Ульяна распахнула глаза – здесь, на Тамту, это невозможно.
Отбросив в сторону одеяло, девушка села. Прислушалась.
Вязкая, тревожная тишина.
Девушка встала, подошла к панели информера, вызвала дежурного. Зеленый индикатор мигал, на заставке вращалась модель Тамту, поворачиваясь к Ульяне то одним боком, то другим. Дежурный не отвечал.
Вентиляция тихо ахнула и отключилась.
А в следующее мгновение верхний свет мигнут на прощание и погас. Золотой индикатор на датчике подачи воздуха медленно потух.
Бледно-голубая панель информера бросала траурные блики на испуганное лицо Ульяны, ее худые плечи. Девушка прижалась спиной к стене, растерянно прислушиваясь к тишине. Оборудование жизнеобеспечения молчало.
В груди стало холодно, сердце рухнуло в ноги и тут же подскочило к горлу, забилось отчаянно. Кровь пульсировала в барабанных перепонках, дыхание рвалось. Следующий ход? Серьезно? Кто сказал, что это шахматная партия?
Ведь это так просто – избавиться от нее. Авария на узле ввода, краткосрочный отказ системы жизнеобеспечения в блоке номер два. «Сколько здесь занятых камер?» – Ульяна задумалась, вспоминая. Все верно: проходя сегодня по коридору – ни одного зеленого индикатора на внешних панелях информеров. Второй блок пустовал.
Девушка прижалась к двери – единственному осязаемому ориентиру, с силой стукнула по ней кулаком – та гулко ахнула.
– Эй! Что происходит? – проорала в едва различимый шов между створками. Попробовала надавить на них ладонями, чуть раздвинуть. Но куда там – это не лифты в нерюнгринских многоэтажках. Вспотевшие ладони скользили по ребристому пластику, дверь не поддавалась. Она снова нажала кнопку вызова дежурного, прокричала в динамик: – Эй! Слышит меня кто-нибудь?!
Экран информера побледнел и медленно погас. Ульяну окутала клейкая темнота, медленно забралась за пазуху, свернулась там ледяным клубком, спустилась холодком по позвоночнику. В подступившей тишине, девушка отчетливо слышали биение собственного сердца, собственное испуганное дыхание. К горлу подступил едкий комок, во рту пересохло. Влажные ладони уперлись в пластик двери.
Сколько она может продержаться в герметично закрытом помещении? Ульяна примерно прикинула – камера что-то около девяти квадратных метров. Выходило, что протянет она несколько часов. Не больше.
Звукоизоляция идеальная: кричи – не кричи, никто не спохватится. Был человек, был проблема, не стало человека, не стало проблемы.
«Никто не придет на помощь», – паника накрывало с головой. По щекам потекли слезы.
Она уже чувствовала духоту, пыталась убедить себя, что это мнительность. На лбу выступила испарина, руки дрожали. Она вытерла тыльной стороной ладони слезы, с силой пнула дверь ботинком, зарычала от бессилия:
– Откроойте!
Створки разъехались в стороны, впустив в камеру неожиданно теплый воздух.
Ульяна выскочила наружу.
– Добрый день, – дежурный оператор энергично встал из-за пульта, приветствуя начальника станции. – Функционирование всех систем осуществляется в штатном режиме, готовимся к стыковке с креонидянским бортом «Чиаль» с запасом продовольствия и медикаментами на борту. Расчетное время стыковки двенадцать часов тридцать восемь минут.
Боз Удгрин кивнул:
– Хорошо, работайте.
Длинный и узкий как пенал операционный зал – сердце станции Тамту. Все службы, все системы жизнеобеспечения сосредоточены здесь, в руках бригады из двадцати операторов. Полсотни рабочих мониторов, чувствительные датчики, многоуровневая система блокировки секторов, точки безопасности, круглосуточная запись на видеорегистраторы. Огромная сенсорная карта станции во всю стену с одной стороны и золотой глаз Глаугели – с другой. Здесь всегда кипела работа.
Клириканец посмотрел на часы – с Теоном договорились созвониться в час. Без пяти минут он направит ему сообщение. Пусть навязчиво, но зато он точно добьется своего.
В груди тревожно ворочалось и стонало. От службы безопасности станции приходили все более предостерегающие сообщения. Что-то готовится. Вчера на седьмом складе нашли схрон с оружием. Пятьдесят стволов со сбитыми данными о лицензии. Авле Адин ведет подключил к поискам владельца всех сотрудников. Ввел режим ЧС.
Решением командования сегодня вечером будет введен комендантский час и установлены дополнительные пункты пропуска.
Он уже раз сто пожалел, что согласился предоставить помещения для производства следственных действий по делу Кромлеха. Есть, черт возьми, Калипсо, там соответствующее оборудование, защита, протоколы безопасности и охрана. А здесь… Мало того, что понаехало безопасников, криминалистов и откровенных ротозеев, из-за чего количество обитателей станции увеличилось вдвое. Питание, охрана, техническое обеспечение – нагрузка на все службы. А тут еще эти новости.
Сегодня утром он дал поручение Авле Адину увеличить охрану тюремного сектора, закрыть зону прилета. Усилить досмотр в точках перехода. Всех подозрительных лиц – задерживать без промедления.
