– Лучше я ускорю его встречу с предками, – сказала Фокс таким голосом, от которого у Рэнди по позвоночнику разлился холод.
– Ты его встречала лично?
– Да…
– Не удивлён. Тебе с твоей внешностью легко подобраться к кому угодно.
– Тебе с твоей тоже, – Рэнди хотел съязвить, но вышло нелепо.
Гитарист отреагировал не самым обычным образом. Он достал из внутреннего кармана куртки расческу и протянул её своему попутчику.
– А вот на твои колтуны смотреть больно. Причешись и вступай в наш клуб, – грациозным размашистым движением он откинул назад собственную гриву. Рэнди захотелось его послать, но всё-таки он послушался: нельзя, чтобы волосы запутались ещё сильней – особенно в присутствии Фокс.
– Мы пытаемся найти союзников и в других городах, – сказала женщина. – Иначе Хайдриха не побороть. Но что делал в Рэйлтауне ты?
– Следил за новостями и передавал их в Гелиополис. А как проще всего втираться к людям в доверие, чтобы они сами заливали тебя информацией? Во-первых, уметь вызывать сильные эмоции. Хотите верьте, хотите – нет, но и ненависть порой играет на руку… Во-вторых, стать нужным, чтобы тебя искали и звали, а в-третьих, не выглядеть слишком серьёзным и значительным, чтоб люди расслаблялись и теряли бдительность. Лучшей роли, чем бродячего музыканта, не придумаешь, правда? Нас часто считают глуповатыми или не от мира сего. И пусть считают дальше, – и, словно желая придать вес своим словам, Лекс ласково погладил пыльный, потрепанный чехол своей гитары.
– И в чём цель этого всего – подслушивать, наблюдать, вести записи – и оставаться в тени? – спросила Фокс. – «Крылатое Солнце» в Антарктиде успело стать полузабытой легендой. Но вы одни могли бы собрать людей и дать отпор Крестителям. Говорят, у вас было и оружие – так?
– Капля в море по сравнению с тем, что есть у Крестителей, – покачал головой Лекс. – Производство, хвала Солнцу, наладили, но массовым его не назовёшь. Наверху до сих пор пытаются решить, вступать ли в открытое противостояние с этими фанатиками. Смешные люди. Определятся, пожалуй, когда на всех городах будет стоять жирный крест, и не останется ни одного грамотного жителя, – с горькой досадой проговорил Лекс, расчехляя гитару. – Тогда окончательно задавить нас будет уже легче некуда. И до этих дней я бы дожить не хотел…
– Сколько у вас людей?
– Неважно. Войны выигрываются за счет техники и стратегии. Но стратегии мы так и не придумали, а техника у Крестителей откуда-то появляется… И когда против нас пойдёт вся Антарктида, что-то сделать будет уже трудно.
Рэнди заметил, как при слове «техника» у Фокс загорелись глаза. А может, это был только отблеск южного сияния, которое тем временем не сходило с неба: к его зеленым переливам добавились фиолетовые и бледно-желтые.
– Но ведь они не знают, где находится Гелиополис, верно? – спросила она.
– Беда в том, что, возможно, знают. Видишь ли, прелаты Крестителей не дураки, как бы ни хотелось нам думать обратное. Они знают грамоту, умеют управлять роботами… Есть роботы, чья поверхность мимикрирует под окружение, а есть – не больше насекомого. Без техники их заметить трудно. Завтра покажу, ты всё равно не разглядишь в такой тьме.
– А те, что люди… Надеюсь, они мертвы?.. – жёстко спросила Фокс.
– Пока был один. И да, мёртв, как вон тот камень, – с гордостью сказал разведчик «Крылатого Солнца».
– Но почему ваши боссы такие трусливые? Ты прояснить этот вопрос не пытался?.. Может, Крестители их тоже завербовали? – нахмурился Рэнди.
Большой палец Лекса задергал верхнюю струну, наполняя воздух негромким гудением.
– Если не полвека, то четверть уж точно они ждали, пока жареный петух в задницу клюнет, вместо того, чтобы организовывать жизнь на континенте, – яростно проговорила Старшая Сестра. – Если есть другое объяснение, мне бы хотелось его услышать!
– Пока большинство молчит, начальникам чесаться не резон!.. – вздохнул Лекс. – Но ничего, после вчерашнего известия наше болото должно зашевелиться.
Он аккуратно переложил гитару на колени Рэнди и открыл скрипучую заслонку топки, чтобы швырнуть туда еще угля. Глаза юноши заслезились от жара. Пользуясь драгоценными секундами, он погладил струны сам, и те отозвались мягкой вибрацией.
– Кто у вас самый главный? – спросила Фокс.
– Управляющий директор Люциан Штайн, бывший начальник по хозяйственной части. Говоря по-русски – «завхоз».
– А чем занимается у вас Рахманов? – взволнованно спросил ученик кузнеца.
– Кто-кто?.. – на мгновение Лекс показался сбитым с толку.
– Ну, как… Василий Рахманов… Инженер. Издалека прибыл. Из России. Мне довелось его повстречать, когда я был мальчишкой.
– Что, правда? – на сей раз гитарист обрадовался. – Я сейчас вспомнил, про кого ты… Я, видишь ли, в Крылатом Солнце далеко не с пелёнок и бываю дома досадно мало. Он управляет Группой поиска ресурсов.
– Это что?..
