– Уинстон, он прав, – поддержал механика уже проснувшийся Вайолет. – Верить этой чепухе нас никто не заставляет. Но бывает, и лжец нет-нет да проговорится…
– Для нас это всё равно зацепка – кто они и чего хотят… – пожала плечами Кэт.
– Вот этого, ребята, они и добиваются, – сказал я. – Пустить по ложному следу, дать фальшивую надежду, перевернуть весь наш мир с ног на голову, лишить покоя, настроить нас на нужный им лад, пока мы ищем смысл в этом потоке бреда!
– Уинстон… Давай подумаем, откуда тем, на «Сольвейг», если там кто-то действительно есть, знать о наших неприятностях? О том, что больше всего волнует каждого из нас? Олега – так вообще взяли в экипаж последним, но эти, с Луны, будто знают, на какую точку давить.
– Отца на «Фермион» тоже позвали перед самым отлётом, – покачал головой инженер. День, когда он, мальчишка, узнал об исчезновении корабля, был, вероятно, самым страшным в его жизни. И на мгновение мне показалось, что я вижу этого несчастного, потерянного ребёнка перед собой.
– Я б не исключал и такой возможности, что информация о нашем полёте все- таки просочилась в Новую Гавану и ушла в Омниверс, к которому кто-то подключается с «Сольвейг». Знать ваше мнение мне было важно, однако решение я принял противоположное – больше этот сигнал не принимать до подлёта к системе «Земля-Луна». О судьбе «Фермиона» у нас больше шансов узнать уже на «Сольвейг».
– Если нас по этой частоте будут предупреждать об опасности, как это делала та женщина, Вильгельмина, – тоже проигнорируешь? – сдвинула брови Кэт.
– Этот канал не может считаться надежным источником. В то, что похожим образом «Фермион» заманили в смертельную ловушку, я пожалуй поверю. В то, что нас постараются склонить с курса, – тоже. То, что кто-то будет нас предупреждать о реальной опасности, очень маловероятно…
Взгляд Катрины метнулся к Вайолету; сестра искала его поддержки.
– Давай представим, что они вооружены, что в какой-то момент мы подойдем к ним опасно близко, и они попытаются связаться с нами, чтобы сделать «последнее предупреждение» или просто выяснить, какого дисконнекта мы забыли в их краях. Но мы, конечно, не услышим их и помрем на подлёте сами не зная от чего… Вот же прекрасная перспектива!
– Вайолет, ты б слушал внимательней сначала! – рявкнул я, в гневе от того, что этот незнакомый с дисциплиной модификант смеет оспаривать мое решение. – Я сказал: до подлета к системе «Земля – Луна». Понятное дело, что при сближении с Луной мы просканируем все частоты и проверим любой сигнал. А пока в этих передачах я вижу вред, а не пользу.
– Эй, на корабле!.. – обратилась к нам «таинственная незнакомка». – Не знаю, сколько вас и кто вы такие, но раз вы с Марса, вам будет многое интересно узнать прежде чем Герион возьмёт вас в оборот. Кстати, я Вильгельмина. Можно просто Ви.
– Хороший у тебя голосовой синтезатор! – сказал вместо приветствия Вайолет, в то время как у нас застряли в горле все слова. Он единственный из нас улыбался.
– Не жалуюсь… – за этим ответом могла бы тоже крыться улыбка.
– И ты даже знаешь, что произошло с «Фермионом»? – лицо хакера так и вспыхнуло.
– На запчасти пошёл, – ответ поразил меня своей безжалостной, бесстыдной иронией. – Самым ценным оказался, конечно, двигатель. Он был самым внимательным образом изучен и скопирован
– Его ради этого сбили? – не выдержала Кэт.
– Научи меня сбивать космический корабль так аккуратно, чтобы чёртов двигатель остался цел! Если вдруг решите заглянуть на «Сольвейг», то сможете убедиться, что его никто не сбивал. Экипаж, кстати, тоже добрался живым до Земли…
Даже сквозь скафандр я почувствовал, как рука Олега сдавила мое плечо.
– Но лучше бы погиб, – добавила Вильгельмина, и пальцы инженера сжались еще сильней. – Если без обиняков, Герион обратил их ещё до вылета. Начал с Григория Сафронова, их капитана, и через него распространил своё влияние на всю команду. Кроме бортинженера Василия Рахманова, как вы только что могли узнать…
– Обратил? Надеюсь, не в вампиров? – даже сейчас Вайолет не обошелся без сарказма, и Рахманов-младший посмотрел на него волком.
– В своих приспешников. Апостолов, он их так называет. Он сумел их убедить, что с «одичавшим стадом» на Земле новой цивилизации не построить, если только не загнать их в тиски самой примитивной религии, не напугать адом и не помахать перед ними пряником в виде бессмертия. Важно то, что этот пряник он сделал реальным. Он сам – доказательство того, что бессмертие возможно. И перед этим Сафронов и его товарищи устоять не смогли…
– Так! Задавать вопросы должен кто-то один, и это буду я, – моя голова всё ещё шла кругом от внезапно навалившихся чудес, и я стремился упорядочить наше общение. – Я капитан корабля Уинстон Уинтер. Начнем сначала. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, место работы, должность…
Вайолет, презиравший любые протоколы, кроме сетевых, нарочито громко хлопнул себя ладонью по лицу.
