— «Доязычники», — опять подал голос Бэрримор. — Те, которые поклоняются совсем уже нечеловеческим богам.
«Пре-паганцы», — произнес я про себя. Как бы ни было мне сейчас неуютно, пришлось сдерживать смешок. Позавчера были тамплиеры, сегодня — доязычники. Ты, Маскаев, точно, не с теми людьми по жизни общаешься.
— Про Йог-Сотота и Дагона, знаете ли, я читал уже где-то, — сказал я.
— Доязыческие культы — это не поклонение литературным героям, — Бэрримор даже не улыбнулся. — Здесь все гораздо глубже. Непонятнее. И страшнее.
— Мы даже не знаем точно, кому они приносят жертвы, — сказала Кэсси. — Ни имен, ни названий. Но нас они давно уже пытались запугать, еще в Штатах. Выходит, что они и до вас уже дотянулись.
— В античные времена негуманоидные божества существовали почти одновременно с богами языческими, — добавил Бэрримор. — В Египте, например. Хнум, Баст, Себек, да и хорошо известный Анубис — это ведь слегка адаптированные под тогдашнюю цивилизацию доисторические символы. Но наши недоброжелатели поклоняются, скорее всего, кому-то другому.
Я не то что бы не верил американцам, но у меня, во-первых было сильное желание порасспросить подробнее на предмет книги-перевертыша, во-вторых, фантастики я сам начитался порядочно. Доязыческие культы в Сибири. Американские евангелисты, неплохо разбирающиеся в древнеегипетском пантеоне. Это уже было слишком, вроде Ктулху, спящего на дне Обского моря. Нет, лучше уж я поверю в Анубиса, чем подставлю Татьяну под удар. Да и себя самого тоже не хотелось подставлять — чего уж кривить душой?
— Ну, а насчет его нового знакомого, который тоже ищет наше письмо? — спросил Старлинг. — Что скажешь, сестра? Надо ведь что-то делать. Мы теперь одна команда.
Кэсси пожала плечами.
— Насчет одной команды давайте пока не будем бросаться словами… Наш друг Эндрю так или иначе создал проблемы себе и нам. Что я еще могу сказать?
— Как насчет того, чтобы решить эти проблемы совместными усилиями? — спросил Бэрримор.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
— Позволю себе с этим не согласиться. Кроме того, что касается проблем. Андрей (Бэрримор теперь называл мое имя правильно, на русский манер, в отличие от Роузволл) решил сделать доброе дело — забрать для нас почту. Он не виноват, что мы его неверно проинструктировали…
— Ты его неверно проинструктировал, — сестра Кэсси задрала тяжелый подбородок. — А о таких случаях, как поступает Эндрю, здесь говорят так: «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Мисс Роузволл неплохо знала наши реалии, надо отдать ей должное. Но стерва, конечно, та еще…
— Я все же склонен думать, что документы пока еще не достались нашим врагам.
— Я тоже хочу в это верить.
— Потому я и предлагаю решить проблему вместе.
— А ты умеешь убеждать, брат, — усмехнулась мисс Роузволл после небольшой паузы. — Только как ты себе это представляешь? Три американских евангелиста борются в чужой стране с русской мафией? Ты явно смотришь не те фильмы, брат.
— Не три, а два, — вдруг мягко поправил Старлинг. — Я же сегодня должен уехать в…
— Я вообще не смотрю фильмы про бандитов, — заявил Бэрримор. — Кроме того, это не русская мафия.
— А какая же тогда?
— Ты отлично знаешь, кто это такие, — отрезал Ричард.
Американцы замолчали. Мне казалось, что они хотят что-то мне сказать, но не рискуют. Возможно, не считают нужным делиться тем, что у них называется «inside information». Или просто думают, в каких дозах можно выдавать мне корпоративные секреты.
Сестра Кэсси начала вслух выкладывать план действий:
— Эндрю договорится о встрече с этим парнем. Желательно не в центре города, а где-нибудь недалеко отсюда. Пусть Эндрю будет на своем автобусе. Надо сделать так, чтобы парень вышел из своего автомобиля и подошел к автобусу. Ну, а тогда…
Мисс Роузволл полностью перешла на английский и закончила свою мысль. Я был просто ошарашен. Если евангелисты готовы действовать такими методами, то что тогда говорить о простых американцах? У них там что — все поголовно уокеры? Или Кэсси сама смотрит исключительно экшены?
Мои неуверенные попытки возразить или поспорить сурово отбил брат Ричард:
— У тебя есть идея получше?
К сожалению, у меня вообще не было никаких идей, как отвязаться от парня из черного «cубару»… Поэтому я согласился. Деваться мне было некуда, да если честно, я не хотел и думать о том, как бы я поступил, если бы американцы отказались от совместных действий.
Артем, увидев, как Андрей Маскаев тщетно пытается вытащить свой микроавтобус из кювета, кратко выругался, остановился у обочины и вышел из автомобиля. «Хайс» засел в заросшей травой канаве между обочиной шоссе и узкой полосой деревьев, за которыми простирался обширный пустырь.
— Галстук привез? — с надеждой крикнул Андрей, высовываясь из кабины.
Вместо ответа Артем открыл багажник и вытащил оттуда плоский трос.
— У тебя что — не «вэдовая» машина? — спросил он, подходя.