Служба безопасности работала на пределе сил. А ощущение тревоги все нарастало.
– Освобождена ли переговорная комната «Фьерк»? – уточнил он у оператора.
Тот сверился с журналом, покачал головой.
– Подключите камеру наблюдения, – Боз Удгрин замер перед монитором, наблюдая за знакомым интерьером.
Трое за кафедрой, Теон в стороне. Еще один следователь ведет допрос Кромлеха. Бывший директор Академии вальяжно развалился внутри сферы. В этот момент встает Рогова, что-то говорит. Но по лицам собравшихся Удгрин понимает, что происходит что-то из ряда вон.
– Выведите звук на мой креоник, – попросил оператора, вытянул из боковой панели браслета-бромоха пуговку наушника, вставил в ушную раковину.
– …Девиация гравитационного компаса четыре, данные гравитационного склонения в точке Роднера тринадцать, импульс двигателя три и восемнадцать, координаты смещения 2, 8,17, 36. Код команды: 24/83/46. Двадцать часов сорок две минуты. Девиация гравитационного компаса девять. Данные гравитационного склонения в точке Роднера пятнадцать, дифферент на левый борт, угол дифферента четыре, координаты выхода на диаметральную плоскость 3, 12, 84, 15. Код команды: 12/224/563…
«Бог мой, как?» – Удгрин уставился на землянку, сыпавшую в лицо ошарашенного Кромлеха все новые и новые данные. Вплоть до градусов. Порядок построения креонидянской флотилии, с кодами, номерами фарватеров и последовательностью построения судов в кильватере. Он улыбался с гордостью за воспитанницу. Пусть он успел с ней поработать всего несколько дней, но Пауков, Крыж и Танакэ – тоже его ученики, – и уж они-то поработали с этой девушкой на отлично. «Какая голова!», – он восхищенно вздохнул, наблюдая за взбешенными представителями Трибунала.
– Тварь, ты еще пожалеешь! – лицо Кромлеха исказила злоба. – Сдохнешь быстрее, чем успеешь порадоваться своей победе! Тварь! Ненавижу!
Удгрин насторожился. Дотронулся до плеча ближайшего оператора:
– Запись ведется? – молодой клириканец кивнул в ответ. – Срочно перешлите этот фрагмент записи начальнику Службы безопасности.
В это время там, в переговорной комнате «Фьерк» прозрачная сфера с распоясавшимся Циотаном заполнилась мутно-салатовым газом, креонидянин схватился за горло, осел, его ладонь уперлась в прозрачную стену, оставив липкий отпечаток. Боз Удгрин наблюдал за тем, как на бывшего директора Академии действует успокаивающий газ, как безвольно оседает его тучное тело в светлой арестантской робе.
– Какую каюту занимает капитан Рогова? – уточнил у оператора.
– Шестьсот четырнадцать, второй блок, господин начальник станции.
– Усилить охрану. Вывести данные о состоянии запирающих устройств на центральный пульт.
– Так точно, господин начальник станции, сделаем.
Удгрин посмотрел на время в верхнем правом углу креоника. Час дня, тринадцать минут второго. Он набрал сообщение Тиль Теону: «Доброго дня. Как прошла ваша встреча? Довольны ли вы предоставленным помещением?». Отправил.
Иконка отправленного сообщение окрасилась зеленым – сообщение получено.
Быстрый ответ: «Да, благодарю, господин Удгрин, все отлично. Спасибо за заботу и доброго дня. Помню о вашей просьбе. В течение часа я предоставлю вам информацию о времени встречи с капитаном Роговой».
Удгрин остался доволен.
В свете услышанного от Кромлеха, у него появилось одно дело. Дав еще несколько распоряжений дежурному оператору, он покинул диспетчерскую, спустился в техотсек. Он уже миновал зону ремонтников, когда его креоник запищал сразу десятком срочных сообщений. Удгрин остановился, принял все, лицо его вытянулось, на переносице пролегла глубокая морщина.
Развернувшись, он поторопился назад.
– Авле Адина в буферную зону. Срочно! – скомандовал.
Подумав, остановился в переходе, набрал короткое сообщение, быстро отправил. И уже не останавливаясь, помчался наверх, в диспетчерскую.
Глава 10. Нападение
Ульяна замерла в проеме, прислушалась. Справа из глубины перехода доносился приглушенный гул голосов, возня. Возможно, драка. Редкие возгласы и вспышки в темноте – это всё, что удавалось различить. Слева выла, захлебываясь, сирена. Мигала система аварийного оповещения.
Ульяна сделала шаг вперед и тут же отчетливо ощутила движение справа. Торопливые шаги стремительно приближались, а в следующее мгновение в проходе появились три фигуры в светло-голубой форме креонидянского флота.
– Далеко собралась? – от мерзкого шёпота Паля Сабо передёрнуло. Ульяна сделала шаг назад, в камеру, тут же сообразила, что тем самым отрезала себе пути к отступлению.
В проёме появилась фигура креонидянина.
Вальяжно прислонившись плечом к стояку, он замер на мгновение, присвистнул:
– А ничего так тебя определили. И демоэкран, смотрю. И кровать… Удобная? – он смотрел исподлобья, скалился. – Ща проверим, да?