| тень на всю организацию. |
| Two months ago, an Opus Dei group at a midwestern university had been caught drugging new recruits with mescaline in an effort to induce a euphoric state that neophytes would perceive as a religious experience. Another university student had used his barbed cilice belt more often than the recommended two hours a day and had given himself a near lethal infection. In Boston not long ago, a disillusioned young investment banker had signed over his entire life savings to Opus Dei before attempting suicide. | Месяца два назад подразделение "Опус Деи" на Среднем Западе было уличено в весьма неблаговидном занятии. Оно вовлекало в свои ряды неофитов, раздавая им мескалин. Это наркотическое вещество приводило людей в состояние эйфории, которое ошибочно принималось неофитами за религиозный экстаз. Один студент университета использовал свой бич с шипами чаще рекомендованных двух часов в день, занес в раны инфекцию, и дело закончилось летальным исходом. Не так давно в Бостоне некий молодой и разочаровавшийся в жизни банкир покончил жизнь самоубийством, но перед этим отписал все свое состояние "Опус Деи". |
| Misguided sheep, Aringarosa thought, his heart going out to them.Of course the ultimate embarrassment had been the widely publicized trial of FBI spy Robert Hanssen, who, in addition to being a prominent member of Opus Dei, had turned out to be a sexual deviant, his trial uncovering evidence that he had rigged hidden video cameras in his own bedroom so his friends could watch him having sex with his wife. "Hardly the pastime of a devout Catholic," the judge had noted. | Заблудшие овцы, так называл их Арингароса, и сердце его разрывалось от жалости к этим людям. Но больше других скомпрометировал организацию разведчик ФБР Роберт Ханссен, судебный процесс над которым получил широкую огласку. Мало того что Ханссен был одним из авторитетнейших членов "Опус Деи", так он оказался еще и извращенцем. На суде были представлены неопровержимые доказательства его падения: этот тип установил видеокамеру в собственной спальне, а потом показывал друзьям пленку, на которой занимался сексом с женой.— Вряд ли такого человека можно назвать истинным католиком, — иронически заметил судья. |
| Sadly, all of these events had helped spawn the new watch group known as the Opus Dei Awareness Network (ODAN). The group's popular website— www.odan.org—relayed frightening stories from former Opus Dei members who warned of the dangers of joining. The media was now referring to Opus Dei as "God's Mafia" and "the Cult of Christ." | Все эти прискорбные факты способствовали созданию специальной наблюдательной группы над "Опус Деи", сокращенно ОДНГ. У нее даже появился свой сайт в Интернете — www. odan. org, — где можно было прочесть страшные истории от бывших членов "Опус Деи", предостерегавших об опасностях вступления в братство. И средства массовой информации все чаще стали называть "Опус Деи""мафией Господа" и "культом Христа". |
| We fear what we do not understand, Aringarosa thought, wondering if these critics had any idea how many lives Opus Dei had enriched. The group enjoyed the full endorsement and blessing of the Vatican. Opus Dei is a personal prelature of the Pope himself. | Мы боимся того, чего не понимаем, подумал Арингароса. Эти критики, имеют ли они хоть малейшее представление о том, сколько жизней обогатило братство? Оно получало благословение и поддержку Ватикана! "Опус Деи" находится под личным покровительством самого папы! |
| Recently, however, Opus Dei had found itself threatened by a force infinitely more powerful than the media... an unexpected foe from which Aringarosa could not possibly hide. Five months ago, the kaleidoscope of power had been shaken, and Aringarosa was still reeling from the blow. | Однако относительно недавно в братстве узнали о наличии куда более могущественной и враждебной силы, чем средства массовой информации... нежданного врага, от которого Арингароса не видел способа укрыться. Пять месяцев назад этот враг нанес сокрушительный удар. Арингароса не мог оправиться от него по сей день. |
| "They know not the war they have begun," Aringarosa whispered to himself, staring out the plane's window at the darkness of the ocean below. For an instant, his eyes refocused, lingering on the reflection of his awkward face— dark and oblong, dominated by a flat, crooked nose that had been shattered by a fist in Spain when he was a young missionary. The physical flaw barely registered now. Aringarosa's was a world of the soul, not of the flesh. | — Они не знают, с кем затеяли войну, — злобно и тихо прошептал епископ, продолжая всматриваться через иллюминатор в черные воды океана внизу. На секунду взгляд его сфокусировался на собственном отражении — темное продолговатое лицо, самой характерной частью которого был расплющенный кривой нос. Нос ему сломали ударом кулака еще в Испании, когда он был молодым начинающим миссионером. Но этот физический недостаток мало что значил сегодня. |