Я не заметила, как по щеке скатилась предательская слеза. Кирилл молча протянул платок — простой, льняной, с вышитыми инициалами в уголке.
— Простите, — я смутилась, торопливо промокая глаза. — Не собиралась вываливать на вас свою биографию.
— Не извиняйтесь, — его голос звучал мягко, но уверенно. — Это часть вас. И... мне правда жаль, что так вышло с вашим отцом.
Я кивнула, благодарная за то, что он не стал говорить банальностей. Просто принял.
— А в медицину возвращаться не думали? — спросил он, когда тишина между нами стала почти осязаемой.
— Нет, — я покачала головой, наматывая на палец прядь волос. — Если честно, это была скорее мечта родителей. А вот кондитерское дело...
Я замолчала, но что-то в его взгляде заставило продолжить:
— Это моё. Настоящее. Но с каждым годом решиться всё сложнее. Рынок не стоит на месте, появляются новые техники, тренды. Боюсь, что придётся начинать всё с самого начала.
— Но мечта осталась? — он смотрел так внимательно, словно мой ответ действительно имел значение.
Я встретила его взгляд — ни капли осуждения или, ещё хуже, жалости. Только искренний интерес.
— Осталась, — призналась, чувствуя, как от этого простого слова становится легче дышать. — Просто не знаю, хватит ли смелости всё изменить.
Кирилл наклонился вперёд, и в его глазах я увидела что-то, от чего внутри всё перевернулось — решимость, смешанную с чем-то более опасным, более личным.
— А что, если я помогу вам найти эту смелость? — произнёс он тихо, и его слова повисли между нами, как обещание, от которого невозможно отказаться.
Глава 15. Кофейный соблазн
Его губы дрогнули в улыбке, а в уголках глаз собрались морщинки, делая его лицо удивительно открытым.
— Знаете, что я заметил за годы работы? — он подался вперёд, и запах его одеколона — что-то древесное с нотками цитруса — окутал меня. — Люди до смерти боятся перемен, даже если старое их убивает. Цепляются за привычное, как за спасательный круг. Но стоит сделать первый шаг, — он обвёл рукой преображённую кофейню, и я невольно проследила за его движением, — и мир не рушится. Наоборот, открываются двери, о существовании которых вы даже не подозревали.
Его слова отозвались где-то под рёбрами острой, почти болезненной правдой. Сколько раз я откладывала решение, придумывая всё новые оправдания?
— Может, вы правы, — сказала тихо, ощущая, как внутри что-то сдвигается, как те самые кресла, которые мы передвинули. — Может, пора перестать бояться.
Наши взгляды встретились, и время словно застыло. В полумраке кофейни, среди сдвинутой мебели и новых очертаний знакомого пространства, менялось что-то важное — не только вокруг, но и внутри меня.
Кирилл вдруг поднялся одним плавным движением и протянул руку:
— Идёмте, покажу кое-что.
Я вложила свою ладонь в его — тёплую, с мозолями на подушечках пальцев — и меня прошило электричеством от этого простого прикосновения. Он подвёл меня к окну, встал так близко, что я чувствовала тепло его тела.
— Видите вон то помещение напротив? — его дыхание обожгло кожу, и я едва не вздрогнула. Губы Кирилла находились так близко от моего уха, что каждое слово отзывалось низкой вибрацией где-то глубоко в животе.
Я кивнула, не доверяя своему голосу. Его пальцы слегка сжали мою руку — будто проверяя, не отдёрну ли я её. Но я не могла. Не хотела.
Всмотрелась в вечернюю улицу, где зажигались фонари. Небольшое помещение на первом этаже дома напротив, с широкими окнами и козырьком над входом.
— Там сдаётся площадь, — его дыхание коснулось моего виска, и по спине побежали мурашки. — Небольшая, но для кондитерской было бы идеально. Я делал дизайн-проект для соседнего магазина.
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как сумасшедшее.
— Откуда вы знаете? — я резко повернулась к нему, и мы оказались опасно близко. Так близко, что я видела золотистые крапинки в его карих глазах.
— Случайность, — пожал плечами Кирилл, но взгляд выдавал — ни черта это не случайность. — Владелец здания — мой давний клиент. Говорил, что ищет арендатора. Место проходное, с хорошим трафиком. Идеально для небольшой кондитерской.
Повернулась к нему, не веря своим ушам:
— Вы предлагаете...
— Ничего конкретного, — его улыбка была мягкой, но в глазах плясали черти. — Просто информация к размышлению. Иногда вселенная подбрасывает нам знаки. Нужно только быть готовым их увидеть.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Я смотрела на его лицо, освещённое уличным фонарём — скулы, чётко очерченные губы, тень от ресниц на щеках — и чувствовала, как внутри разливается тепло. Не просто симпатия — благодарность за то, что он разглядел во мне не только девушку, которая варит кофе, а человека с мечтой.
— Спасибо, — выдохнула, и это слово вместило всё. — За перестановку. За разговор. За... возможность.
— Не за что, — его голос стал ниже, интимнее. — Иногда нам всем нужен кто-то, кто поможет увидеть то, что прямо перед глазами.
