— Она уехала, — сказал я честно.
— Куда? — спросил кабан.
— К родственникам в Нижний, — солгал я. — Вчера поздно вечером, — добавил я немного правды.
Свиномордый и камуфлированный переглянулись.
— Че врешь-то? — послышалось со стороны окна.
Где же я видел этого типа? Уж не на собрании ли евангелистов в ДК Островского?
Свиномордый только покосился недовольно туда — «не лезь, когда тебя не просят»… И опять обратился ко мне:
— Почему она уехала?
— Ну, проблемы там у ее родителей… Помочь надо. С родней опять же ситуацию разрулить… Зачем вам она понадобилась? Я за нее. По всем вопросам лучше обращаться ко мне.
— Мы сами знаем, к кому лучше обращаться, понял?!.. В общем, слушай сюда. Тут такие косяки за тобой, что тебе будет лучше раз и навсегда за них постараться ответить.
— Какие косяки? — я пытался держаться спокойно. Не знаю, насколько хорошо это у меня получалось. Но в любом случае, как здорово, что Танька вчера улетела из города! Окажись она здесь сейчас… Словом, самого главного аргумента в разговоре со мной у бандитов не было. Хотя товарищ Макаров — тоже аргумент более чем достойный.
— Кислого знаешь?.. Ну не ври, это наш человек. Он должен был у тебя кое-что забрать. Вместо этого его нашли с дырой в затылке. Ясно, что без тебя тут не обошлось. В общем, ты должен сказать, что у вас там случилось.
Пожалуй, эти ребята не лучше ментов будут…
— Не знаю я никакого Кислого. Что вы говорите, мужики: ну какой я киллер? Я простой водила с высшим образованием.
— Слышь, Гуцул, а может, он правда не знает? — вдруг спросил молодой.
— Короче, в прошлый понедельник вечером ты где был? — спросил свиномордый Гуцул.
Да, где я был в тот понедельник, лучше не вспоминать… Хотя, почему же?
— На дачу ездил свою. Там у меня дела с квартирантами. Нужно было кое-что им отдать.
— Что там у тебя за дела?
— Мужики, это мои дела! — рискнул я немного поднять шерсть. — Сдаю дачу деловым людям. И с вами вроде не должен был пересечься…
— Ты кого-нибудь там встречал? — перебил кабан. — Кроме твоих «деловых людей»?
— Нет, — ответил я, постаравшись вложить в интонацию как можно больше убедительности.
— Врешь же, ёмана… — Лымарь, принеси че-нибудь с кухни, — обратился он к человеку в камуфляже.
Тот, кого звали Лымарь, некоторое время гремел там посудой, потом притащил топорик для мяса. И этого мужика я тоже ведь где-то видел…
— «Четыре комнаты» смотрел? — спросил свиномордый. — Смотрел, наверное… Если будешь врать, пальцы как стрючки отлетят…
С этих станется…
— Я говорю: не видел! — повысил я голос. Изобразить страх мне было нетрудно.
— Но ты же не отдал своим квартирантам что им было надо, ага?
— Да я по ошибке схватил не тот пакет, — достаточно честно произнес я, лихорадочно соображая насчет утечки информации. — И мы это поняли, только когда я приехал на дачу и показал его там.
— Значит, говоришь, никого там больше не было?
— Да, никого!
Повторюсь — врать я умею. Не умел бы, так не факт, что вообще дожил бы до этого момента — в любом из эпизодов моей биографии, какие недавно перечислял Артем, были такие моменты, что только беспардонным враньем можно было спасти свою шкуру.
— Где сейчас то, что ты должен был отдать?
— Да у нас кто-то спер…
— Опять врешь… Лымарь, махни-ка ему топором по клешне…
— Здесь все бумаги…
— Кто бы сомневался… Где?
— Сейчас достану… Я начал отрывать зад от стула.
— Сиди… Говори, где. Сами возьмем.
— Вон в этой тумбочке. Там папка прозрачная сверху лежит…
— Слышь, Студент? — обратился главный к парню у окна. — Достань, че он говорит.
Я про себя подумал, быстро они меня убьют, когда убедятся, что я распотрошил конверт, или нет.
Впрочем, свиномордый убрал пистолет под куртку, но при этом сделал какой-то знак рукой Лымарю. Проверять путем резких движений, что означает этот жест, я даже не рискнул.
«Студент», похожий на гопника или перекупщика (нет, определенно я его должен был раньше встречать!), полез в тумбочку и достал оттуда папку.
— Держи.
Главарь открыл папку, с сопением извлек вспоротые конверты и их содержимое.
— Че, любопытный, да? — спросил он недовольно. — Пиндосы твои тебя же убьют за то, что ты зыришь в их бумаги.
— Если ты им расскажешь, — решил я немного понаглеть. Почему-то после этих слов я решил, что эти меня убивать не станут. По крайней мере, прямо сейчас.
Гуцул скривился, изображая что-то вроде нейтральной улыбки.
— Студент, иди сюда… Че это за книжка?
Студент подошел, взял у босса брошюру и без малейшей заминки перевел название.
— А про че там пишут?
Студент открыл первую страницу и заговорил нудным голосом:
— Данное поручение предназначено для изучения э-э… штатными сотрудниками с третьего по первый уровень включительно, работающих в странах с э-э… нестабильной обстановкой, высоким уровнем коррупции и преступности. Наши специалисты изучили несколько реальных ситуаций и на их основе э-э… вывели… Слышь, Гуцул, это точно фигня какая-то.
— Ладно, хорош! А на конверте че написано?
Студент перевел и это. Гуцул тем временем просмотрел карты и тоже восхитился качеством их исполнения, щелкнув языком и покачав головой.
