«Немезида» воскресала. Чтобы снова умереть на его глазах.
– Запись комплексного моделирования включена, – сообщил оператор, бесцеремонно выдернув начальника из раздумий. Оно и к лучшему, ни к чему этот сентиментализм. Такая у него работа.
Искорёженные взрывом детали импульсного двигателя и реактора собрались из пространства, загудели, активируясь. Хвостовая часть надстроилась, металл выправился. Корабль вернулся в исходное положение, лег на курс. Маневровые окрасились сине-голубым.
Сработали датчики бортовых самописцев, синхронизируя время. Теперь следователь мог видеть, как умирала «Немезида» в режиме реального времени.
Итак.
Вход в транзакционное окно, совершенное с дифферентом на правый борт. Тиль покосился на данные кодировки транзакции: цифры метались. «Восемнадцать», «двадцать пять», «тринадцать». Растерянные и злые голоса капитана Короткова и бортинженера. «Мерцающая транзакция», – подумал Тиль, согласившись с отчетом диспетчера «Сириуса».
Эксплуатационный регистратор выдавал беседу в рубке: «Вехи смещены на девять, корректировка восемьдесят два процента, угол дифферента шестьдесят три градуса… Ошибка навигации 27М, Игнатьич. Разорви скварр этих операторов с «Сириуса».» Один из голосов витиевато ругнулся.
Тиль видел, как потерявшее управление судно задело фотонными накопителями «купол» транзакционного коридора, как сместился угол атаки и в одно мгновение достиг критической отметки. Сердце оперативника сжалось, пропустило удар: вот сейчас – срыв потока, полная потеря управления судном. И почти сразу монитор окрасился карминно-алым – взрыв пиратрила.
Тиль Теон дождался момента, когда от «Немезиды» отделилась крохотная шлюпка класса «Аванта».
– Отследить траекторию спасательного борта, – скомандовал. – Организовать поисково-спасательную операцию в месте обнаружения.
Минус одно неизвестное: экипаж грузовика смог эвакуироваться. Следователь выдохнул с облегчением. Тридцать лет в криминальной полиции, а привыкнуть к смерти так и не смог.
Теперь основное. Что стало причиной трагедии и связано ли это с другим бортом, пострадавшем в этом же секторе:
– Вернуть координаты моделирования в начальную точку, – виртуальная копия «Немезиды» снова ожила и смиренно замерла в ожидании очередной команды. – Активировать аварийные самописцы в отрицательный временной интервал.
Словно фильм в обратной перемотке, грузовик лёг на курс. В рубке – ничего не значащая болтовня. Тиль Теона интересовала точка смены кодировки транзакции. Тот момент, когда стандартная кодировка сменилась на сверхскоростное «восемнадцать» и гиперпространственное «двадцать пять». Именно там крылась истинная причина. По позвоночнику пробежала волна предчувствия разгадки.
«Вот оно!» – белый луч уколол корпус «Немезиды».
– Стоп. Фиксация объекта. Распознавание. Диагностика, – оператор ловко поймал странный объект в объектив визиров.
Тиль замер. Сердце билось учащенно, ноздри жадно ловили сухой, пахнущий смолой и дендрогалем воздух.
На мониторе расцветало белое облако, оскаливаясь жуткой хищной полуулыбкой.
Внутри все похолодело, ладони вспотели. Под ребрами тревожно сдавило, пальцы сжали край консоли.
– Классификатор не верифицирует обнаруженный объект, – растерянный голос оператора. Парень привстал, вытянул шею в недоумении. – Я запустил повторный анализ.
– Отставить повторный анализ… Я знаю, что это, – Теон шумно выдохнул, скомандовал искину: – Тильда, ввести дополнительный протокол. Запись архивировать с пометкой сигма.
Он склонился нал консолью, нашел в базе отчет, присланный группой оперативников с разграбленного пассажирского лайнера «Фландрия», торопливо активировал. Его интересовали только два параметра: время и курсовые отметки в точке выхода из транзакции.
Сверившись с данными, задумчиво опустился в кресло. Коротко стриженная голова опустилась на подголовник, руки легли на подлокотники. Взгляд уперся в изображение на мониторе: «Фландрия» вышла из транзакции в тот же момент, когда «Немезида» столкнулась с аномалией.
– Тильда, соедини меня с группой на «Фландрии», – дождался зелёного огонька активации внешней связи.
Динамики прошелестели:
– Корвет Управления сопровождения следственных действий «Торпас», дежурный оператор Соомо Иль слушает вас, господин начальник Криминальной полиции.
– Доброго дня, офицер Соомо. Проверьте наличие РПС-маркеров на «Фландрии», – попросил. – При положительных данных, немедленно внесите уточнение в отчет с указанием локации на объекте и концентрации выделений.
Отключился. На мониторе все ещё сумрачно мерцало изображение странного существа. Бестелесное, с вытянутой зубастой мордой и тонкими когтистыми лапами.
Нижняя строка отчета с «Фландрии» подпрыгнула, пропуская данные для обновления. Тиль прищурился, читая.
«Проверка РПС-маркеров: ответ положительный. Концентрация во внутренних помещениях судна, а именно: в жилом секторе, рубке, камере хранения личных вещей и аварийном модуле. Показатель концентрации: шестьдесят восемь процентов. Данные собраны с применением метода 3-дэ активации, аппаратом Тропон-24-12. Конец записи»
Тиль почувствовал, как на горле безжалостно смыкается невидимая рука. Сердце билось учащенно, то выпрыгивая из гортани, то бросаясь в ноги.