– Моя фамилия – Келлер. Место работы – виртуальная блэк-метал группа «Порождения склепа». А если серьёзно – я пытаюсь отыскивать и спасать оставшихся на Земле людей знания прежде чем до них доберутся волчьи стаи Пророка. Ваша судьба мне тоже небезразлична; я знаю, что марсиане хотят помочь. Мое физическое местонахождение – Хранилище Душ на «Сольвейг». Такой ответ тебя устроит?
– Так вы… искусственный интеллект? – я подозревал, что это не совсем так, но не осмеливался озвучить свою догадку. Слишком уж это было жутко и противоестественно.
– Слова «хранилище» и «душ» ничего тебе не сказали? Я когда-то жила и дышала, как и вы, задолго до катастрофы. Ах, да… Вы, на Марсе, можете и не знать о Хранилищах Душ… Таких вообще успели построить меньше десятка. А затем их запретили во многих странах, потому что не знали, как разрешить многочисленные вопросы юридического характера – что, например, считать жизнью, а что – смертью. А Рид-младший, до того, как уйти из «Наутилуса», вообще свернул этот проект, из-за чего рассорился со многими богатыми и знаменитыми, что мечтали наслаждаться своей властью вечно. Если коротко, Хранилище Душ – это не что иное как Омниверс для мёртвых. Лишь немногие знают, как выйти оттуда в Сеть. Единицы.
– То есть, вы посмертная цифровая копия реально существовавшего человека? – уточнил я.
– Всё так. Но я бы предпочла формулировку «оцифрованный разум». Или просто Бессмертная.
– Вечные узники, – вздохнул Олег.
– И кому взбрело в голову ставить Хранилище Душ аж на «Сольвейг»? – продолжил я. – Если я всё правильно помню, оцифровкой разума занимался «Наутилус», а строительством лунных баз – «Линдон Пауэр»?
– Незадолго до Блэкаута вторые поглотили первых. Лишь некоторые подразделения «Наутилуса» сохранили независимость, потому что заранее отделились. Работу «Сольвейг» контролирует Герион Линдон, старший наследник империи «Линдон Пауэр». Он такой же Бессмертный, как и я, с той разницей, что он десятилетиями улучшал свой программный код и развивал свои возможности. Под его контролем орбитальные аппараты и целые стаи дронов – космических и воздушных. Он хотел отправить нас на Землю в роботизированных телах в качестве своих слуг. Но затем оказалось, что покорный искусственный интеллект и несовершенные, уязвимые, люди все-таки лучше… Понимаешь, подавляющему большинству Бессмертных, то есть оцифрованных разумов, Земля уже не нужна. Можно запустить Хранилище Душ хоть на Ио, им будет все равно, что происходит снаружи. Спустя столько лет для них реален лишь один мир – тот, который для них построили Омниверс-архитекторы, с большим числом подвселенных и возможностью долгой спячки на случай, если бессмертие надоест…
– Но тебе почему-то не всё равно…
– На Земле остался человек, которого я люблю. Он и подобные ему люди нуждаются в моей защите. Вот почему я выбрала реальность.
– Любовь за триста тысяч километров?.. – удивилась Катрина.
– Это тяжело. Особенно, когда всё, что мы можем, это слышать друг друга. Но надеюсь, это скоро изменится.
– Как Линдон избежал казни? – спросил я.
– По законам того времени ему предложили выбор: умереть или стать подопытным в каком-нибудь крупном проекте. Полагаю, Линдоны отстегнули астрономическую сумму, чтобы он попал в эту программу… Это у них получилось, правда Чарльз Линдон, папаша Гериона, к этому времени был уже в могиле – недолго продержался после приговора. «Оригинал» попросил об эвтаназии вскоре после того, как был скопирован. К тому моменту сети и носители уже были достаточно развиты, чтобы Герион в своей новой форме мог функционировать и улучшать себя, преодолевать одно ограничение за другим. Выбраться ему помог Рэймонд, его младший брат. Парень ещё не понимал, на что себя обрекает.
– Зачем? Он же стал единственным наследником!
– Семья там и вправду была не из приятных, но Рэймонд был добрей остальных. В то же время он был по натуре ведомым, а после смерти отца вести его стало некому. Выйти из игры, которую ему навязала семья, духу не хватило… Вот и решил, что переродившийся братец станет для него опорой. Спустя несколько лет Линдон уже имел контроль над каждым офисом, каждым компьютером, каждым замком в своей компании, каждым беспилотником, что выпускали её заводы. Он был в Омниверсе. Он был повсюду. О его существовании стала догадываться бывшая сотрудница «Линдон Пауэр» Аи Макото; к тому моменту она уже сталаизвестной в своём кругу хакершей. Девушка попыталась его выследить, а Герион, в свою очередь навел на неё киберполицию так, что выйти сухой из воды у неё в этот раз не вышло. Мог и вовсе подбросить ей беспилотником адскую машину, но вероятно, сломать её судьбу оказалось интересней. Рэймонд Линдон стал его заложником и марионеткой, принимая решения, которые были выгодны Гериону. Он чихнуть лишний раз боялся, зная, что брат контролирует каждый его шаг и чуть ли не каждый вздох. Вся общественность и в том числе сотрудники, считали, что Рэймонд повредился рассудком, когда пообещал вдвое ускорить перелёты к нашим соседям по Солнечной системе с помощью «Солнечного пути»… А вас Хранилище Душ удивляет…