Теон с сомнением заложил руки за спину, процедил:
– С чего бы это Удгрин так расстарался? Как случилось, что безопасники оказались здесь раньше нас?
Начальник следственной бригады пояснил:
– Было специальное распоряжение начальника станции. После поступления информации о готовящихся беспорядках, данные о сохранности запорного устройства камеры шестьсот четырнадцать передавались отдельным каналом на центральный пульт диспетчерской станции, поэтому о выходе из строя системы жизнеобеспечения камеры они узнали одновременно с поступлением информации о начале волнений, – следователь прищурился, добавил вполголоса: – Думаю, вам будет интересно узнать, что перед взломом запорного устройства, камера была полностью обесточена. С выключением всех систем жизнеобеспечения, – следователь выразительно посмотрел на Теона. – Команда об отключении была введена с пульта убитого дежурного. Данные о нахождении в камере биологического существа были заблокированы вручную введением соответствующего протокола. Далее была включена система саночистки.
Теон кивнул. «Значит, ее решили убрать», – констатировал внутренний следователь.
К ним подошел сотрудник следственной группы, сообщил:
– Готовы данные телеметрии. Выведены на монитор центрального информера группы.
– Да, благодарю, – он вышел из камеры, вернулся к одному из аппаратов на треноге, снабженному экраном с подключенной консолью управления, активировал панель.
Вывел на монитор изображение в режиме быстрой перемотки. Термограммы силуэтов, тающие следы на поверхности, красно-зеленое свечение потожировых следов. Начальник следственной группы фиксировал следы, отмечал в проколе те, которые еще необходимо взять.
Теон настороженно наблюдал за происходящим на экране, опытным глазом фиксируя перемещения участников происшествия. Голос Сабо. Испуг, истерика землянки, безобразная сцена в глубине камеры, в том самом месте, где оставлены царапины на обшивке – по крайней мере ясно, кем они оставлены и при каких обстоятельствах. Теон брезгливо поморщился.
В один момент Сабо начал оседать:
– Стоп. Раскадровка на два и девять, – фигуры на мониторе замерли, передвигаясь подобно роботам с плохой отладкой, но ничего принципиально не изменилось. – Активировать поиск по РПС-маркерам.
Он прильнул к экрану в ожидании, пока кодировка системы анализа сменится и выдаст ему нужный фильтр.
Экран окрасился красным, по нему пробежала тонкая, не более нескольких сантиметров, сине-бурая полоса РПС-фильтра. В ней оказались отчетливо видны тонкие полупрозрачные волосинки, заполнившие тесное пространство камеры номер шестьсот четырнадцать. В замедленной съемке было видно, как они раскрываются, раскручиваются, отделяясь от тела землянки.
Тиль Теон сделал стоп-кадр, увеличил разрешение экрана и приблизил изображение.
– Нда, – пробормотал себе под нос, – не устаете вы меня удивлять, госпожа Рогова Ульяна Аркадьевна.
Глава 12
Ульяна проснулась от острого чувства голода. И еще затекла рука. До ломоты и острых иголок веером от запястья до плеча. Расправив плечи, неторопливо села. Помассировала шею, сделала несколько осторожных махов руками.
Часы на экране внешнего доступа показывали девять часов вечера. Хозяин каюты, видимо, еще не появлялся. В каюте было все также темно, встроенная в пол подсветка дарила бледно-голубой свет.
Девушка вернула покрывало на место, расправила складки на кровати и огляделась. Каюта-близнец ее собственной, когда она была на Тамту. Такое же синее покрытие, такая же мебель. Более большой монитор информера. На демоэкране плыли огромные города-соты под сине-бирюзовым небом.
Жутко хотелось есть и пить, еще больше – жгло у основания шеи, там, где касался Сабо. Ульяна осторожно дотронулась до раны – на кончиках пальцев осталась густая сукровица.
Монитор внешней связи окрасился голубым, на его экране мелькнуло плечо в темно-коричневой форме.
В следующее мгновение дверь отъехала в сторону, впустив внутрь начальника станции.
– Вы? – Ульяна оторопела.
Боз Удгрин хмуро кивнул.
– Добрый вечер, курсант Рогова, – клириканец ослабил крепления браслета-бромоха, отстегнул. Положил вместе с креоником на стол перед информером. – Надеюсь, вы успели немного отдохнуть.
Ульяна опустилась на угол кровати:
– Господин Удгрин, спасибо… Я… Я не знаю, как мне…
– Благодарности потом, когда и если мне удастся вас вытащить отсюда, – он мрачно опустился на кресло напротив Ульяны. – Что произошло во время заседания?
– Я сообщила Трибуналу те сведения, которые были зачищены с бортовых накопителей «Сционы». Данные о перемещения, гравитационном склонении, векторе переброски.
– Вы же понимаете, что этим подписали себе смертный приговор? Никому не нужна сейчас эта ваша правда. Ваша справедливость. Здесь задействована политика, большая политика. И очень важные головы не хотят потерять свои короны.
– Но тогда, если мы согласимся с новой версией произошедшего, я и вся команда «Фокуса» станем лжецами и интриганами, – она упрямо покачала головой. – В камере отключилась подача воздуха, энергоснабжение. Меня пытались убить.
