Утолив жажду водой – настолько холодной, что от нее сводило зубы, Рэнди обратил внимание на Китти. Тот хмуро сидел у стены, обозревая своих подельников рассеянным взором; на тонких губах бандита не было даже привычной издевательской усмешки. Над глазом у него красовался длинный след от зажившего рубца; он начинался на середине лба и заканчивался у виска. Это украшение, похоже, осталось у Китти от уже знакомого Рэнди орудия.
Покончив с едой, Фокс поднялась и махнула рукой, подзывая юношу к себе. В другой она держала за крыло десмодуса.
– С башни подстрелили?.. – спросил Рэнди, кивнув на робота.
– Если бы… Сюда заполз, – мрачно сказала Фокс. – Заметили случайно; он лез по потолку в туннеле…
– Они ещё и так могут? Как много я пропустил…
– И как много увидишь! Оденься и ступай к воротам. С утра отправляемся в путь, и нужно приучить тебя к седлу. И не забудь прихватить сухариков для Луны.
На смену вязкой тьме пришёл рассвет. Всё ближе и осязаемей была свобода.
Перед встречей Рэнди получил от Генри стёганую куртку, обшитую в районе груди, спины и живота металлическими пластинами; похожее снаряжение юноша видел в МакМёрдо у спутников Князя. Куртка, скорее всего была перешита самими Потерянными Детьми из одежды Золотого века, предназначалась для более крупного мужчины и сидела на юноше слегка нелепо. К счастью, пояс, чтобы перехватить её на талии, Рэнди выдали тоже – широкий и с такой увесистой пряжкой, что можно было отбиваться ею от врагов. Обувь ему досталась и вовсе превосходная: тёплые и мягкие внутри полусапоги, плотно держащие голень, с толстой и гибкой подошвой, слегка пружинившей при ходьбе, как подушечки кошачьих лап. У края голенища парень разглядел рисунок маленькой ракеты, совершавшей вираж рядом с пятиконечной звездой. Эмблема Мирного, которого больше не было, гарпун вам в бок…
Что скажет на это доктор Осокин? Что скажет родившийся там Арсений?
Старшая Сестра ожидала Рэнди на выходе из Серебряного дворца в компании двух часовых. Она была уже верхом на Миднайте, который встретил юношу молчаливым оскалом клыков – но не потому что был зол, а «для порядка». Слева от чёрного зверя, предвкушая прогулку, игриво топтала снег Луна, чьи поводья держала в руке Фокс.
Рэнди уже знал, что нужно делать; он протянул на раскрытой ладони сухарь, и Луна сгрызла его в мгновение ока. Пальцы юноши погрузились в густую серебристую шерсть за острым ухом. Он широко улыбнулся, скрывая между делом боль, которую его спине причиняло движение в тяжёлой одежде.
– Всё просто. Приобними её за шею, перекинь правую ногу через тело, а левой – оттолкнись от земли, – велела Фокс. – Ездить придется, пригнувшись вперед, почти лёжа. Коленями держи её бока; чем выше скорость, тем сильней ты должен опираться на неё – так удобней для вас обоих распределяется вес.
Холка Луны приходилась Рэнди по грудь, и он без труда забросил себя собаке на спину, но едва удержался в седле, когда она завертелась, пытаясь укусить свой кишащий блохами хвост.
– Ох ты ж!
Собака повернула голову к Фокс, послав ей вопросительный взгляд: «Что, еще и этот?..» Вместо ответа Старшая Сестра негромко свистнула. Миднайт двинулся вперед ленивой трусцой, Луна последовала за ним. Трудность для новичка состояла в том, что самодельные сёдла, не имевшие стремян, были сделаны главным образом для удобства самой собаки – чтобы не повредить животному спину. Хотя позвоночник и спинные мышцы зверя были прочней, чем у его мелкого домашнего сородича, при беге его спина слегка изгибалась, и для наездника это было весьма неудобно на первых порах.
– Управлять можно поводьями, а можно словами, когда привыкнете друг к другу, – продолжила Старшая Сестра. – «Стоять», «бежать», «вперед», «вправо», «влево»… Они понимают все. Для экстренного торможения собаку можно сильно прихватить за шкирку… Бить не советую – если дороги зубы.
С непривычки Рэнди находил посадку весьма неудобной, но сравнивать ему было не с чем (со времен экспедиции Скотта лошадиное копыто коснулось антарктического берега лишь со второй волной Крестителей). И если при медленном шаге у юноши не возникало проблем, то удержаться в седле при галопе и даже при самых низких прыжках оказалось нелегкой задачей. Новая куртка пришлась очень кстати: упругий слой полимера берег от ушибов локти и плечи всякий раз, когда начинающий всадник соскальзывал на землю.
– Ты так зажат, что забываешь дышать, – говорила Старшая Сестра, безмятежно кружа на своем чёрном гиганте. – Делаешься ужасно неловким, да к тому же, собака принимает это за страх и хуже слушается. У тебя лицо от напряжения свело! Держи только спину прямой да слегка сжимай колени, остальное расслабь! И дыши как обычно: ты ж не из снайперки целишься!
Она в очередной раз приблизилась к нему и с усмешкой протянула руку, чтобы помочь подняться. Но Рэнди поспешил вскарабкаться в седло самостоятельно.
– Давай-ка за мной! – велела Фокс, устремляясь к обманчиво ярким домикам покинутого старательского поселка, но не галопом, а легкой рысью. Припав грудью к холке Луны, Рэнди двинулся следом. Женщина не мчалась что было духу, но и не позволяла юноше себя нагнать. Несколько раз он падал, но упрямо лез обратно на собачью спину, тщетно заслоняя лицо от длинного розового языка.
