| 1519 as the brotherhood's Grand Master, which might help explain your grandfather's passion for Leonardo's work. The two men share a historical fraternal bond. And it all fits perfectly with their fascination for goddess iconology, paganism, feminine deities, and contempt for the Church. The Priory has a well-documented history of reverence for the sacred feminine." | м и 1519 годами. Наверное, отчасти именно этим и можно объяснить страстное увлечение вашего деда работами Леонардо. Этих двоих связывала принадлежность к братству, пусть даже они и были разделены веками. И все это прекрасно вписывается в общую картину поклонения богине, языческим символам и презрения к Церкви. У Приората Сиона накоплено немало документальных свидетельств их приверженности культу богини. |
| "You're telling me this group is a pagan goddess worship cult?" | — Вы хотите сказать, эта группа была привержена языческому культу поклонения богине? |
| "More like the pagan goddess worship cult. But more important, they are known as the guardians of an ancient secret. One that made them immeasurably powerful." | — Даже больше, чем просто культу. Но что гораздо важнее, они известны как хранители древнейшей тайны, что и делает их безмерно могущественными. |
| Despite the total conviction in Langdon's eyes, Sophie's gut reaction was one of stark disbelief. A secret pagan cult? Once headed by Leonardo da Vinci? It all sounded utterly absurd. And yet, even as she dismissed it, she felt her mind reeling back ten years—to the night she had mistakenly surprised her grandfather and witnessed what she still could not accept. Could that explain—? | Софи отказывалась верить своим ушам. Тайный языческий культ? Братство возглавлялось Леонардо да Винчи? Это казалось полным абсурдом. И однако же... Мысленно она вернулась в прошлое, к той ночи, когда десять лет назад застала деда врасплох, стала свидетельницей того, что казалось ей абсолютно неприемлемым. Может, именно это объясняет?.. |
| "The identities of living Priory members are kept extremely secret," Langdon said, "but the P.S. and fleur-de-lis that you saw as a child are proof. It could only have been related to the Priory." | — Личности и имена ныне здравствующих членов братства строго засекречены, — сказал Лэнгдон. — Но инициалы и изображение цветка, которые вы видели еще ребенком, являются доказательством связи вашего деда с братством. |
| Sophie realized now that Langdon knew far more about her grandfather than she had previously imagined. This American obviously had volumes to share with her, but this was not the place. "I can't afford to let them catch you, Robert. There's a lot we need to discuss. You need to go!" | Выходит, поняла Софи, Лэнгдону известно о ее деде куда больше, чем можно было предположить. Этот американец мог бы поведать ей немало интересного, вот только теперь не время.— Я не могу допустить, чтобы они схватили вас, Роберт. Нам так много надо обсудить! Бегите же! Бегите! |
| *** | *** |
| Langdon heard only the faint murmur of her voice. He wasn't going anywhere. He was lost in another place now. A place where ancient secrets rose to the surface. A place where forgotten histories emerged from the shadows. | До Лэнгдона ее голос доносился словно издалека. Он и не думал никуда бежать. Он находился сейчас совсем в другом мире. В мире, где на поверхность всплывали древние тайны. В мире, где из теней выходили давно забытые всеми истории. |
| Slowly, as if moving underwater, Langdon turned his head and gazed through the reddish haze toward the Mona Lisa. | Он не спеша, точно в замедленной съемке, повернул голову и взглянул туда, где в красноватой подсветке виднелась знаменитая картина. |
| The fleur-de-lis... the flower of Lisa... the Mona Lisa. | Fleur-de-lis... цветок Лизы... Мона Лиза. |
| It was all intertwined, a silent symphony echoing the deepest secrets of the Priory of Sion and Leonardo da Vinci. | Все это как-то связано между собой, сплелось в неслышную симфонию тайны, отголоски которой доносятся сейчас до него. Тайны Приората Сиона и Леонардо да Винчи. |
| A few miles away, on the riverbank beyond Les Invalides, the bewildered driver of a twin-bed Trailor truck stood at gunpoint and watched as the captain of the Judicial Police let out a guttural roar of rage and heaved a bar of soap out into the turgid waters of the Seine. | В нескольких милях от Лувра, на набережной за Домом инвалидов, вконец растерявшийся водитель грузовика стоял под прицелом автомата и наблюдал за тем, как капитан судебной полиции, взревев от ярости, швырнул кусок туалетного мыла в темные воды Сены. |