Удгрин покосился на нее исподлобья, хмыкнул:
– Рад, что хоть это вы понимаете…
– Я убила троих, – Ульяна закусила губу. – Там, в камере. Она внезапно открылась уже после того, как отключилась система жизнеобеспечения. Я испугалась и выбежала в коридор, но там оказался Сабо и с ним еще двое. Они… напали на меня. И…
– С чего вы решили, что они мертвы?
Ульяна растерялась, моргнула:
– Ну, они не дышали. И глаза не мигали. Открытые были.
Удгрин покачал головой, закатил глаза:
– Пусть Пауков научит вас действовать в таких ситуациях. Сабо и его приятели живы. Не совсем здоровы, но это сути дела не меняет. Что вы применили к ним? Какой-то препарат? Прием? Оружие? – Ульяна непонимающе качала головой. – Впрочем, это не важно. Мне лучше не знать.
– Они живы?!
Удгрин еще более мрачно на нее покосился:
– Я бы на вашем месте этому не радовался. У Сабо в ходе перестрелки погиб отец. Боюсь, это станет дополнительным мтимулом желать вашей скорой и мучительной кончины. Вы, кстати, в курсе, что он собирался с вами сделать? – клириканец покосился на ожег на шее девушки. – При нем обнаружен пневмошприц с дозой парализатора и нейроскрин, настроенный на ваши биопараметры. Так что ожог на вашей шее – это безобидная прелюдия.
Удгрин встал, достал из шкафчика бело-серебристый ящик, набрав код, открыл его. Достал небольшой пузырек с перламутровым гелем, протянул Ульяне:
– Смажьте, это фитогормон Лилиды, универсальный фабрицевт, он поможет вашей коже быстрее восстановиться, – он наблюдал, как девушка подошла к демоэкрану, приглядевшись к отражению, отодвинула ворот комбинезона, осторожно нанесла мазь на багровый ожог. Удгрин пояснил: – Выделения жителей Креониды при контакте с кожей гуманоидов Земли входят в химическую реакцию. Образуется кислота, которая способна полностью «съесть» кожный покров землянина. Какое-то время назад Креонида забавлялась экспериментами в этом направлении, – он поймал недоверчивый взгляд Ульяны. Мрачно добавил: – Я это вам говорю, чтобы вы избавились от ложного чувства вины и сострадания. И еще чтобы понимали – попади вы в руки Паля Сабо опять, живой вы не выберетесь. И, вероятнее всего, будете умирать долго и мучительно, удовлетворяя его не совсем здоровое любопытство. Это понятно? – он буравил переносицу Ульяны. Девушка с усилием кивнула. – Вы и сейчас-то чудом выбрались. – он вздохнул, пересек каюту, активировал санитарный блок: –Вы пока отдыхайте. Можете принять душ. В синтезблоке под кодом ноль тринадцать найдете подходящее для вас питание, – он покосился на нетронутые контейнеры на столе. – Хотя вы и это-то не использовали. Но, между тем…
– А вы? – Ульяна привстала, подалась вперед.
Клириканец отрывисто отозвался:
– Мне есть чем сейчас заняться. Я должен вернуться Центр управления, у нас все еще режим ЧС.
– Господин Удгрин, можно ли на «Фокус» передать, что со мной все в порядке?
Боз Удгрин заложил руки за спину, отозвался мрачно:
– Теон тоже этого ждет. Я прошу вас, капитан Рогова, сохранять спокойствие. Обещаю, я постараюсь найти способ передать вашим друзьям информацию. Но только тогда, когда буду уверен в надежности канала, – он помолчал, разглядывая землянку: встревоженный взгляд, вид потрепанный, взвинченные до предела нервы, но губы сомкнуты упрямой линией, прямая спина. Удгрин улыбнулся, с удовольствием произнес звание своей ученицы: – Капитан Рогова, я прошу вас быть острожной и не выдать свое местонахождение. Скоро, как только будет готов маршрут вашей эвакуации, сюда подойдет ваш старый знакомый, Иван Лапин. Он проведет вас для транспортировки… Если все пройдет хорошо, мы с вами встретимся не скоро. Поэтому давайте попрощаемся сейчас.
Он протянул руку.
Ульяна дотронулась до горячей ладони с сухой, чуть шершавой кожей. Сильные пальцы сжали ее запястье, узкая щель зрачка на мгновение расширилась, будто обнимая ее своим сознанием. Девушка почувствовала знакомое покалывание под ногтями, стены поплыли. Она испугалась, когда это случилось впервые, во время знакомства с Иралем, едва выдержала, когда до нее коснулся Грацц Ирган. Каждый раз – будто подвешивают за шиворот и вытрясают из позвонков спинной мозг.
Удгрин бережно отпустил ее.
– Почему вы мне помогаете? – все-таки спросила, когда он уже повернулся к выходу и взял со стола креоник.
Клириканец застыл, медленно обернулся:
– За сорок с лишним лет, которые я преподаю в Академии, у меня было всего несколько воспитанников, глаза которых я не забуду никогда. Знаете, есть что-то во взгляде талантливых курсантов, что-то особенное. – Он подбирал слово, будто пробуя, как оно ложится на язык. – Одержимость. Словно их души, – вместилище Божьего Провидения. Один из них сейчас на борту «Фокуса». Другая стоит передо мной. Хотя Крыж и Смиринг мне тоже глубоко симпатичны.