По прошествии года крупная рыба, владевшая прежде озером, понимает, наконец, что ерш озеро заполонил. Слово «заполонил» встречается во многих вариантах сказки и имеет два смысла. Никогда не бывает понятно, одна ли рыбка ерш единолично взяла в полон целое озеро или ерш заполонил озеро, в смысле расплодился в нем. Никогда не бывает понятно, личность ли ерш или корпорация. Но кем бы ерш ни был, крупная рыба подает на ерша в суд, избрав судьею сома.
«По какому праву, — спрашивает сом, — ты, ерш, хозяйничаешь в нашем озере?» «По такому праву я хозяйничаю, — отвечает ерш, — что в прошлом году озеро ваше горело, а я озеро потушил».
До самого конца сказки мудрый судья сом так и не приступит к вопросу о том, действительно ли ерш тушил озеро. Судебное разбирательство забуксует на вопросе о том, действительно ли озеро горело.
«Какие у тебя свидетели?» — спрашивает сом. Ерш призывает в свидетели плотву: она, дескать, видела огонь, и от этого у нее покраснели глаза. Однако же плотва заявляет, что озеро не горело никогда. Тогда ерш вызывает свидетеля-окуня: он таскал горящие головешки (видимо, горящие головешки воды), и от этого у него покраснели плавники. Но и окунь утверждает, что озеро не горело. Ерш не сдается. Он призывает в свидетели щуку: она, по словам ерша, сама горела в огне и потому похожа теперь на обугленное полено. Нетрудно догадаться, что и щука всячески опровергает версию о якобы случившемся в озере пожаре.
А мудрый судья сом все же не верит показаниям плотвы, окуня и щуки. Его не смущает абсурдная ложь ерша про то, что озеро, дескать, горело. Но его, видимо, смущает тот факт, что у плотвы таки красные глаза, у окуня таки красные плавники, а щука таки похожа на обгорелое полено.
В качестве последнего свидетеля своего выдуманного подвига ерш приглашает налима. Уже не потому, что против налима у ерша есть компромат, а просто потому, что налим беспросветный дурак и телепень. Налим и сам говорит, что губы у него слишком толстые, чтобы говорить внятно.
При этаком судопроизводстве ерш в шаге от оправдательного приговора, который утвердил бы status quo и узаконил бы ершовую узурпацию озера. Крупная рыба, не пожелавшая с ершом сражаться (они так и говорят сому), ухитряется избежать вечного у ершей рабства исключительно благодаря заговору мелкой рыбешки. Рыбешка, служившая у сома судебными приставами, видит, что судья беспомощен и глуп, накидывает на ерша петлю (или в других вариантах сказки, загоняет ерша в сеть). Осетры, лещи и язи, надо сказать, не протестуют против такого самоуправства приставов, хотя сами же в начале сказки настаивали на законном судопроизводстве.
Логично теперь ожидать, что ерш-узурпатор будет повешен, как Бенито Муссолини был повешен на площади Лореток. Но русская сказка пессимистична, она не верит в торжество справедливости на этом свете. В некоторых вариантах сказки ерш проходит сквозь слишком крупные для него ячейки невода. В других вариантах ерш выскальзывает из петли, потому что рыба он нечистая и обмазан склизкой грязью.
Заслуженная смерть настигает ерша, как в греческой трагедии. Рыбаки как «деус экс махина» ловят ерша, варят из него уху, хлебают бульон, а плоть ерша с презрением выплевывают.
Не спрашивай о чудесах
В одном из многочисленных вариантов сказки про Василису Прекрасную, Василиса получает в подарок волшебную куклу. Это распространенный мотив: любящая мать, умирая, дарит любимой дочери волшебного помощника — корову, веретенце, колечко. Предмет этот материализует материнское благословение. Кукла выглядит совершенно обычной, но, если покормить ее и рассказать ей о своих горестях, кукла утешит, даст совет, защитит, поможет.
Дальше сюжет развивается стандартно: похоронив жену, Василисин отец горюет сколько положено, да и женится на другой. А мачеха, разумеется, не любит Василису и пытается всячески ее извести. Задает непосильную работу, выдумывает невыполнимые задания. Но всякий раз Василиса с заданиями справляется, потому что ей помогает кукла.
И вот однажды мачеха нарочно гасит в избе весь огонь, а последнюю лучину так пристраивает на сквозняке возле двери, чтобы Василиса, открыв дверь, случайно лучину погасила. По Василисиной вине в доме больше нет огня, и, стало быть, именно Василисе надо идти за огнем к соседям. А ближайшая соседка — Баба-яга, она живет в лесу, ее дом окружен забором из человеческих костей, и про нее известно, что всякого человека, пришедшего к ней, Баба-яга съедает.
Идет Василиса долго. Мимо скачет белый всадник на белом коне, и наступает день. Потом скачет красный всадник на красном коне, и восходит солнце. Потом скачет черный всадник на черном коне, и наступает ночь.