– Они ищут технику, которую можно починить, а из той, которую нельзя, вытаскивают всё потенциально полезное. Но не только технику – полимеры, химикаты, композитные материалы. Ты понимаешь, насколько это легче, чем добывать ресурсы из недр и насколько меньше для этого нужно людей.
Впервые, вспоминая тот давний поход на Свалку, Рэнди улыбнулся. Но радость от воспоминания о старом друге он испытывал недолго: внимание юноши привлекли треугольные верхушки палаток и золотистая точка костра у корней могучей, искривленной ветрами сосны в сотне метров от железной дороги. Он дёрнул гитариста за рукав.
– Лекс! Тормозни-ка дрезину! Я знаю, кто это!
– Ещё чего! – огрызнулся Лекс. – Нам только с бандой столкнуться не хватало!
– Это не банда! – воскликнул юноша. – Они из Мак-Мёрдо, Лекс! Беженцы, которых не пустили в Рэйлтаун… Из-за новости о Крестителях им пришлось идти дальше!
– Я не вижу, что они безопасны, – покачал головой Лекс. – А значит, не верю! Рэнди посмотрел на Фокс, но та на этот раз была не на его стороне.
– Это может быть кто угодно, нас всего трое, а сейчас ночь. Поэтому едем дальше, – сказала она голосом, не предполагавшим возражений. Рэнди понимал, что они правы, но спокойно сидеть не мог.
– Дайте хотя бы оставить что-то съестное на рельсах… Там же дети…
– Не набежали бы толпой и не отжали бы драндулет эти «дети», – процедил сквозь зубы разведчик «Крылатого Солнца».
– Давай остановимся, – попросила Фокс. – Выстрелить, если что, всегда успеем.
– Это ж тебе не машина Золотого Века… С полпинка не стартанёт… А рисковать ради оборванцев…
– Лекс! – выкрикнули Фокс и Рэнди уже вдвоём, и коллега Рахманова был вынужден уступить.
– Связался с чёртовыми гуманистами, – буркнул Лекс и потянул длинные ручки тормоза на себя – одну за другой. Что-то громко лязгнуло: гул двигателя стал стихать, дрезина, замедлив ход, проехала ещё метров тридцать и встала.
– У тебя десять секунд, – предупредила спутника Фокс.
Он соскочил на рельсы прежде, чем она договорила, и выложил на них свёрток с сушёной рыбой и три драгоценных бумажных трубочки с сахаром, за которые кое-где могли и убить. Он чувствовал себя неловко и неприятно, подкармливая людей – которых он точно знал, пусть даже на уровне «привет и пока» – как собак или кошек. К беженцам он, однако, не побежал – не потому, что боялся получить втык от попутчиков, а потому что сначала поговорить с несчастными, а затем сесть на уютную дрезину рядом с горячей топкой и помчаться по своим делам, оставив их клацать зубами под деревом, казалось ему особенно жестоким. Он разглядел, как поднялся на ноги сидевший у огня человек – не разобрать, мужчина или женщина. «Заметил, – удовлетворённо отметил он про себя. – Больше шанса, что еду до утра не растащат птицы».
Возобновив движение дрезины и подкинув в топку ещё угля, Лекс принялся наигрывать какую-то мелодию, будто специально подобранную под шум двигателя и стук колес.
– Я слыхал, что при Блэкауте повсюду было видно сияние дивной красоты… Даже днём, – проговорил Лекс. Бывшая глава Потерянных Детей при его словах поморщилась, как от неприятного воспоминания.
– Мама говорила, что люди выбегали на улицы полюбоваться, теряли сознание и потом много болели. Мало кто понял, что нужно спрятаться, – грустно сказал Рэнди, запрокинув голову вверх.
День Блэкаута Альде описал её отец Орландо де ла Серна. Он дежурил в тот день на геотермальной электростанции в Порт-Амундсене; будучи построенной под землёй, она продолжила функционировать и после катастрофы. Со временем у Орландо с коллегами даже получилось заново запитать несколько самых важных зданий. Таким образом они обеспечили сносное существование жителям и заставили отступить уныние и растерянность, в которые повергла их катастрофа. Орландо пользовался в городе любовью и уважением, но, отдавая себя работе, женился довольно поздно. Альду он хотел обучить таким образом, чтобы она сменила его на электростанции, когда он совсем одряхлеет, но погиб, когда ей исполнилось девять. Кто-то пырнул его ножом из-за угла – в городе, ранее не знавшем насильственных преступлений…
Смерть Орландо, которого население считало своим неформальным лидером, повергла Порт-Амундсен в уныние и разброд. Надломленные разрушением привычного уклада жизни, люди считали себя беззащитными перед любой серьёзной угрозой, и самоубийство нередко казалось лучшим выходом. Пустоту «потерянных» душ поспешили заполнить местные Крестители, которые обитали здесь ещё с двадцать первого века. Ещё до того, как через Антарктический полуостров сюда пожаловали их вооружённые братья во главе с Аэлиусом, они почти полностью прибрали к рукам вчерашних атеистов, веривших в торжество разума, цифр и науки. И когда они играли роль «добрых пастырей», что-то им противопоставить могло лишь «Крылатое Солнце», чей филиал всё ещё продолжал существовать. «Захолустный» Мак-Мёрдо, с другой стороны, долгое время был сплоченной маленькой семьей, и Крестителям с их проповедями не нашлось там места. Кто сам себе хозяин – того заманить в стадо трудно.