«К чёрту, всё к чёрту», – в груди клокотало. Вернуться на борт Флиппера стало главной сформулированной этой ночью целью. Эта цель поддерживала, когда можно было сойти с ума в крохотной каморке под номером шестьсот четырнадцать с монотонно свистящей ночь напролёт системой вентиляции. Эта цель не давала сорваться сейчас, сдерживала взвинченные нервы и заставляла сосредоточиться на предстоящем допросе.
Миновав крытый балкон, проходивший над залитой искусственным дневным освещением площадью Кроны, они свернули в деловую часть станции. Многолюдные офисы, деловые центры и филиалы торговых сетей остались ярусом ниже. Здесь же было пустынно. Серые панели со встроенным в швы и перекрытия освещением, мелкая сетка вентиляторов и систем очистки, звуки шагов приглушало мягкое серо-черное покрытие. В воздухе царила тень креонидянской любви к роскоши.
Подошли к тяжёлым створкам переговорной комнаты с серебристой надписью «Фьёрк» на всех языках входящих в Совет рас.
С настороженным шелестом двери распахнулись, пахнув на Ульяну тропической влажностью.
Бело-голубые стены, глянец, прозрачные капли хрусталя и декоративные вставки подхватывали подсветку, многократно преломляли её, щедро возвращая гостям. Крохотный островок Креониды на Тамту. Влажный воздух, пропитанный горячей болотной свежестью, мгновенно осел вуалью на коже Ульяны, впитался в волосы, забил лёгкие.
Девушка закашлялась, шагнула внутрь.
Сделала большой глоток вязкого липкого воздуха, давясь и проглатывая тошноту, огляделась.
Белоснежно-глянцевый овальный стол в центре. К нему приставлена полукруглая кафедра, за которой расположились пятеро в тёмно-синей, почти чёрной форме с золотыми шевронами Судебного департамента Трибунала на груди: хрупкое коромысло на острие тяжелого меча, увитого лавром, над коромыслом – три крупные звезды по количеству рас-основательниц и россыпь звезд поменьше. «Какая-то из них, крохотных, обозначает Землю» – мелькнуло в голове с тоской.
По периметру зала, через каждые два метра – сотрудники Управления сопровождения с красными шевронами. За полупрозрачным стеклом в неудобный креслах с прямыми спинками – толпа зрителей, Ульяна бегло отсчитала семь рядов по двенадцать или пятнадцать мест.
«Вот это да», – сердце болезненно сжалось, пропустило удар.
– Свидетель Ульяна Рогова, капитан фрегата «Фокус» бортовой номер 01-00-15 станция приписки Тамту, доставлена для производства следственных действий по делу Кромлеха Циотана, обвиняемого в самоуправстве, фальсификации документов и организации незаконного фарватера на запрещенную для посещения территорию, – доложила полная креонидянка, по всей видимости, исполнявшая роль секретаря.
– Прошу свидетели Рогову занять место, – из-за кафедры вышел Тиль Теон, рукой указал на стул напротив представителей Трибунала. – Вам понятно, где вы находитесь и в каком статусе?
Он замер у кафедры, чинно заложил руки за спину, подошёл ближе.
Ульяна вцепилась в край стола, голос предательски дрогнул:
– Да, мне понятно, – по позвоночнику скатился ручеек пота. Девушка втянула носом воздух, болезненно сморщилась от подступившего нового приступа тошноты.
– Вам ясна причина доставления в ведение Судебного департамента Галактического Трибунала? – Теон занял место справа от неё.
Теперь девушке приходилось выбирать, на кого смотреть: на него или на представителей Трибунала. Ульяна выбрала второе. Выпрямилась.
– Да, ясно, – проговорила отчётливо. – Хотя мне нечего добавить к тому, что было рассказано ранее.
Теон скрестил руки, хищно склонился к ней:
– Ваши показания противоречат показания обвиняемого Кромлеха Циотана.
– Это естественно, – девушка старалась говорить ровно, чтобы любая её интонация не была истолкована превратно.
Теон прищурился:
– Почему естественно? Вы считаете, что Кромлех Циотан лжет под присягой?
Ульяна перевела на него взгляд, сосредоточилась на тёмной эмблеме на груди: опущенный остриём вниз меч, опутанный лавром, в звёздной россыпи. Зацепилась взглядом за золотистые буквы по окружности, перевела дыхание.
– Если его слова противоречат фактам, приобщенным к материалам дела, и основанных на них показаниям – моим и команды «Фокуса», то да, лжёт. Если при этом с него взята присяга, то да, лжёт под присягой, – проговорила тихо.
Представители Трибунала переглянулись. Теон продолжал, не позволяя девушке прийти в себя и выбраться из заданного им темпа допроса. Самое интересное он заготовил ближе к финалу.
Внутренний следователь подобно охотничьей собаке принюхивался к жертве, прощупывая слабые, незащищенные места.
– По каким причинам вы не подчинились требованию Совета и не передали груз посла Намбула Варсиаба, отмеченный дипломатической маркировкой сигма? – первый бросок. Он изготовился, всматриваясь в тонкие черты лица землянки.
– Указание Совета были противоречивы и непоследовательны, – Ульяна смотрела прямо перед собой.
