– Тебе нравятся такие игры, да?
Она успела выставить локти перед собой, сдирая кожу о крепления обшивки, упиралась.
– Какой же ты урод, Сабо, – выдохнула, с трудом подавляя рвотные позывы: рука креонидянина опустилась вниз, скользнула между бедер. Процедила: – Тебе что, местные не дают, ты ко мне лезешь?
Он порывисто выдохнул, собрал волосы в кулак и с силой потянул к себе. Ульяна взвыла. В ответ – гадкий смешок в затылок.
– Смотри, как ты визжишь. Будто тебя режут. А ведь еще нет, – прошептал у виска. – У нас много часов впереди, – грубо поставил колено между ног, медленно потерся им о ногу девушки. – Хочешь, расскажу, каков план? А, тварь, хочешь? – Еще сильнее потянул за волосы вверх. Она не выдержала – схватилась за его руку, невольно открыв грудную клетку. Он этого и ждал: отступив немного назад, с силой втопил ее тело в холодную обшивку. С наслаждением собрал губами слезу с щеки. – М-м, неожиданно, – хрипло пробормотал. – Видишь, все не так, как в прошлый раз. Пока не жжет, верно?
Для верности он лизнул ее, Ульяна застонала, дернулась в сторону, исцарапав кожу:
– Не смей, урод!
И тут же – удар под ребра выбил из груди протяжный стон. Ульяна осела, сползла вниз, по стене.
– Ты же знаешь, я не люблю, когда мне хамят, – дернув за волосы, развернул к себе, рука тяжело легла на горло, сдавила, едва позволяя дышать. В руке мелькнул серебристый шприц, девушка не успела увернуться. Укол в шею. Острая боль и в голове сразу стало шумно, слова доходили медленно, будто сквозь ватную пелену, Ульяна беспомощно открывала рот, хватая липкий и густой воздух. – У нас в составе слюны кислота, вы называете ее муравьиная. Но есть препарат, который снижает ее активность. Ненадолго, – он завладел ее приоткрытым ртом, жадно впился в губы, проник языком внутрь, бесцеремонно, жестко. Ульяна попробовала его оттолкнуть, увернуться. Когда поняла, что не хватает сил, изловчилась и укусила.
Сабо отступил назад. Ульяна сползла по стене. Мутило, перед глазами все расплывалось. Тело сводило судорогой. Ни руки, ни ноги, не слушались, не держали ставшее тяжелым и неповоротливым тело. Креонидянин вытер средним пальцем кровь с губы. Посмотрел с интересом. Растер между пальцами, наблюдая, как девушка безуспешно пытается подняться на ноги, цепляясь ногтями за стену. И дрожит. И тут же наотмашь ударил ее по лицу:
– Тв-варь, – прошипел зло. – Сегодня ты получишь сполна. Я буду с удовольствием наблюдать, как мое семя разъедает тебя изнутри. Медленно. Так медленно, что ты будешь умолять, чтобы смерть наступила скорее. Но у нас запланирован второй акт.
Ульяна поняла, что не может подняться: руки подгибаются, ноги не держат, попробовала отползти в сторону, к стойке с индивидуальными масками и баллонами с дыхательной смесью. Тяжелые шаги Сабо за спиной, армейские сапоги замерли у лица, преградив дорогу. Пальцы грубо вцепились в волосы, рывком потянули вверх и заставили подняться, но лишь для того, чтобы снова отбросить, на этот раз – наискосок жесткого операторского кресла. Живот больно уперся в ребро сложенного подлокотника.
Ульяна беспомощно ахнула.
Как тогда, на «Сционе», Ульяна потеряла возможность двигаться, замерла, неловко вывернув локти.
– Ты что мне вколол, урод? – хрипела.
Она пыталась привести себя в чувство, ущипнула себя за бедро, до боли закусила губу. Во рту стало кисло от крови. Перед глазами плыло, бросало то в жар, то в холод, влажные руки скользили по жесткому пластику, не находя опоры. Дышалось с трудом, отрывисто.
Он присел на корточки, прошептал над ухом:
– А что ты не спрашиваешь, что у нас будет во втором акте? Еще одна небольшая доза парализатора, полкубика. Для моего удобства. Но ты будешь чувствовать все. В начале, когда я буду сканировать твою нервную систему. Потом, когда буду размыкать один за другим синапсы. И тогда съедающее тебя изнутри семя покажется любовной лаской, – он медленно поднялся, по-хозяйски неторопливо сбросил с плеч китель, стянул через голову футболку. На губах играла самодовольная улыбка, взгляд мстительно жалил. Сквозь мутную пелену, Ульяна заметила, как в его руках блеснул лазерный нож. Ульяна судорожно сглотнула, выставила вперед руки. Попыталась встать. Руки подкосились, она неловко клюнула носом по белоснежной поверхности. – Не трудись, тварь. Далеко не уползешь.
Он рывком опустил спинку кресла, просунув руку поперек живота девушки, грубо приподнял ее и перевернул на спину. Свободной рукой коротко полоснул по застежке кофты, та распахнулась, оголив девичью грудь под тонкой футболкой. Ульяна захрипела, взмахнула руками, будто отбиваясь от стаи ворон. Ноги безуспешно искали опору.
