Мальчик, ошалело разглядывая вновь обретенную часть тела, не замедлил себя за неё ущипнуть, а затем, помахав пальцами в воздухе, уткнулся взглядом в шахматную доску, пробормотав: «Чёрт знает что такое!» Но в силу возраста ему смириться с чудесами проще. А нам?
– Что-то я не поняла, – прошептала с «Апсары» Катрина. – Это кольцо – стабильная дыра в пространстве-времени? Или она от прикосновений открывается? «Кротовая нора», которую можно носить с собой куда пожелаешь?.. Да по сравнению с этим и стопроцентный киборг – все равно что каменный топор рядом с «Фермионом»!
Наши наблюдения прервал низкий, холодный жужжащий звук, который мы уже слышали в холле. Следуя инструкциям Бессмертной, мы набросили на головы шлемы, сели на пол и застыли в одинаковых позах, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени, стараясь не то, что не шевелиться, а даже воздух в себя впускать по-минимуму. По полу катилась машина, напоминавшая первые луноходы. Башенка, которой она была увенчана, не понравилась мне сразу. Не закатываясь в салон, она плюнула в дверной проем сразу тремя лазерными лучами. Я прикинул, что машину и детей разделяло максимум метров cемь. А её и нас – около трёх…
Бездна смотрит на тебяУинстон Уинтер. 10—11 января 2189, «Сольвейг»
– Для «Илмаринена» самое время! – шепнул я хакеру.
Но тот не стал бить турель антигравом, а прыгнул на неё. И даже не приземлился, а обрушился, как молот, и вбил её внутрь корпуса машины, совместив приземление с мощным ударом ногами.
Остерегаясь упомянутых Вильгельминой дронов, мы с Олегом вползли в салон – посмотреть, что с детьми, и у меня отлегло от сердца. Целые и невредимые, они сидели в углу, обняв друг друга, но выглядели скорее сильно удивлёнными, чем напуганными. Я откинул шлем и приложил палец к губам, но говорить они не пытались – только синхронно подняли брови.
Пригнувшись, чтобы не зацепить головой неаккуратно разрезанный металл, Вайолет шагнул внутрь салона и подошёл к ребятам с раскинутыми в стороны руками, показывая, что никому не причинит вреда.
– Здорово, чуваки. Мы с друзьями прилетели с Марса, чтобы кое-что узнать. Поможете?..
– Смотря что вам нужно, – высокомерно проговорил мальчик, проигнорировав протянутую руку хакера.
– Ты как встречаешь гостей, Ли?! – возмутилась его подруга, вставая на ноги. – Они ликвидировали робота! Мы больше не пленники, Ли! Мы сможем снова увидеть родителей! И на поверхность выйти тоже! – с чувством воскликнула синеглазая девочка.
– Чего я там не видел на той поверхности… – Ли поднялся с пола, но продолжал держаться от нас подальше, прижавшись спиной к стене.
– На Землю ты тоже полететь не хочешь? – девчонка вновь осадила друга. – Ребят, не слушайте Ли, он напуган. Эти чудища реагировали на открытие шлюзов – того, что ведет в блок управления и к лифту наверх. Появлялись они не сразу, а норовили зайти тебе за спину и долбануть лазером исподтишка. Подозреваю, здесь могут быть и другие, но больше двух сразу мы никогда не видали. Кстати, меня зовут Ив, – улыбка, с которой она это сказала, можно было растапливать лёд.
– Уинстон Уинтер, капитан марсианского судна «Фермион», – представился я.
– Я Тэцуо Сато. Или Сато Тэцуо, кому как удобней, – сказал Вайолет.
– Рахманов Олег, – отчеканил бортинженер.
– У меня есть родственник, который совершил переход много лет назад, – продолжил Вайолет легко, словно заготовил речь заранее. – И я хочу с ним повидаться. Возможно, вы знаете, как подключиться к Хранилищу Душ?
– Вы для этого проделали такой большой путь? – спросила Ив, переводя взгляд с модификанта на меня. Я заметил, что под нижней губой у неё был тонкий прямой шрам.
– Семья для нас – не пустой звук, – сказал я, присев, чтобы не выглядеть слишком большим. – Кстати, а ваши родные где?
– В компьютере с давних пор, – вздохнула Ив. – Что у меня, что у Ли.
– Кто же тогда о вас заботится? – спросил я.
– Мы друг о друге заботимся сами, – отрезал Ли, явно не привыкший, что с ним говорят, как с ребенком.
– Но ведь кто-то научил вас говорить, читать, дал какие-то знания – хотя бы о том, как с огородом обращаться. – Когда-то папа и мама были с нами, но это время я почти не помню. Мы долго общались с ними через компьютер, пока не появились эти страшные машины и не начали в нас лазерами пулять. С тех пор только спать было безопасно. Пока ты неподвижен, они не нападают.
– Хорошо. Здесь есть кто-нибудь ещё? – спросил Вайолет.
– Да. Тень, – мрачно произнёс Ли.
– Чья тень? – переспросил я.
– Просто Тень. Мои родители его тоже так называют. – сказал мальчик, вновь усаживаясь за шахматный стол, где были выстроены фигуры – крестоносцы в белых одеждах с чёрным крестом и их противники, одетые в чёрное.
Тут я заметил странность, на которую не обратил внимания Вайолет (а может, обратил, но не подал виду). Нападение роботов застало ребят уже в процессе игры: Ив даже успела потерять фигуру. Но сейчас все фигуры стояли аккуратными рядами на исходных позициях и непонятно, кто и когда поставил их обратно.
