– Значит, заваруху срежиссировал ты?.. Я, между прочим, на сто процентов верил, что убиваю людей… Не говоря уже о тебе…
– Как будто ты в учебных симуляторах людей не убивал, Архангел, – возразил Вайолет, снимая с меня провода.
Мне показалось, что даже запах от киборга исходил хоть и приятный, но искусственный, точь в точь как от новой, только что извлечённой из принтера детали.
– Ты меня приятно удивил! Я-то думал, что не справишься!
– С чем?..
– Для чувака, привыкшего дома ходить по струнке, вступить в противоборство с представителями власти дорогого стоит! – пояснил Вайолет, нарезая вокруг меня круги. – Особенно если его поведение может нарушить мир меж двух общин!
– А у меня был выбор? – огрызнулся я, сползая с кресла и делая неловкий шаг. Вайолет созерцал меня, как забавного зверька, и под пристальным взглядом глянцево-черных киберглаз мне было по-прежнему неуютно.
– Уинстон, Уинстон… Зачем оправдываться, как припёртый к стенке школьник, да ещё не сделав ничего плохого?.. Я и не думал оценивать твои действия! Всего лишь хотел знать, можно ли тебе довериться и с какими ты пришел намерениями. А выбор… Выбор всегда есть, как бы банально это не звучало.
– И как, удовлетворился?..
– Вот, выпей-ка, – Вайолет протянул мне высокий влажный стакан с густым оранжевым напитком. – Хорош метать молнии: по-настоящему сегодня никто не умер.
Сегодня, значит… Ну, спасибо!
– Это что? – с подозрением спросил я, нюхая напиток.
– Обычный фруктово-протеиновый микс. Нагрузка на нервную систему была нехилая, так что восстанавливайся!
Мне претил его покровительственный тон, однако, почувствовав знакомый запах, а затем – вкус, я позволил себе залпом осушить стакан. «Санитары» – искусственные вирусы в моей крови – требовали большого сытного обеда, но я отмахнулся от голода и перешёл к делу.
– Тэцуо, я пришел сказать, что Максима…
– Больше нет. – вздохнул Вайолет, скрестив на груди руки. Весёлую беспечность словно смыли с его лица ведром воды.
– Но как?.. – изумился я. У Марсианской республики и Новой Гаваны были независимые, изолированные друг от друга квантовые сети.
– От меня у вас секретов нет, – сказал хакер до оторопи просто и буднично. – Хотя признать такое вам с вашим снобизмом было бы сложно. Если хочешь знать, Совет Директоров прознал, что я имею доступ к вашей сети… И Служба электронной безопасности теперь очень настойчиво предлагает кооперацию. То, что ты видел в моем маленьком спектакле – почти правда. По крайней мере, у меня грозились кое-что изъять, если я буду слишком упёртым.
– Так что это… – я вновь похолодел, вспомнив жуткую сцену в баре. – Они у вас действительно этим занимаются?
– Ну, я, конечно, сгустил краски, иначе вряд ли получилось бы до тебя достучаться. Им важно то, что хранится на моих устройствах памяти, а получить к ним доступ можно разными путями, не обязательно такими кровавыми. Представь, они всерьёз боятся, что Республика на них нападёт!..
– Какой бред! – возмутился я и тут же спохватился: – Сколько времени мы тут торчим? Нас отсюда не погонят?
– В баре перерыв на техобслуживание.
– Жан-Жак здесь?
– На подзарядке. Но ты ведь со мной не о роботах пришел говорить. И не только известить о смерти отца. Я прав?
Я жестами спросил его о возможной прослушке.
Хакер жестом велел мне следовать за ним. Мы покинули омниверс-комнату и оказались в узком коридоре, который вёл в уборные и хозяйственное помещение. Последнее Вайолет открыл прикосновением ладони и, оставив меня в коридоре, нырнул туда на несколько минут. Во всём заведении погас свет.
Опасаясь, что кто-то готовится напасть, я активировал ночное зрение на линзах. В следующую секунду появился Вайолет и повёл меня за собой. Контейнеры и баллоны вдоль стен, никакого намека на мебель… Да и зачем она, если большую часть времени здесь хозяйничает робот? Мы уселись прямо на полу, плечом к плечу, как курсанты-подростки после отбоя, когда хочется обсудить тьму интересных вещей, о которых не было времени поговорить за день.
– Ты точно так же мог выключить свет и вернуться в омниверс-комнату, – удивился я. – Если ты учил физику, то должен знать, что аппараты для прослушки бывают не только электронные. Некоторым питание не нужно вообще! Про деревянную «штуковину» Льва Термена читал?
– Не довелось, но понимаю, что ты имеешь в виду…
– Датчики и камеры отключились, а ставить жучки в комнате, куда, кроме робота, мало кто заглядывает, я б, например, не стал.
– Есть мнение, что твоему отцу помогли умереть, пока не знаю точно, как, – шёпотом продолжил я. – У него могли быть недоброжелатели?
– Много думал об этом сам, – Вайолет задумчиво подёргал кончик дреда.– Но если кто-то и хотел смерти отца, то планировал её давно и свой план начал выполнять много месяцев назад. Возможно, Кэт не так сильно и заблуждается.
– Что?! – вскочив на ноги, я больно стукнулся макушкой о какую-то полку и с шипением осел обратно. – Мало того, что ты надо мной в Омниверсе поиздевался, так ещё и в мозги залез?..