— В том-то и дело, что нет…
Артем, надо полагать, был не в восторге от всего этого. Андрей сказал, что документы он нашел (а попробовал бы не найти!), только — вот беда-то какая! — застрял он недалеко от въезда в город, когда торопился домой. Вот если бы Артем подъехал, да привез с собой трос, тогда процесс передачи документов, которые лежат дома, можно было бы существенно ускорить…
— И как ты ее вытаскивать-то будешь?
— Лебедка ручная есть… Подойди сюда, сейчас все сделаем.
— Бормоча под нос ругательства, Артем принялся осторожно спускаться в канаву. Возможно, думал он о том, каким образом этого дурака угораздило соскользнуть с шоссе, а может быть, и о том, как бы поменьше испачкать обувь. Маскаев тем временем выскочил из кабины, принял один конец троса у Артема и принялся подниматься по склону к одному из деревьев.
— Слушай, зацепи трос за крюк под бампером, — послышалась новая просьба.
Держа второй конец троса, Артем нагнулся и принялся шарить по выступающим металлическим частям в поисках крюка. Вроде нашел… С коротким лязгающим звуком карабин защелкнулся, и одновременно что-то долбануло по затылку, да так, что поросшая травой земля завертелась и прислонилась к лицу, погружая окружающий мир в темноту.
… Я обратил внимание на уверенную резкость быстрого движения Бэрримора, с которой тот погладил Артема по голове круглым поленом, и в очередной раз подивился тому, откуда у мирных евангелистов такие замашки. Быстро открыв двери салона, мы забросили бесчувственный организм внутрь, где эстафету подхватила мисс Роузволл. С поразительной сноровкой она скрутила Артему руки за спиной и заклеила рот скотчем. Ногами занялся запрыгнувший в будку Бэрримор. Затем лежащее тело было завалено пустыми картонными коробками, которые я набрал на складе одного из моих заказчиков именно для этого случая, американцы выпрыгнули из салона и быстро закрыли двери. Я смотал трос, думая, что время удивляться прошло. Теперь оставалось только действовать. Сев за руль, я включил оба моста (машина моя, как я уже, кажется, упоминал, была оснащена полным приводом), и без особых помех выбрался из канавы. Затем пересел за руль «cубару», подождал, пока сестра Кэсси сядет рядом, и двинул вперед. Посмотрел в зеркало — микроавтобус, управляемый братом Ричардом, последовал за мной.
Это был довольно опасный момент. Останови сейчас любую из машин патруль ДПС, и отмываться придется очень долго. Если вообще удастся. Но нам повезло, да и ехать было чуть более километра. Я свернул с шоссе к Шатунихе, подъехал к воротам, и оба автомобиля вскоре оказались на территории миссии. Кажется, нас никто не видел, а если и увидел, то вряд ли придал какое-то значение банальной «движухе».
Я собирался было пересесть за руль «хайса», чтобы подогнать машину дверью как можно ближе к крыльцу, но это оказалось ненужным. Бэрримор уверенно развернул праворульную «тойоту» на пятачке и аккуратно, с первого раза, встал именно так, как надо. Как я уже говорил, удивляться более было нечему.
В процессе путешествия внутри будки под картонными коробками Артем пришел в себя и теперь яростно извивался на полу кузова, точно червяк на сковородке. Ричард и я быстро втащили пойманного в дом и пронесли в комнату первого этажа, усадив затем на пол и прислонив спиной к стене. Мисс Роузволл плеснула в камин спирта и бросила спичку. Артем злобно пучил глаза, глядя на нас. Бэрримор каким-то почти профессиональным жестом содрал скотч с его физиономии и предупредил:
— Вопить тут бессмысленно. Никто не услышит.
— Ну Маскаев, ну сука, ты жеж уже покойник, падла! — возопил Артем.
— Придержи язык, — сурово произнес Бэрримор.
— А тебя, пиндос, посадят в нашу тюрьму… — И в нескольких словах доходчиво разъяснил, какие именно перспективы ждут американца в российских местах лишения свободы.
Кэсси, похоже, поняла, о чем речь. Издав негодующий возглас, она пересекла комнату, но вроде лишь затем, чтобы поворошить дрова в камине. Потом спокойно села на диван. Кочерга осталась лежать закопченным концом в пламени.
Бэрримор и ухом не повел. Он подтащил стул, уселся на него задом наперед, положив руки на спинку, а на руки — подбородок. Я устроился в кресле, спрашивая себя в очередной раз: снится мне весь этот абсурд, а если нет, то насколько скверно для меня все это закончится?
Старлинга, кстати, в доме не было. Он, как я понял, куда-то выехал. Куда, зачем? Надолго?
— Я тебе еще раз говорю, — произнес Ричард, — не надо ругаться в христовой обители…
— Чего?! — взвизгнул Артем. — Какая тут к черту христова обитель? Чего ты там несешь про христову обитель, сатанист хренов?
Бэрримор и это проглотил. Подождав, пока поток проклятий притихнет, он четко и размеренно изложил свои вопросы.
— Слушай меня. Сейчас ты расскажешь, на кого работаешь. Расскажешь, откуда ты узнал про наши документы. Расскажешь, кого ты подослал перехватить нашу почту. Расскажешь, как ты убил человека, которого зовут Павел. В этом случае у тебя есть шанс уйти живым отсюда.