— А это какие-то буквы, да? — спросил он, передавая Студенту ключ.
— Ну, буквы… И значки какие-то. Слоговая азбука, вроде хираганы или катаканы, — в момент сориентировался Студент.
— Ты это… Не умничай, — проворчал Гуцул. Прочитать сможешь?
— Нет. Это не текст, а скорее таблица правил произношения… Или что-то подобное.
— Фуфло, короче, какое-то… Слышь, ты? — вспомнил Гуцул про меня. — Ты тут ведь все изучил? Для чего-то это все нужно ведь было твоим пиндосам?
— Ну они же церковники, сектанты… Наверное, собираются и дальше по Сибири свое влияние как-то расширять. Не знаю.
— Н-да? — Гуцул еще раз заглянул в конверты, пошарил в папке. — Студент, глянь-ка обратно в тумбочку, может там еще что-то интересное завалялось.
Черт бы их подрал…
— Ага! — радостно воскликнул Студент. — Тут еще бумаги с такими же знаками есть!
— Ну-ка, давай!
Студент вручил Гуцулу результаты моей ночной работы. Со значением посмотрев на меня исподлобья, бандит зашевелил губами, проговаривая вслух изыски неизвестного автора в моем переложении.
— И че это такое? — обратился он, по всей видимости, одновременно ко мне и к Студенту.
Я решил проигнорировать вопрос. Студент заявил, что это может быть все что угодно.
— А не может ли это быть… Ну, чем-то вроде подсчета расстояний по карте? — практически впервые подал голос Лымарь.
— Может, — быстро ответил Студент. — Но в наше время такой подсчет бессмыслен.
— Это почему? — спросил Гуцул.
— Ну хотя бы потому что непонятно, где находится исходная точка. Какое расстояние проходят за день пути, абсолютно неясно. Конь томский — вообще загадка. Никакой конкретики. Возможно, древняя тайнопись, которую чтоб хоть немного понять, нужны мозги филолога или историка. А то и вообще быличка.
— Хреново, — разочарованно протянул Гуцул, вытаскивая сигареты. Глядя на него, и я взял свою пачку, благо она лежала недалеко — на столике рядом с поваленным навзничь монитором. Пепельница находилась на тумбочке, далеко и идти не пришлось. Студент и Лымарь тоже нацелились курить… Кажется, я понял, где видел раньше этих типов!
— Где Гена Ратаев? — спросил Гуцул, уставившись на меня сверлящим взглядом.
Этот тип имел привычку задавать неожиданные вопросы, не хуже чем шеф гестапо Мюллер!
— Сам бы хотел знать, — спокойно произнес я, выдыхая дым.
— Зачем, если не секрет?
— Зачем? — И тут я слегка сорвался. Потом, конечно, я себя убеждал, что сделал это нарочно, но все мы любим врать себе постфактум: — Да затем, чтобы замкнуть на кого-то все то, что сейчас пытаются свалить на меня! Вашего… как его… Кислого! Все эти наезды от ментов! Я вообще был не при делах, забирайте эти бумаги и я вам больше ничего не должен!
— Ну-ну, ты это… Не гоношись, чувак! — заговорил Гуцул. — Ты полюбас влез по уши, и теперь тебе просто так не выйти.
— Это с каких таких щей? — спросил я.
— С таких вот. Во-первых, ты слишком много уже знаешь.
— Во-вторых, — вдруг веско сказал Лымарь, — у тебя тоже есть интерес в этом деле.
— Чего пугать-то? — грубо сказал я.
— Никто тебя не пугает, — сказал Гуцул. — Поможешь нам — мы поможем тебе. Тут реальные деньги. Лям баксов тебе никто не обещает, но старость себе сможешь обеспечить. Хотя бы частично. Ну, а если будешь мешать… Сам понимаешь.
— А если я не собираюсь ни помогать, ни мешать? — зло проворчал я. — Забирайте, говорю, эти бумаги, они мне не нужны…
— Так не получится, — это уже заговорил Студент. — Ты уже повязан. Может, ты этого и не хотел, но так получилось. И никуда тебе от этого не деться.
— Ну и как вы себе эту помощь представляете? Я ведь не знаю ничего. Ни про Геннадия, ни про эти, как их там… былички.
— У тебя с твоими пиндосами хорошие отношения? — спросил Гуцул.
— Не особенно, — сказал я. — Они мне не верят.
— Ну, это плохо, конечно… А почему?
— Да откуда я знаю? Одно время я даже в карты с ними играл, а тут что-то произошло, и они меня больше не приглашают, и вообще никаких дел иметь не хотят.
— Да ладно, — произнес Гуцул. — Это все временно. У них тут никого нет, кроме тебя. Подумают, и снова к тебе обратятся. Попросят для начала какой-нибудь мелкой помощи, потом еще что-нибудь. А ты про все их дела будешь потом нам говорить. То есть, мы хотим знать все, что будут делать американцы. По крайней мере то, про что ты сможешь узнать… Но ты не ссы, я не думаю, что тебе придется постоянно напрягаться. Зато вот если вдруг Гена объявится, а ты об этом узнаешь, и мне не скажешь… Твоя жена ведь всяко-разно от родни рано или поздно вернется, ага?
Я сделал неопределенное движение плечами. Черт их знает, насколько эта бригада опасна… Нет, что она опасна как белая акула — это и к бабке ходить не надо — башку откусят и не подавятся. Я имею в виду другое — насколько у Гуцула крепкие «подвязки» и с кем? С одной стороны, бандюки из лихих девяностых вроде как действительно должны были уйти в историю, но организованную преступность ведь никто не отменял. Одно дело — сдать ментам пару трусливых «форточников», и совсем другое — официально заявить на группировку наркоторговцев или угонщиков дорогих тачек, п