Сообщить.
Сообщить как можно скорее. Чтобы успеть понять, где, когда, как была допущена ошибка. Ошибка, которая теперь приведет к гибели миллионов. Которая разбудила то, что давно должно было спать вечным сном.
Глава 2. Новости с Тамту
– О, вся банда в сборе! – айтишник и старший помощник капитана Вася Крыж, он же Василевс и для особо близких друзей Барсик, бросился к другу, по-медвежьи сгреб, хлопнул по плечу. Коротко глянул на Ульяну: – А мы вас уже потеряли.
– Пришлось немного… посовещаться, – Артем почесал кончик носа.
Крыж многозначительно кивнул.
– Эт правильно. Чего б не посовещаться, кого оно совещается, – и в ответ получил по-дружески кулаком под ребра.
Ульяна прошла в кают-компанию: Наташка, сложив ноги калачиком, устроилась на полу, на коленях – планшет, в руках – стило. Рядом замерла панель Информера. Увидев ребят, девушка отложила занятие, перевела планшет в режим ожидания.
– Как позанималась, Ульян?
Из рубки появился Кирилл Авдеев, дежуривший у пульта, и Тимофей Резников:
– Здравствуйте, Артем Геннадьевич!
Пауков никак не мог привыкнуть к тому, что юнга и специалист по лингвонейропрограммированию, рыжий и нескладный Тим, зовет его по имени-отчеству, единственный в экипаже «Фокуса», из-за чего опять нервно повел плечом:
– Привет, Тим. Здорово, Авдей, – пожал протянутую руку второго навигатора.
– Слушай, я без тебя модернизацию восьмой линии сделал, как ты в техзадании указал, – Вася Крыж почесал под глазом, прищурился: – в целом, неплохо вышло. Но модуляция зоны записей с энергона пока идет туго: мне кажется, надо сменить кодировку и уже адаптировать данные под нейросеть «Фокуса», как считаешь? – он присел на спинку дивана, скрестил руки на груди.
Артем рассеянно кивнул. Ульяна исподтишка наблюдала за ним, с тревогой читая озабоченность и беспокойство. Она отчетливо чувствовала: что-то происходит. И это «что-то» занимает голову Артема гораздо больше, чем состояние нейросети корабля.
– М-м, да ты, брат, меня не слушаешь, – протянул Вася Крыж.
– Поговорить надо. Хорошо, что все в сборе, – Пауков кивнул.
Команда напряглась. Ребята подтянулись к зоне совещаний, расселись вокруг стола. На белоснежной глянцевой поверхности отразились их напряженные лица.
Пауков занял место напротив Ульяны. Помолчал, собираясь с мыслями:
– Ребят, рассказываю, как есть. Кромлех под следствием. Идет активно на сотрудничество. Факт прорыва на территорию Коклурна с целью добычи его артефактов и расширение границ сектора отрицает. Связь с Чи Лаваном, а также предположение, что он и есть Чи Лаван и организатор государственного переворота, отрицает полностью.
– Ни фига себе, – Вася Крыж присвистнул.
– Ты даже не представляешь, на сколько, – он мрачно хмыкнул. – Дальше больше. Обвинение в причастности к похищению посла Намбула и его гибели с Кромлеха сняты, – ребята растерянно переглянулись. Ульяна, не отрываясь, следила за Артемом. С тоской подмечала, как темнеют его глаза, как наливаются холодной сталью.
Тимофей улыбнулся:
– Но ведь это же несерьезно, Артем Геннадьевич. Есть записи бортовых журналов «Сционы», есть файл, который мы отправили на «Берг», на основании которого и задержан Кромлех.
– Нет записей «Сционы». И архива Кромлеха нет, – Артём невесело хмыкнул, уставился в пол. – В деле отсутствуют свидетельства причастности Кромлеха. Ничего, кроме наших показаний. Которые преподносятся сейчас как фейк. – Он посмотрел прямо на Ульяну, заглянул в глаза: – Они намерены сделать очную ставку между тобой и Кромлехом.
– Что? – Ульяна решила, что бредит. – Какая очная ставка? Ты о чём вообще?
– Кромлех утверждает, что ты была с ним в сговоре и к нейросети «Сционы» подключилась добровольно, отчётливо осознавая, зачем.
Ульяна приоткрыла рот.
– Но ведь… – она растерянно улыбнулась. – Но ведь было медицинское освидетельствование… Все эти раны. Психотравма…
Генетик мрачно молчал, упёрся локтями в колени. Ребята переглядывались.
– Сабо утверждает, что не наносил тебе увечий. Повреждения были нанесены при эвакуации с корабля. «Непрофессиональная деятельность руководителя лаборатории Паукова, который вмешался в процесс работы операторов и совершил экстренное отсоединение ведущего навигатора от нейросети», – он точно передразнил мерзкую интонацию креонидянина.
– Вот сучёныш, – Вася Крыж тихо ругнулся. – А камеры видеонаблюдения на «Сционе»? – Пауков глянул на него так, что айтишник даже не стал заканчивать вопрос. Сам догадался: – Чё, все зачищено? Я-ясно.
– Погодите, ребят, – Наташа придвинула стул ближе к столу. – Но ведь такие дела просто так не делаются, я имею ввиду – без крыши. Получается Совет хочет замять дело? Это же государственный переворот, как можно спустить это всё?