Мы стояли у окна, так близко, что я чувствовала тепло его тела. Его рука всё ещё держала мою, большой палец легко поглаживал запястье, посылая электрические разряды вверх по руке. Пульс зашкаливал, словно я пробежала марафон.
— Уже поздно, — произнёс Кирилл, но его пальцы только крепче сжали мою ладонь. — Вам нужно домой?
— Наверное, — ответила, не двигаясь с места. Потом набрала воздуха в лёгкие: — Хотя...
— Хотя? — его бровь изогнулась, а в глазах мелькнуло что-то тёмное, опасное.
— Можно ещё кофе, — слова вырвались сами собой. — В благодарность за помощь. И, может быть, я угощу вас своим фирменным десертом. У нас осталось немного выпечки.
Уголки его губ дрогнули:
— С удовольствием. Особенно если это будет ваш авторский рецепт.
Наши руки разомкнулись, и я сразу почувствовала холод. Направилась к кофемашине, ощущая его взгляд как физическое прикосновение. Руки слегка дрожали, когда я доставала чашки. Чёрт, Вера, соберись! Это просто кофе. Просто разговор. Просто...
Ничего простого.
Кофе и пирожное с карамельной начинкой — мой секретный рецепт, который я никогда не включала в меню кофейни — получились идеальными. Или это просто вечер был таким?
Мы сели в кресла у окна. Снег за стеклом превратился в настоящую метель, укрывая город белым покрывалом. Внутри кофейни было тепло и тихо, только потрескивали батареи да гудела кофемашина. И это новое чувство, от которого покалывало кончики пальцев. Предвкушение? Надежда?
— Знаете, — сказал вдруг Кирилл, пробуя десерт, и его глаза расширились, — это действительно восхитительно. У вас настоящий талант.
— Спасибо, — я опустила глаза, чувствуя, как щёки заливает румянец. — Это рецепт моей бабушки, с небольшими изменениями.
— Я верю, что в жизни не бывает случайных встреч, — сказал он, наблюдая за снежинками, танцующими за окном. — Каждый человек появляется с определённой целью.
— И с какой целью появились вы? — мой голос дрогнул, в горле пересохло так, что пришлось сглотнуть.
Кирилл повернулся ко мне. В его глазах отражались огни фонаря — тёплые искры в тёмной глубине.
— Может быть, чтобы помочь вам переставить мебель, — уголки его губ приподнялись в улыбке, от которой в животе что-то сжалось. — А может, чтобы напомнить о мечте.
Я спрятала лицо за чашкой, делая глоток уже остывшего кофе. Пальцы предательски подрагивали.
— А я? — спросила, стараясь звучать непринуждённо. — Какова моя роль в вашей истории?
Он помолчал, барабаня пальцами по столу. Эти руки — сильные, с мозолями на ладонях — казались созданными для того, чтобы строить.
— Возможно, показать, что даже в самом обычном месте может скрываться что-то удивительное, — произнёс он наконец. — Как ваши десерты — простые ингредиенты, но вместе они создают нечто... особенное.
Последнее слово он произнёс так, что по коже побежали мурашки. Наши взгляды столкнулись над чашками, и время замерло. Я слышала, как бьётся моё сердце — громче, чем тиканье настенных часов.
— Я бы хотел увидеть вас снова, Вера, — его голос стал ниже, интимнее. — Не только как клиент кофейни.
Воздух между нами сгустился, стал почти осязаемым.
— Я бы тоже этого хотела, — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать.
Чёрт. Слишком прямо. Слишком откровенно. Но его улыбка — медленная, тягучая, как карамель — стоила этой минутной слабости.
Он протянул руку через столик. Секунду я смотрела на его раскрытую ладонь — приглашение, обещание, вызов. Потом вложила свои пальцы в его.
Ладонь была тёплой, шершавой, и когда наши пальцы переплелись, по телу прокатилась волна жара.
— Знаешь, — он наклонился ближе, — ты краснеешь каждый раз, когда я смотрю на тебя дольше трёх секунд.
— Неправда! — возмутилась я, чувствуя, как предательский жар заливает щёки.
— Вот как сейчас, — он рассмеялся, и морщинки в уголках глаз сделали его лицо ещё привлекательнее. — Это чертовски мило.
— Просто здесь жарко, — пробормотала я, хотя батареи еле теплились.
— Ага, — он подмигнул. — Особенно когда я делаю так.
Его большой палец медленно провёл по моей ладони, и я чуть не подпрыгнула от электрического разряда, пробежавшего от руки прямо к сердцу.
— Это нечестно, — выдохнула я.
— А кто сказал, что я играю честно? — в его глазах плясали черти.
За окном кружился снег, укрывая прошлое белым саваном. В перестановленной кофейне, среди новых очертаний знакомого пространства, воздух звенел от напряжения. Я смотрела на наши соединённые руки и понимала — это начало. Начало чего-то опасного, запретного и абсолютно неизбежного. И, боже, как же мне этого хотелось.
Глава 16. Альбом с призраками
Утро выдалось морозным. Стёкла кофейни покрылись причудливыми узорами, а редкие прохожие кутались в шарфы, пряча носы от колючего ветра. Я открыла дверь заведения на час раньше обычного — хотелось подготовиться, продумать всё до мелочей.