– Только не пытайся мне врезать. Поставлю блок – сломаешь руку, – нагло сказал хакер, намекая, что заменил кое-какие кости металлом. – По возможности я проверяю всех. И не волнуйся ты так. Память у тебя очень скучная, даже шантажировать нечем – идеальный гражданин идеального общества… А теперь успокойся и слушай. Месяцев пять назад мой отец побывал в Новой Гаване. Официальный повод – переговоры о совместной разработке полиметаллического месторождения…
– И ваша сторона согласия не дала…
– Важно сейчас другое; здесь, в «Пучине», он заходил в «Омниверс». Я был здесь и видел его метрах в четырёх, он заходил в омниверс-комнату, откуда мы только что вышли.
– У него же тоже стоял имплант для прямого подключения, – удивился я.
– Должно быть, он устарел или по каким-то причинам несовместим. Я вошёл в «Омниверс» там, где сидел, отследил последнее подключение и устремился за отцом, выбрав себе аватар в виде собаки. Оказалось, что он искал хакера, но договариваться с ним в реальности было слишком рискованно. И когда я это понял, то рассказал, кто я есть. Пришлось еще и доказывать нашими общими воспоминаниями… В детстве он меня называл Стрекозёнком, а я этого прозвища чертовски стеснялся… Тогда он поверил…
Вайолет добродушно рассмеялся, явно наслаждаясь воспоминанием, но в голосе модификанта я почувствовал горечь. Какие чувства при встрече испытали оба, хакер описывать не стал.
– Его интересовал марсианский филиал «Линдон Пауэр», который и сейчас существует. Он делает аккумуляторы, фотоэлементы, устройства передачи энергии – в общем, всё то, на чём корпорация изначально поднялась на Земле.
– Да знаю я. Они же создатели частной лунной базы!
– Как раз о ней отец узнать и хотел – не поддерживает ли местный филиал связь с «Сольвейг» и сейчас. Он подозревал, что каким-то образом база могла продолжить работу и после Блэкаута. По крайней мере, её электронный мозг. Сам понимаешь, если есть рабочая система управления, восстановить остальное проще в разы.
– Вот это да! – едва не вскрикнул я. – Нам предстояло сделать высадку на Луне перед посадкой на Землю! Как раз для того, чтоб исследовать эту базу! В плане первой экспедиции такого пункта не было, его предложил именно Юрковский, и остальные архонты одобрили… Так тебе удалось забраться в линдоновские архивы?
– Ну, о том, что здешний филиал имеет доступ к «Сольвейг», данных я не нашёл. Зато почти случайно я наткнулся на любопытное частное видеосообщение. Дежурный инженер с лунной базы рассказывала своему жениху, который находился по делам на Марсе, что ей с коллегами поступил приказ возвращаться на Землю вне графика. Она недоумевала, откуда такая спешка; диагностика не показала никаких проблем ни с заводами, ни с реактором, ни с центром управления. Двадцать четвёртого декабря, спустя сутки и четырнадцать часов, Земля замолчала…
– Хочешь сказать, руководство «Линдон Пауэр» отозвало персонал перед катастрофой? Я знаю, какой напрашивается вывод, но он слишком дикий, чтобы быть правдой… И вызывает ещё больше вопросов.
– Затем я раскопал письмо того парня, Джеймса Филби, которому писала с Луны эта девушка, – продолжил хакер. – Ему стало любопытно, что за чертовщина случилась на «Сольвейг», и он спросил брата, тот был помощником руководителя космических программ. В ответе братца сказано, что «Пандора» – то есть искусственный интеллект базы – отправила отчёт об опасной неисправности в реакторе.
– Дежурный инженер там сидел просто так? – выпалил я. – Она-то почему этого не заметила? Это ж её прямая обязанность – устранить поломку или вызвать ремонтную бригаду, но не как не бежать…
Вайолет громко щёлкнул пальцами.
– В этом и соль! Об этом я отцу и рассказал! А, вот ещё один любопытный факт… Два месяца тому назад Рэймонд Линдон, что возглавлял «Линдон Пауэр» перед Блэкаутом, посещал филиал инкогнито и проводил закрытое совещание. Настолько закрытое, что никаких протоколов в электронном виде не существует. А если есть, то носители очень хорошо спрятаны. Речь могла идти, к примеру, о тайных поставках оружия. Даром что Новая Гавана формально тоже стала независимой!
Модификант достал из встроенного в стену холодильника запотевший металлический сосуд и откупорил вакуумную крышку. Наружу повалил морозный пар.
– Интерес отца понятен. На Луне готовый промышленный комплекс. Там и минералы добывали, и собирали космическую технику, для Марса в том числе. Земля Землей, а восстановить это богатство отцу тоже хотелось. И не хотелось, чтобы кто-то заявил права раньше нас, – он выдержал паузу и вздохнул. – Майрон Асано побывал здесь тоже, уже после того, как отца не стало. Он просил сделать одну работу, обещав мне право на возвращение в Аркону. Пронюхал, что я кое-кому очень сильно задолжал, и знал, за какую дёрнуть струну. И это его предложение не понравилось мне ещё сильнее, чем задница, в которой я нахожусь… Он предложил мне лететь – куда бы ты думал? – на Луну!.. Чтобы оттуда я открыл ему удалённый доступ к головному компьютеру «Сольвейг»! Когда я стал задавать неудобные вопросы, Майрон принялся напирать на память об отце, и я понял, что дело дрянь. Сам подумай – космические дела в Республике касаются каждого, слово «секрет» считается чуть ли не бранным, а новоиспечённый архонт и действующий глава космической программы тайно прибывает в город-изгой, чтобы хакера вербовать!.. Будь у меня глупость согласиться, сто процентов остался б навсегда на этой глыбе, и мне бы даже почестей не оказали, как первому экипажу