– Имя у неё есть, у этой Тени? – поинтересовался Вайолет.
– Понятия не имею, – ответил парень, дёрнув плечом.
– Может быть, вы что-то знаете про Вильгельмину?.. – спросил я, окончательно теряясь в развернувшейся вокруг нас игре.
– Впервые слышу, – покачала головой Ив. – Это и есть ваша родственница?
– Да, она, – сказали мы с Вайолетом одновременно.
– Идёмте! – сверкнув голубыми глазами, девочка бойко направилась к выходу, но Ли, не разделяя её энтузиазма, остался на месте. Несмотря на приятную внешность, он напоминал сейчас недоверчивого маленького старичка. Казалось, нас он опасался больше, чем стреляющих машин. Интересно, что вообще этот парень знал о мире людей?
– Ребят, а собака ваша куда пропала? – спросил Вайолет, остановившись в раскуроченном проёме.
– Вот же она, – ответил Ли, прежде чем Ив успела раскрыть рот. Чёрный пёс лежал под столом, положив остроухую голову между лап, и грустно посматривал на меня влажными глазами.
– Пойдёмте уже! – нетерпеливо сказала Ив, и мы поспешили за ней.
– «Сколопендры» нет!.. – взволнованно прошептал Олег. – Трекер показывает, лифт застопорило в сотне метров от нас…
– Столько лет без техобслуживания, – вздохнул я.
Было совсем не смешно. Помимо провианта и воздушных баллонов, робот нёс мощный лазер для резки металла, который в экстремальной ситуации мог спасти нам жизнь.
В конце коридора была лестница вниз; метров тридцать мы спускались по ступенькам, пока не упёрлись в новую дверь, которую девочка открыла касанием. Мы прошли в обширный, неярко освещенный зал – самый обширный из тех, что мы успели увидеть на «Сольвейг». Пола здесь не было: вместо него мы увидели бассейн, в котором плескалось что-то похожее на жидкий азот. В его центре, внутри приземистых стеклянных цилиндров, заполненных голубым опалесцирующим гелем, вращались три металлических шара без видимых отверстий. Их диаметр – что-то около трёх метров. Время от времени по ним пробегали длинные искры электрических разрядов. Над тремя цилиндрами возвышалась на прозрачных колоннах треугольная площадка. Ни привычных процессоров, ни блоков памяти, ни проводов – пока.
Ив ступила на треугольную металлическую плиту метрах в пяти от ближайшего к нам шара и жестом велела нам следовать за ней. Едва мы оказались на плите вчетвером, она подалась вверх и стала бесшумно подниматься в воздух по диагонали, пока не пристыковалась к площадке над цилиндрами. Я вновь ожидал увидеть приборную панель, но и в этот раз ожидания не оправдались. Лишь одно большое кресло-кровать, похожее на кресло пилота, только вместо датчиков, прикрепляющихся к черепу, в подголовнике кресла блестят щупальца нейрокабелей с заостренными кончиками – двадцать четыре. Разъёмов в голове у Вайолета было всего шесть, и я очень надеялся, что их будет достаточно.
– Мама, к тебе гости! – громко сказала Ив, указывая киборгу на кресло. – Чего они хотят? Искать данные? Сообщить о неполадке? Создать новый проект?.. – ответило ей чарующее контральто.
– Подключиться к «Омниверсу»! – скомандовала Ив.
– Готово, – ответила та, кого девочка назвала мамой.
– Тебе, Вайолет, придётся раздеться. Кресло должно принимать сигналы не только от мозга, но и от тела. Тогда в «Омниверсе» ты будешь как дома.
– Смотрю, в этом доме свои традиции! – усмехнулся хакер.
Он опустил на пол ранец и принялся расстегивать скафандр, заметив, правда, что не хотел бы оставаться нагим при даме. Ив сказала, что всё равно уходит, потому что не хочет нам мешать: наши родственники – наше дело. Я и Олег с подозрением переглянулись: нормального ребёнка, изголодавшегося по человеческому обществу, мы бы замучились прогонять.
Прикончив разовую порцию воды (неизвестно сколько времени ему придется здесь провести), Вайолет выкарабкался из скафандра, как стрекоза из личинки. Суставы на его конечностях тоже выглядели крупнее, чем у обычного человека: это бросилось мне в глаза ещё в день нашей встречи.
Задумчиво потеребив пальцами дреды, парень опустился в кресло с таким будничным видом, словно не осознавал, какому огромному подвергается риску. Чёрный синтетический гель кресла, пронизанный тончайшими серебристыми нитями, прогнулся под модификантом и полностью обхватил его долговязую фигуру, оставив свободными лишь голову и шею. Такого плотного контакта не было даже у меня – ни на «Кетцале», ни на «Апсаре», ни на «Фермионе».
– Надо же! Я думал – придётся корпус компьютера взламывать, чтобы подсоединиться, а здесь меня как будто ждали. Ни дать ни взять – муха в паутине! – усмехнулся модификант, и не согласиться с ним было трудно.
– Тэцуо, твой пульс за сто тридцать перевалил, как от бега, – с тревогой сказала Кэт.
– Ну, волнуюсь, не робот, в конце-концов… – пробормотал Вайолет и добавил: – А теперь перестаньте меня отвлекать. Уинстон… Если услышишь, что я говорю слово «компас», неважно, вслух или через браслет – значит, мне грозит опасность. Жми на моём браслете красную кнопку. Она там одна. Затем выдёргивай на фиг все кабели и вытаскивай меня из кресла. Понял?