Следователь чувствовал, как сердце в ее груди отчаянно билось, представлял, как оно отдавалось глухо в барабанных перепонках. Улавливал по еле уловимым признакам: выступившим бисеринкам пота по линии роста волос, по лихорадочному блеску в глазах, по присыпанному тревогой голосу. Девушка продолжала:
– Первоначальный мандат отследить местонахождение похитителей посла Намбула Варсиаба был изменён на мандат преследовать судно преступников. Далее он сменился требованием передать груз Совету. Но тут же был уточнен требованием передать груз Сигма лично Кромлеху Циотану. Однако, это противоречит требованиям Протокола четырнадцать. В соответствии с действующими правилами Порядка отправления следственных действий, незаконное требование командования не подлежит исполнению, а командир корабля и экипажа, находящегося в автономном плавании, получает право действовать по собственному усмотрению. Глава семь, раздел четыре. Поправка Бортко-Иеши. – Её голос звенел. – В связи с указанными событиями, я приняла решение передать груз тому, кому он был адресован, а именно, Барма Дитриа.
– А кто это? – Теон чуть склонил голову к плечу, будто примеряясь, как удобнее ухватиться за эту информацию.
– Мне это достоверно неизвестно, – по лицу Ульяны скользнула мимолетная улыбка.
«Осторожничает», – с интересом отметил внутренний следователь Тиль Теона.
– Удивительно, – сарказм в голосе. – И между тем. Как вы прокомментируете, что груз сигма оказался вскрыт? Это вы вскрыли его?
– Груз находился в распоряжении похитителей. К нам он попал с отсутствующим запорным устройством. Это отражено в протоколе от седьмого августа текущего года на основании приказа 11-ПМ.
– Что было в ящике?
– Личные вещи посла Намбула. Посылка с Айбая, коробка из-под креодиска.
– Всё? – внутренний следователь наслаждался тем, как землянка держала удар, как выдерживала темп допроса, ни разу не споткнувшись. Такие противники – редкое удовольствие за тридцать с лишним лет работы в следственных органах.
– Всё, – отрезала Ульяна и сцепила руки перед собой.
– Как вы оказались в сети «Сционы»?
– Я была подключена принудительно. Для активизации дополнительных мощностей линкора «Сциона».
– Каким образом это могло быть обеспечено?
– Я являюсь сенсоидом группы А с навыками адаптивной сенсоизации, эта информация находится в карточке моего личного дела, – среди зрителей, затихших за стеклом, послышалось движение. Мелькнули вспышки фотокамер. Ульяна прищурилась и чуть отвернулась от них.
– В каких целях вас подключили к «Сционе»?
– В целях прохождения через Выжженное поле на территорию Коклурна, – новая волна за стеклом, новые вспышки.
– Это невозможно. Все фарватеры уничтожены, – Теон провоцировал ее, чувствуя, как сейчас она даст ему повод вцепиться в тонкое горло.
– Как минимум несколько из них вполне пригодны. При наличии специальных навыков и чувствительной нейросвязи.
– Вы можете это подтвердить?
– Это может подтвердить бортовой журнал линкора. В нём отражены загруженные лоции и вектор перемещения.
– А ещё? Если другие доказательства?
– Я думаю, это можно подтвердить также с помощью диспетчеров сектора Жиран, отслеживающих движение судов, лоции и курсовые отметки. «Сциона» и подчиненная ей эскадра прошла часть пути кильватером в направлении Выжженного поля. Вектор перемещения определить несложно, да и операторы должны были фиксировать переговоры между судами с целью координации курса.
Следователи Трибунала переглянулись. Теон с сожалением откашлялся.
– Что вы можете сообщить об участии достопочтимого Грацца Иргана в ваших противозаконных действиях? – еще одна провокация, как брошенная кость. Теон изготовился.
– В наших действиях не было нарушение закона, – Ульяна действовала ва-банк. – В противном случае я бы находилась здесь не в статусе свидетеля, но обвиняемого.
Представитель Трибунала, сидевший в центре стола, мрачно уткнулся в разложенные перед ним документы.
– Я бы на вашем месте не зарекался, – он перелистнул страницу допроса на планшете. Взглянув на ближайшего офицера с красным шевроном Управления сопровождения следственных действий, приказал: – Прошу доставить в зал дознания обвиняемого Кромлеха Циотана, бывшего директора Академии Космофлота.
Офицеры пришли в движение, освободив правую от Ульяны стену. Та подёрнулась мутно зелёным, стала прозрачной, открыв небольшое помещение-карман, в центре которого серебрилась хрустальная сфера. Ульяна ожидала увидеть потрепанного допросами, отсидкой на Калипсо креонидянина, но Кромлех выглядел собранным, злым. На Ульяну глянул коротко, презрительно и победно. На губах мелькнула холодная усмешка, от которой девушке, и без того измученной влажностью и жарой, стало ясно: её дело – труба.
Ульяна тайком вздохнула, приготовилась.
– Назовите ваше имя и род занятий, – для допроса Кромлеха выдвинулся другой следователь, Теон, не возвращаясь на собственное место, чуть отошёл в сторону, скрестил руки на груди.