– Эт чё? – набычился страж, хватая трубочку пальцами в толстой вязаной перчатке.
– Читать умеешь? Сахар в пакетиках.
– Да врёшь! Сахара у нас полвека никто не ел… Даже в Рэйлтауне.
– Открой, попробуй, – улыбнулся Рахманов.
– Я тебе попробую! – заволновался второй охранник, сильно хлопая товарища по предплечью. – Отец! А у тебя ещё есть? Я бы за него шмат тюленьего сала подогнал – дня три можно лопать!
– Последнее отдаю… – вздохнул Рахманов, и Рэнди даже немного расстроился.
Стражи переглянулись, соображая, как им вытряхнуть из пришельца больше сахара – себе и князю.
– С этим вы унесёте только пять килограммов на рыло. Дашь ещё одну дозу – сможете забрать десять. Где два сахара – там обычно и третий…
«Ты его раньше и не видел, умник», – подумал Рэнди, а Рахманов лишь виновато развел руками.
– Пёс с тобой, топай.
Шлагбаум поднялся, и путники попали на обширное пространство, на котором из-за мусора не было видно земли. Под ногами у них хрустели ржавые металлические банки, пластиковые бутылки да битое стекло. Снег, между тем, падать перестал.
– Здесь ничего годного нет, – уверенно сказал мальчик, еще недавно бывший завсегдатаем этих мест. – Лучшее начинается в глубине.
– Как и всегда, – улыбнулся Рахманов.
– Может, расскажете, как угодили на остров?.. – Рэнди решил зайти издалека, надеясь, что таинственный старик хотя бы косвенно, да раскроет ему, откуда прибыл в Антарктиду, на чем, а главное – с какой целью?
– Я бортинженер и в экипаж попал вместо пострадавшего коллеги, – объяснил Рахманов. – Мы искали места, где сохранилась цивилизация. На летучем корабле, каких раньше было много.
– Вот это да! Значит, они сломались не все?
– Кое-что сохранилось. Но один злой человек приказал его захватить, а меня бросили на острове, чтобы я сдох в одиночестве. Остальное ты уже знаешь.
– Так вы советский? – едва не подпрыгнул мальчик. Почему Рахманов опасался говорить об этом вслух?
– Нам долго еще идти?.. – раскрывать свое происхождение инженер явно не собирался.
Рэнди показал пальцем на зеленую ленту, привязанную к железному штырю и развеваемую ветром. Затем, что-то заметив в снегу, шагнул в сторону, и поднял куклу, на которой сквозь грязь проглядывалось нетронутое временем длинное серебристое платье с вышивкой. У куклы были грудь, талия и бёдра взрослой девушки, синие волосы до колен и блестящие голубые глаза, способные закрываться (впрочем, левый глаз отсутствовал, и на его месте чернела дыра). Охотники на тюленей хиди с Костяного острова дадут за такую игрушку целую тушу: человекоподобных кукол они считают талисманами, приносящими удачу и плодовитость.
– Нам нужен провод, ротор и любой аккумулятор, – сказал Рахманов, когда они оказались рядом с самодельным флагом, который Рэнди смастерил во время предыдущего визита, чтобы пометить «рыбное» место.
– Знать бы, как этот ваш аккумулятор выглядит… – пробормотал Рэнди.
– Кубик с рисунком молнии и надписью «Линдон Пауэр», – он очертил примерные габариты кубика руками, – или же с кошачьей головой и надписью «Барс» по-русски. Встречались тебе такие?..
– Пока нет. Может, в транспортере поискать? – Рэнди указал на белый холм высотой в три человеческих роста. – Его, правда, целая толпа мужиков разломать не смогла, но вдруг получится у вас!
Рахманов тихонько усмехнулся тому, что мальчишка принимает его за волшебника, затем указал сухим пальцем на торчащий из снега конец провода, заметный лишь внимательному взгляду. Длиной провод оказался чуть больше роста самого Рэнди – кот наплакал. Но Рахманов был доволен. Он смотал добычу на руку и уложил на дно рюкзака, из которого еще вечером предусмотрительно вытащил все вещи, кроме набора инструментов в матовом металлическом кейсе. Затем резво, как двадцатилетний, он побежал к машине и принялся расчищать её от снега руками. Транспортер был воистину огромен, несмотря на то, что местные жители уже оставили его без гусеничных лент, заодно отвинтив и оторвав снаружи всё, что представилось возможным. Очищенная от снега, машина напоминала то ли мечехвоста, то ли трилобита, то ли другое доисторическое членистоногое.
Обшивка корпуса пестрела царапинами и вмятинами от многочисленных ударов: её пилили ножовками, пытались рубить топорами, но всё зря. Тонкую, как паутинка, щель в том месте, где закрывалась кабина оператора, тщетно пытались расширить ножом, не вполне понимая, что это несколько сложнее, чем открыть консервную банку. Где находилась кабина водителя, Рэнди разобрать так и не смог: возможно, машина, пока не отключилась, вообще работала самостоятельно.
– Видишь эту чёрную выемку? – спросил у паренька Рахманов. – Здесь у машины был глаз, сквозь который она обозревала пространство вокруг себя. Получится вскрыть корпус – всё у нас будет, и дальше никуда идти не потребуется.
– Здесь нет скважины для ключа. – с досадой сказал Рэнди, которому даже ради мистического электричества не улыбалось таскаться по Свалке до темноты. – Ой, простите – вот она.
– То-то же… Электроника электроникой, но в экстренном случае оператор должен иметь возможность открыть кабину механически. Не говоря уже о роботе-ремонтнике…
Скважина отыскалась на «спине» транспортёра, куда снизу, по скруглённому боку, вела небольшая лесенка, по которой Рэнди вскарабкался, чтобы присоединиться к Рахманову. Формой отверстие напоминало солнце с лучами – точь-в-точь как на гербе Гелиополиса. Сняв рюкзак, Рахманов открыл кейс со странными инструментами, напоминавшими скорее набор хирурга, чем обычного механика. Под крышкой было три уровня, и бортинженер аккуратно выдвинул нижний.
Взяв похожий на спицу инструмент, с самодельной ручкой из жжёного пластика, он аккуратно просунул его в центр «солнца», покрутил, но затем удручённо покачал головой. Не подошло. Он брал из кейса одну железку за другой, но с тем же результатом. Тогда Рахманов выдвинул вторую секцию кейса и достал из неё плоскую серую коробочку с ладонь величиной. Будучи приложенной к замку, она громко пискнула, и в её закруглённом уголке засветились четыре красные точки.
– Замок до сих пор реагирует, и это удача хоть куда. – Коробочка с тихим щелчком словно прилипла к замку. – Корпус должен открыться, когда цвет лампочек сменится на зелёный, – объяснял Рахманов. – А пока подбирается код, побродим вокруг, поищем, что нам ещё может пригодиться.
– Гайки, болты, скобы – этого добра я целый ящик насобирал, в сарае стоит, – радостно доложил Рэнди.
– Провода, парень! Нужны ещё провода! Включай свою мусорную чуйку и вперед!
– Сей момент, сэр!
– Только без «сэра», ладно?
Уже перевалило за полдень, а «волшебная» коробочка Рахманова так и не вскрыла транспортёр; Рэнди раскопал среди металлолома целый моток провода, когда увидел, что к их маленькой компании хочет присоединиться кто-то третий: они заметили его приближение, лишь когда на снег легла длинная синяя тень. Это был еще один охранник – широкоплечий парень в толстой камуфляжной куртке, отороченной собачьим мехом. Он походил на тех двоих, что охраняли шлагбаум, но все же не был одним из них, а, скорее всего, явился из замка, заприметив Рэнди и Рахманова с крыши. Вместо арбалета у него была универсальная американская винтовка M-337 с подствольным гранатомётом, и мальчик, научившийся разбираться в оружии от городского кузнеца Масако – своей будущей наставницы, почувствовал запах «жареного».
– Как прогулка, мужики? – спросил незнакомец без какой-либо интонации.
– Вы для этого к нам столько шли? – огрызнулся Рэнди, почуяв неладное.
– Твой друг сейчас отдаст мне весь свой сахар. И ботинки. А будет спорить – ляжет отдохнуть. Старик! Ты ж со мной спорить не будешь?..
Охранник снял с предохранителя оружие, показывая серьёзность своих намерений; знакомый с местными нравами Рэнди понимал, что его и Рахманова не просто хотят напугать. Законы, составленные новым правителем «от балды» (и вряд ли случайно), защищали гостей лишь в пределах города. Свалка же городом уже не считалась, а значит, любой вооружённый человек имел на ней полную власть. У мальчика прескверно засосало в желудке, но ясности разума не убавилось, и глаза скользнули по земле в поисках тяжёлого предмета.
– Ты уверен, что ботинки подойдут по размеру? – неожиданно мягко спросил Рахманов, поднимая руки ладонями к неприятелю. – Я тебя выше как минимум на голову.
– Больше не меньше. Шевелись давай, – сказал человек с винтовкой, занервничавший от хладнокровия незнакомца.
– Сахара у меня с собой нет, – сказал бортинженер, присаживаясь, чтобы развязать ботинок. – Всё в доме оставил.
– Брешешь. Такие вещи где попало не бросают, – процедил сквозь зубы головорез.
– Парень видит всё. Грохнешь его вместе со мной?
– Парень ничего не скажет, иначе вдобавок порешу всю его семью, кем бы они там ни были, – тяжело проговорил мужчина, скосив на оцепеневшего мальчика взгляд. – Ты ведь родителей любишь, дружок?
Рэнди угрюмо сплюнул под ноги и выцепил взглядом ржавую банку, припорошенную снегом. Главное теперь – выбрать момент, швырнуть – и дёру. Но хватит ли прыти на этот «дёр» у пожилого Рахманова? На вид он, вроде, здоровый…
– Пожалуйста, опусти оружие, – все тем же добродушным голосом попросил Рахманов, продолжая возиться с ботинком. Они в Советском Союзе все такие наивные, что ли?.. Одно хорошо: все внимание охранника сейчас на пришельце, и можно дотянуться до банки. Пушка уперлась бортинженеру в голову, перечеркнув надежду Рэнди: в такой ситуации швыряться жестянками станет только дурак. В следующую секунду пушка рявкнула, заставив Рэнди вздрогнуть; пуля взрыла землю рядом с его ногами.
Однако Рахманов, ускользнувший от пули легким и молниеносным разворотом корпуса, ткнул во врага предметом, похожим на карманный фонарик, из которого хлынул пучок белого света. С ужасным воплем грабитель вцепился себе в лицо, почти мгновенно превратившееся в уголь, ещё несколько секунд ноги мужчины яростно колотились о землю, прежде чем вторая вспышка успокоила его навсегда. Рахманов тяжело вздохнул, спрятал в ботинок смер