более того, с улицы постоянно прибывало пополнение, уплотняя и без того спрессованную биомассу. Похоже, население поселка в полном составе собиралось втиснуться в клуб.
Распространился слух о скором выступлении Дрима с некой важной новостью. Это заинтриговало даже Пашу, которой толпа приходилась в тягость, не говоря уж об остальных.
И вот, когда концентрация сигаретного дыма в воздухе превысила смертельную дозу в сто раз, а жижей присутствующие пропитались на клеточном уровне, наконец явился Виктор.
Ему быстро соорудили импровизированную трибуну из ящиков у бара, музыка умолкла. Игорь сосредоточился, отставив кружку подальше. Сквозь спертый газовый коктейль, которым приходилось дышать, он протянул свои ментальные щупальца к оратору, стремясь не упустить ни одного движения бровей, ни одной нотки его голоса. Дрим заговорил воодушевленно, уверенно, в нем чувствовалось радостное возбуждение человека, отважившегося на что-то переломное.
– Слушай, «Альтернатива»! Мы сильные и независимые люди, в наших рядах ученые, инженеры, музыканты и художники. Мы не боимся выкрутасов позорного ДОТа и партии упертого старичья, мы найдем способ отстоять нашу свободу, сохранить наше счастье. Для начала – наши башковитые ребята настроили сегодня радиоточку и перехватили разговоры ДОТовцев. Оказывается, стена установлена не навсегда! Ее разрушат через пару месяцев, когда, по их расчетам, мы образумимся! Ха-ха! Они до сих пор считают нас кем-то вроде хулиганистых школяров или шпаны из подворотни.
По залу прокатился ропот, раздались возгласы «на понт берут!», «мы независимые!», но Дрим пресек зарождавшийся базар властным взмахом руки.
– Начинается новое время! Мы на пороге больших перемен! Черт с ними, с ДОТом и зомбоградом, пора решать: мы идем своим путем или опускаем руки. Клянусь, совсем скоро перед нами откроются такие перспективы, что в Солнечный никто из вас не захочет возвращаться, – и не важно, устоит стена или нет! Ничего не бойтесь! У нас огромный запас еды и лекарств, мы хоть год можем выдержать в осаде! К сожалению, пока еще на Скале есть ротация да и просто чужеродные элементы, так что всего в открытую рассказать не могу, но это временно! А сейчас сюрприз!
Крепкие ребята из дримовской бригады вытащили из-за бара большие картонные коробки и принялись из них раздавать какие-то пакеты окружающим. Возобновилась музыка, только на этот раз из динамиков полился не джаз, а бодрый рок-н-ролл. Присутствующие одобрительно заулюлюкали. Пакеты расползались по цепочке из рук в руки, от бара до самых окраин клубного зала.
Несмотря на аплодисменты, сопроводившие выступление Дрима, Кремову показалось, что самое необычное и интересное ускользнуло от внимания «альтернативщиков». Они усвоили главное: стена ненадолго, запасов полно. Что же до больших перемен и прочего, то таким обычно пичкали слушателей партийные лидеры Солнечного. Похоже, лозунги здесь никто не воспринимал всерьез, даже если их провозглашал свой в доску Дрим. Однако Нерв, анализируя эмоциональные токи Виктора, сделал вывод, что тот не блефует: на Скале действительно готовилось что-то прорывное, во что сам Дрим верил безоговорочно.
Игоря мучила мысль, которую он никак не мог четко сформулировать. Неясные обрывки воспоминаний, вильнув у поверхности, тут же скрывались в омуте подсознания. Что-то в происходящем не стыковалось, где-то он такое уже встречал, откуда-то ему знакомы перехваченные токи Виктора. Сейчас бы закрыть глаза и очутиться в тишине, да не быть таким пьяным. Черт!
Игорю и Жуковым тоже досталось по пакету. Нерв внимательно осмотрел приобретение. Увесистый, из плотной серой бумаги. В такую в Солнечном заворачивалось все и вся, от бутербродов из пищевика до трикотажных изделий в универмаге. Верхняя часть пакета сложена в один оборот и символически запечатана двумя канцелярскими скрепками. Внутри… Впрочем, о содержимом Игорь уже догадался: из распакованных соседями пакетов вырвался аромат чипсов с паприкой! Люди осторожно пробовали угощение, удивленно переговариваясь, но вскоре захрустели деликатесом вовсю.
Кажется, сейчас с этим экзотическим запахом и ударной дозой синтетических вкусовых добавок в их сознание начали проникать слова Дрима о грядущих переменах. Кроме чипсов в пакете имелись презервативы, пучок тонких фабричных сигарет, перетянутых нитками, и жевательная резинка в серебристой фольге.
Игорь испытал приступ тревоги. Ситуация в целом выходила за рамки его понимания, в то же время детали читались великолепно: психику людей, лишенных малейшего иммунитета к невиданным «яствам», сейчас сомнет волной ядреных запахов и вкусов. Дрим укрепит авторитет, а на короткое время даже сделается непререкаемым повелителем душ. Он точно повторил уловку Тома Сойера, убедив своих Геков и Джо Гарперов потерпеть немного, но, в отличие от американских сорванцов, «альтернативщики», очевидно, не вернутся с острова Джексона-Скалы в Санкт-Петербург-Солнечный! Каков, каков же уготованный Дримом финал?!
Глава 136
Из «Медузы» Жуковы и Игорь выбрались лишь вечером. Вымотанные Май и Паша с отсутствующими взглядами брели по брусчатке, судорожно сжимая в руках пакеты с остатками чипсов. Даже сигареты остались там. Хотя супруги не курили, отдать сигареты курильщикам они не пожелали.
Кремов устал еще больше Жуковых, к тому же он почувствовал, что отягощает их своим присутствием. Поэтому, простившись, он направился к Валентинычу. По дороге повсюду встречались люди, обсуждавшие сегодняшний день. Они сидели на лавочках, бордюрах, ограждениях, поваленных стволах деревьев и выглядели выпотрошенными куклами – стеклянные глаза, неуверенные движения. Парни и девушки огорошены настолько, что просто не знают, как быть. Ничего, процесс адаптации уже набирал ход, до слуха Игоря доносились фразы: «Новое качество жизни…», «Это ж от нас скрывали ДОТовцы, выходит…» и даже «Теперь, считай, можно зубы не чистить! Зажевал бабльгум поутру, и шабаш!». На новичка никто не обращал никакого внимания.
У Валентиныча Кремов не застал ни души. Он проковылял на кухню, поужинал наличными продуктами и в полной мере ощутил смертельную усталость. Ремень давил на плечо тяжестью аккумулятора и гаечных ключей, но после недолгой внутренней борьбы Кремов решил не бросать сумку. Подобрав у обогревателя спал