К ночи Василиса достигает избушки на курьих ножках и просит у Бабы-яги огня. В уплату за огонь Баба-яга требует, чтобы Василиса как следует послужила. В первый же день, кроме уборки, стирки и приготовления ужина, Василиса должна еще перебрать по зернышку всю пшеницу в закромах. Но с помощью куколки это Василисе легко. Вечером, увидев, что пшеница перебрана, Баба-яга кричит: «Слуги мои верные, смелите эту пшеницу в муку!» Являются три пары рук, и вот мука перемолота. На второй день, кроме готовки, стирки и уборки, Василиса должна по зернышку перебрать рассыпанный по земле и смешавшийся с землей мак. С помощью куколки нетрудно и это. Вечером Баба-яга кричит: «Слуги мои верные, выдавите мне из мака масло». Являются три пары рук, и вот масло выдавлено.
На третий день Баба-яга спрашивает Василису, не хочет ли та спросить у нее чего-нибудь. И Василиса спрашивает про всадников. Баба-яга отвечает, что белый всадник — это слуга ее День, красный всадник — это слуга ее Солнце, черный всадник — это слуга ее Ночь. Про три пары рук, помогающие Бабе-яге молоть муку и отжимать маковое масло, Василиса не спрашивает ни слова, и, как выясняется, правильно не спрашивает. Дело в том, что Баба-яга с удовольствием рассказывает о чудесах, творящихся вне ее избушки, но безжалостно съедает всякого, кто спросит о чудесах, творящихся внутри.
Теперь, раз Василиса про руки не спросила, Баба-яга намерена отпустить ее и дать ей, как договаривались, огня. Только напоследок Баба-яга сама хотела бы знать, как удается девушке всего за один день не только приготовить ужин, убрать в избе, постирать одежду, но и перебрать по зернышку всю пшеницу в закромах или собрать по зернышку рассыпавшийся по земле и перемешавшийся с землей мак.
Думаете, Василиса рассказывает Бабе-яге про волшебную куколку? Ничуть не бывало. Думаете, Василиса врет, будто это она сама так расторопна, что способна по зернышку собрать перемешанный с землей мак? Нет. Василиса отвечает правду, но без подробностей. «Мне, — говорит Василиса, — помогает матушкино благословение».
И Баба-яга не пытается выяснить, как благословение выглядит. Ведьма, властвующая стихиями, считает Василисину тайну опасной и предпочитает тайны не знать.
Она говорит: «Возьми огонь и иди прочь. Мне не нужны благословенные».
Обратная сторона добра
Неизвестно, почему князь Данила Говорила в одноименной сказке носит такое имя. Известно только, что в детстве, будучи ребенком красивым и дородным, маленький князь имел несчастье чем-то не угодить ведьме. И ведьма подарила князю волшебный подарок — колечко, гарантирующее от ошибок при выборе невесты. Ведьма сказала, что жениться князю следует исключительно на той девушке, которой колечко придется как раз впору. И князь не нашел в себе сил отказаться от колдовского подарка.
Он стал, как сказал бы кто-нибудь из толкиеновских персонажей, рабом кольца. Он расторг помолвку только потому, что невесте не подошло волшебное колечко. Он обыскал весь свет. Он примерял кольцо на палец всем подряд девушкам, но так и не нашел суженой.
Пока князь путешествовал в поисках невесты, мать его умерли, и, вернувшись, Даниле некому даже было пожаловаться, кроме родной сестры. «Покажи-ка, что это за колечко волшебное?» — полюбопытствовала сестра, надела кольцо на палец, и кольцо подошло ей идеально.
Князь Данила опять не нашел в себе сил отказаться от колдовства и потребовал, чтобы сестра вышла за него замуж, раз уж кольцо ей по руке. Никакие увещевания, никакие слова о недопустимости кровосмешения не вразумили Данилу. Проклятое ведьмино колечко тем и было вредоносно, что соблазнило-таки князя совершить непростительный грех по доброй воле.
Сразу после свадьбы, когда князь стал звать сестру в спальню, откуда ни возьмись, появились вдруг перехожие старушки и подарили княжне четырех кукол, которых если рассадить по углам комнаты, то сразу же провалишься под землю. Это был единственный способ избежать инцеста.
Княжна провалилась в подземный потусторонний мир и встретила там — себя. Там, в преисподней, где царила ведьма, подарившая князю кольцо, дочь ведьмы была абсолютным двойником княжны. Одинаковые девушки встретились, понравились друг другу, и ведьмина дочь убила свою мать, сожгла ее в печи ради того, чтобы бежать из ведьминой преисподней вместе с новообретенной близняшкой.
Так Вергилии говорит Данте, что в аду добро и зло меняются местами. В перевернутом потустороннем мире, если хочешь сотворить добро, — убей, солги, предай. Чтобы искупить грех, совершенный на земле, надо в аду совершить другой грех — вот как понимает искупление русская сказка.
Не без колдовских приключений (сожженная ведьма оживает и бросается в погоню, как тут не вспомнить вудуистские верования, будто у человека две жизни, а не одна) девушки выбираются на белый свет. Теперь князь может жениться на ведьминой дочке, ибо и колечко ей по руке, и похожа она на любимую сестру как две капли воды, но не сестра. Единственная проблема для князя Данилы Говорилы заключается в том, чтобы различить девушек, убедиться в том, что девушки не морочат ему голову, потому что кто же знает, какие козни могут быть на уме у девушек, вернувшихся из ада. Князь спрашивает девушек, которая из них сестра, а которая ведьмина дочка, но их ответа недостаточно, нужны доказательства.