Вот они и приблизились к некогда живому, а ныне призрачному поселению. Дорога огибала холм, за которым обнаружился гигантский карьерный самосвал, который сам по себе мог стать чьим-нибудь домом. Колесо машины примерно равнялось росту Старшей Сестры, в кузове могла поместиться просторная комната, а в верхней части кабины было что-то вроде балкончика, на котором так и хотелось разместить пулемёт; Рэнди поймал себя на том, что стал думать как настоящий «потерянный мальчик».
– Знатная крепость на колесах, да? – сказала Фокс.
– Я такую же махину видел в туннелях, – Рэнди, как мог, пытался поддержать разговор.
– Жаль, ядерный сердечник оттуда вытащили. Без него машина не заработает. Наверняка лежит в каком-нибудь сундуке под семью замками за сотни километров отсюда.
– Можно тебя спросить?
– Валяй…
– Ты враждуешь с Семью Ветрами, так?..
– Так… Местный босс вроде вашего Князя отобрал у меня кое-что ценное. И я не успокоюсь, пока не верну свое. Хайдриха тоже хорошо бы на куски порезать, но это по обстоятельствам.
– Князь… Он и вправду из ваших был?
– Тесен наш мир, а? Да только их с Арсом пути разошлись еще до того, как я примкнула к банде. Хотели в Мирном забабахать переворот, да провалили конспирацию. Поняли, что им скоро крышка, поубивали охрану оружейного склада и с боем сбежали…
– Генри говорил, ты… мутант? Особенных людей раньше так называли?
– Ну, мутант, – голос женщины вдруг стал задумчивым, даже грустным. – Время от времени в последовательности ДНК происходят изменения… Э, адские льды, ты ж и не знаешь, что такое ДНК… Неважно… Наши прапрадеды успели так загадить Землю-матушку, что животные и люди стали все чаще изменяться. Химия, радиация, все такое, понимаешь?.. Когда такое происходило, чаще рождались какие-то уроды. Или нежизнеспособные. Но изредка мутации бывали полезными – как у меня. И такие полезные мутации создали мир, каким мы его знаем.
– С ума сойти! – покачал головой Рэнди. – Ты говоришь, как Рахманов… Или как мой отец… Он когда в хорошем настроении – тоже начинает интересное рассказывать про то, как устроен мир. Надо понимать, твоя кровь кому-то понадобилась в Семи Ветрах.
– Да кто ж им даст… – злобно пробормотала глава Потерянных Детей, и парень понял, что попал в самую точку.
– Так что ж они украли?..
– Узнаешь в свое время.
Всадники медленно ехали мимо печальных домов, обчищенных Потерянными Детьми снаружи и изнутри так, что ни один винтик не остался без хозяина. По словам Генри, это было первым, что бандиты сделали, после того как обосновались тут и захватили в рабство прежних жителей. Им Рэнди тоже хотел бы помочь, но пока не знал, как.
– Фокс! Можно ещё вопрос? – сказал юноша, заметив, что Старшая Сестра тоже слезла со своего пса и стоит позади.
– Валяй, – бросила та.
– Генри, Эзра… Все, кто заболел тогда в Мирном. Они теперь тоже могут кого-то спасти?
– Укол с моей кровью в нашей банде получили все, даже собаки, – с ощутимой неохотой сказала Фокс. – А больше спасать никого не нужно.
«Никого не нужно»! От злости и отчаяния юноша скрипнул зубами.
– А если бы в Мирном остались живые? Их бы спасла?
– Если с того была бы польза.
Юноша все еще удивлялся, как можно быть такой бессердечной мразью: она же знала, что МакМёрдо погибает от той же болезни. Не оставаться в стороне от чужой беды – этому его научили раньше, чем грамоте. Он понимал, что наивно ждать от разбойничьей банды высокой морали, но принять такое самому – чёрта с два…
Как бы то ни было, Рэнди и Фокс молча проводили глазами оранжевое солнце, когда оно торжественно зашло за склон вулкана, и вернулись на базу, пока в лиловом небе все еще пламенели, обещая хорошую погоду, небольшие пышные облака. Красивого в их жизни было не много, и оба умели ценить такие моменты. Прогулка пошла Рэнди на пользу: на обратном пути он чувствовал себя куда свободнее в седле, умудрился ни разу не грохнуться и даже промчался последние метров двести мягким галопом. Правда, Луна, под конец «осчастливила» неопытного всадника тем, что, повалилась на бок, больно придавив Рэнди ногу, и принялась весело елозить спиной по снегу. Фокс сердито прикрикнула на собаку, и та пристыженно потрусила прочь.
Ночью Рэнди спал из рук вон плохо. Упрямое желание ломилось в голову топором – выкрасть Старшую Сестру, привезти в МакМёрдо и, чёрт возьми, заставить спасать жизни, а не отнимать их. Если доктор Осокин ещё жив, он сможет получить из её крови то, что называют сывороткой, тогда одной проблемой станет меньше. Но как, Солнце ясное? Как?..
Эзра разбудил его ещё до рассвета. Юноша с трудом продрал глаза, побрызгал себе в лицо воды из алюминиевой плошки, проверил, на месте ли ножны с ножом, к правому бедру прицепил тесак на перевязи, влез в куртку и хорошенько затянул пояс. Волосы наскоро расчесал куском сломанной гребёнки и повязал кожаным шнурком, чтоб не мешали в пути. Проснувшийся Генри стиснул помощника в сокрушительном объятии и вернувшись в спальник снова повернулся на бок и с упоением захрапел.