Сабо окинул ее взглядом. Медленно сложил нож и положил на консоль рядом. Помедлил мгновение, наслаждаясь тем, как девушка пытается перевернуться на живот. Бесцеремонно развел ее ноги и уперся коленом, провел ладонью по оголенному животу. Склонился к девушке и хрипло прошептал:
– Но у кое-кого будет еще и третий акт, – он плотоядно облизал губы, указал взглядом куда-то мимо, за голову Ульяны. Она проследила за ним взглядом, содрогнулась: на нее уставился глазок видеокамеры. – Я заранее позаботился о том, чтобы Пауков видел все до самой последней твоей минуты. До самого последнего момента, когда ты будешь выть и харкать кровью.
Ульяна балансировала на краю сознания, там, где мутное бесчувствие. Силой удерживала себя здесь, под наглым взглядом, в грубых руках, фокусировалась на бесцеремонных ласках. Чтобы не сорваться туда, откуда возврата не будет.
Сабо подхватил ее за лодыжки, рывком придвинул к краю и навалился сверху. Девушка запрокинула голову, уворачиваясь, неистово царапалась. И тогда он впился в шею. Ульяна уперлась запястьями в каменные плечи, оттолкнула. Сабо рыкнул и одним движением перехватил ее запястья, завел за голову. Но на мгновение отстранился от нее. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка смогла вырвать вспотевшие от страха руки из тисков. Собрав все силы, уже не совсем отдавая отчет в происходящем, до боли сложила пальцы и вдавила в ненавистные глазницы. Сабо взвыл и вцепился в ее руки. Не дожидаясь, пока он отобьется, Ульяна ногой отпихнула креонидянина от себя – тот отлетел на пару метров и с грохотом ударился об угол консоли
Ульяна вскочила, шатаясь. Перед глазами плыло, но, кажется, она попала в цель – Сабо с хрипом скрючился на полу. Цепляясь за угол операторского кресла, отползла в сторону. Огляделась. Взгляд поймал сложенный лазерный нож. Но он с другой стороны кресла. Чтобы до него дотянуться в тесной рубке, придется перешагнуть через Сабо.
В голове гудело, звуки долетали, как через ватную подушку, дробясь и рассыпаясь липкой паутиной. Руки тряслись мелкой дрожью, ноги подкашивались. Ульяна бросила короткий взгляд на креонидянина, полезла за ножом через навигаторское кресло.
– Ты далеко собралась, тварь? – тот зарычал, схватив ее за щиколотку, рванул на себя.
Пальцы неловко мазнули по скользкой рукояти. Ульяна взвизгнула и, потеряв опору, повалилась на бок.
Отпихнула креонидянина ногой. По хрусту поняла: попала. Сабо по-звериному зарычал, шумно выругался и распрямился. Теперь он возвышался над ней. Побагровевшее лицо исказила злоба и плотоядный азарт. Взгляд прожигал до костей.
Он двинул на нее.
Ульяна нажала кнопку на рукояти, выставила перед собой:
– Не подходи! – заорала, срывая осипшие связки.
Губы Сабо скривились в презрительной усмешке:
– Ты не сможешь…
– Не вынуждай пробовать, – не мигая уставилась на него, перехватила запястье второй рукой, чуть отползла. Медленно подняла корпус и села. Соскользнув с кресла, шагнула в дальний конец рубки, к консоли управления. Теперь между ними – короб с СТП-передатчиком, навигаторское кресло.
Сабо смотрел исподлобья, зло ухмылялся, готовый в любой момент снова вцепиться в ее горло. Только Ульяна понимала – в этот раз уж наверняка. Презрительно хмыкнул, расслабился, вальяжно опустился на пол, правая рука легла на выставленное колено. Жуткая грация убийцы. Оценивающе посмотрел на нее.
– Ты раньше убивала? – спросил с издевкой.
– Все бывает впервые.
Кивнул с пониманием. Медленно сжал и снова разжал кулак, лениво добавил:
– Первый раз можно только быстро. На пике желания. Когда оно сковывает легкие, когда от него слипаются мысли, и остается только одна – ввести нож в сердце. Полоснуть по горлу. Нажать на курок. Когда не загорелись сомнения и не открыли другие пусти. Смерть – как единственная альтернатива… А сейчас ты упустила момент и уже ничего не сделаешь, – он самодовольно прищурился.
– Паль, за что ты меня преследуешь?
Он лениво поднес руку к лицу, почесал над бровью.
– Все просто. Я ненавижу тебя. Твою удачу. Твою уверенность в правоте и желание вмешиваться туда, куда вмешиваться не стоит. Единая галактика – это мой мир. А ты и твоя банда топчете его грязными сапогами, навязывая свои правила.
– Какие правила, Паль? Нас вовлекли в эту дикую игру со сменой статусов и паролей, с дипгрузами и секретами старейших кланов сектора. Это не наша война. Но вы сделали ее нашей, – тошнота медленно отступала, в голове прояснялось.
Креонидянин зло усмехнулся:
– Потому что твое место – навозная яма. Не стоило соваться во взрослые игры, а потом захлебываться соплями и собственным дерьмом. Так что теперь – добро пожаловать в рай, – он театрально развел руки. Помолчал. Наконец, добавил лениво: – Граццу нужен энергон. И сейчас, пока мы с тобой играем в приятных собеседников, его люди упаковывают твою команду.
Ульяна встрепенулась:
– То есть как «упаковывают»?
Сабо запрокинул голову, захохотал. Правой рукой удерживая нож направленным на Сабо, левой активировала экраны обзорки. На рейде замер «Фокус», медленно покачивал расправленными парусами энергоемкостей, подмигивал проблесковыми маячками. «Берга» не было видно.
Дрожащими пальцами Ульяна запросила внешнюю связь с «Фокусом»: