— Мы как раз обсуждали новую планировку.
— Вижу-вижу, — усмехнулась Маргарита, проходя внутрь и снимая пальто. От неё пахнуло морозом и дорогими духами. — Очень... тесное обсуждение. Прямо-таки телесный мозговой штурм.
— Мы действительно работали, — я попыталась оправдаться, чувствуя, как горят даже уши. Господи, тридцать лет женщине, а краснею как школьница. — Просто...
— Девочка моя, — Маргарита Викторовна подмигнула, и морщинки в уголках её глаз собрались в лучики, — не нужно объяснений. Я в вашем возрасте тоже «проектировала» со своим мужем. Двадцать пять лет вместе.
Кирилл подавился воздухом, а я чуть не прикусила язык. Но в глазах нашей начальницы плясали чертята, и неловкость постепенно рассеялась.
Мы расстелили чертежи на столе, начали показывать наши идеи. Я старалась сосредоточиться, но всё ещё ощущала вкус Кирилла на губах, а когда наши руки случайно соприкасались над эскизами, по коже бежали мурашки.
— Мне нравится, — сказала наконец Маргарита, откидываясь на спинку стула. — Особенно книжный уголок и подоконники-сиденья. Когда сможете начать?
Мы переглянулись с Кириллом. В его глазах читалось то же, что чувствовала я — смесь профессионального азарта и личного предвкушения.
— Нужно доработать проект, составить смету, — начал он, и я залюбовалась, как двигается его кадык, когда он говорит.
— Найти подрядчиков, выбрать материалы, — подхватила я, стараясь звучать деловито, а не как влюблённая дурочка.
— Но в целом, — Кирилл взял меня за руку, его большой палец нежно погладил мою ладонь, посылая электрические разряды вверх по руке, — думаю, через месяц можно приступать.
— Отлично! — Маргарита хлопнула в ладоши. — Я выделю бюджет. А сейчас, — она поднялась, накидывая пальто, — оставляю вас... продолжать проектирование. Только не на моих чертежах, пожалуйста.
Она подмигнула и вышла, оставив нас снова наедине с покрасневшими лицами и неловкими улыбками.
— Кажется, мы попались с поличным, — усмехнулся Кирилл, притягивая меня к себе. Его руки скользнули на мою талию, обжигая даже сквозь свитер.
— Кажется, да, — я обвила руками его шею, чувствуя, как напряглись мышцы под моими пальцами. — Но знаешь что? Мне ни капельки не стыдно.
— Мне тоже, — прошептал он, его дыхание коснулось моих губ. — Хотя, возможно, нам стоит запирать дверь в следующий раз.
— В следующий раз? — я приподняла бровь, дразня его. — Кто сказал, что он будет?
Его глаза потемнели, зрачки расширились:
— Я. Только что. Возражения?
— Ни единого, — выдохнула я, прежде чем его губы снова накрыли мои.
За окном продолжал падать снег, превращая город в сказочную декорацию. Снежинки танцевали в свете фонарей, словно маленькие звёзды, сорвавшиеся с небес. Внутри кофейни было тепло — от батарей, от догорающей свечи, от наших тел, прижавшихся друг к другу.
Будущее рисовалось яркими красками — обновлённая кофейня, совместные проекты, утра с запахом свежесваренного кофе и его сонной улыбкой. Наш собственный эскиз счастья, который мы создавали вместе, штрих за штрихом, поцелуй за поцелуем.
И в этот момент я точно знала — никакие чертежи не сравнятся с тем, что мы строили сейчас. Между нами.
Глава 29. Обручальный ключ
Апрельское утро пахло свежестью. Молодая листва шелестела, а воздух наполнялся ароматом первых цветов. Кофейня ещё не открылась, но Кирилл настоял, чтобы я пришла раньше.
— Сюрприз, — только и сказал он вчера, целуя меня так, что ноги подкашивались.
Я толкнула дверь. Колокольчик звякнул, словно выдавая моё волнение. Внутри царил полумрак — только гирлянды мягко освещали пространство, создавая какую-то интимную атмосферу. Сердце ёкнуло, когда я увидела его. Кирилл стоял посреди зала — в тёмных джинсах, облегающих его сильные ноги, и белой рубашке с закатанными рукавами, открывающими жилистые предплечья. Его вечно растрёпанные волосы и эта нервная улыбка, от которой у меня всегда перехватывало дыхание.
— Доброе утро, — мой голос предательски дрогнул.
— Доброе, — отозвался он, делая шаг навстречу.
Наша кофейня преобразилась после ремонта. Светлые стены, деревянные столики, уютные кресла — всё, как мы мечтали. Наш совместный проект, в который мы вложили не только деньги, но и частичку души.
— Зачем так рано? — спросила я, снимая плащ и чувствуя, как его взгляд скользит по моей фигуре. — Маргарита Викторовна сказала, сегодня открываемся только в десять.
— Хотел, чтобы нам никто не мешал, — Кирилл подошёл вплотную, взял мои руки в свои. Его пальцы были горячими, а в глазах плясали отблески гирлянд, делая взгляд ещё более тёмным и глубоким. — Нужно кое-что показать. Но не здесь.
Моё сердце забилось как сумасшедшее. Когда он так смотрит, я готова идти за ним хоть на край света.
— Что показать? — улыбнулась я, позволяя вести себя к выходу.
— Помнишь, ты рассказывала о своей мечте? — Кирилл остановился, его большой палец нежно поглаживал мою ладонь. — О собственной кондитерской?
Я кивнула, вспоминая тот вечер. Мы сидели за угловым столиком, пили кофе, и я рассказала о давней мечте — открыть маленькую кондитерскую с авторскими десертами.
— Помню, конечно, — я закусила губу, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Закрой глаза и не подглядывай, — попросил Кирилл, его голос стал ниже, интимнее.
Я послушно опустила веки, чувствуя, как его рука скользнула на мою талию. Он вёл меня через улицу, и я слышала его дыхание, чувствовала тепло его тела рядом.
— Теперь можно смотреть.
Я открыла глаза и замерла. Передо мной стоял небольшой двухэтажный дом напротив кофейни. Кирилл указал на первый этаж с большими окнами.
— Что это? — выдохнула я, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия чего-то важного.
— Это твоя будущая кондитерская. Если захочешь, — шепнул Кирилл, обнимая меня сзади.
Его дыхание обожгло мою шею, и по телу пробежала дрожь. Я развернулась в кольце его рук, упираясь ладонями в твёрдую грудь.
— Не поняла...
— Я купил это помещение, — он улыбнулся той самой улыбкой, от которой у меня всегда слабели колени. Его пальцы, тёплые и чуть шершавые, заправили непослушную прядь за моё ухо. — Прямо напротив нашей кофейни. Идеально для твоих безумных десертов, которыми ты меня пытаешь по выходным.
Сердце забилось где-то в горле. Мечта, которую я лелеяла с шестнадцати лет, вдруг обрела стены и окна.
— Но я... — голос предательски дрогнул, — у меня нет таких денег.
— У нас есть, — Кирилл взял мои ладони в свои, и я почувствовала, как его большие пальцы рисуют круги на моей коже. — Я продал московскую квартиру.
— Ту самую? Где вы с Никой...
— Да, — он перебил меня, не дав закончить. — Ту самую. Деньги уже на счету.
Я задохнулась. Квартира в центре Москвы — его единственное жильё. Место, где прошли десять лет его брака.
— Ты с ума сошёл? Зачем?
— Потому что моя жизнь теперь здесь, — его глаза потемнели, став почти чёрными. — С тобой, Вера. К чёрту прошлое.
Кирилл достал из кармана джинсов маленькую потёртую коробочку. Моё сердце пропустило удар.
— Хотел сделать всё как в кино, — он нервно усмехнулся, и эта редкая неуверенность в его глазах заставила меня влюбиться ещё сильнее. — Кольцо, колено, все дела. Но потом подумал — мы с тобой не такие. Наша история началась с кофе, а не с цветов и романтических свиданий.
Он открыл коробочку. Внутри лежал ключ — обычный, с брелоком в виде кофейного зёрнышка.
— Поэтому вместо кольца — ключ, — Кирилл вложил холодный металл в мою ладонь, и я вздрогнула от контраста с его горячей кожей. — Ключ от твоей мечты. От нашего будущего. Выходи за меня, Вера?
Мир замер. Апрельский ветер трепал его тёмные волосы, солнце золотило щетину на подбородке. В глазах — тревога, надежда и что-то такое глубокое, от чего перехватывало дыхание.
— Ты с ума сошёл, — прошептала я, чувствуя, как горячие слёзы обжигают щёки.
— Только от тебя, — он не отводил взгляда, и я видела, как дёрнулся кадык на его шее.
Я сжала ключ так сильно, что металл впился в кожу. Боль отрезвила.
— Да, — выдохнула, бросаясь ему на шею. — Боже, да!
Кирилл подхватил меня, закружил. Мой смех смешался со слезами, а когда ноги снова коснулись земли, его губы накрыли мои — жадно, отчаянно. Вкус кофе, мятной жвачки и чего-то солёного. Наши слёзы? Его руки скользнули под мою куртку, обжигая кожу даже через тонкую ткань блузки.
— Люблю тебя, — хрипло прошептал он, прижимаясь лбом к моему. — До одури люблю.
Я смотрела в его глаза и видела наше будущее — уютную кондитерскую, где пахнет ванилью и корицей, нашу кофейню напротив, наш дом, полный смеха и тепла. И его — рядом, всегда рядом.
— И я тебя, — ответила, чувствуя, как ключ согревается в моей ладони. — Больше жизни.
Поцелуй стал глубже, настойчивее. Руки Кирилла скользнули по моей спине, оставляя за собой дорожку мурашек. Когда его тёплые пальцы коснулись полоски кожи между свитером и джинсами, меня будто током ударило.
— Подожди, — я с трудом оторвалась от его губ, упираясь ладонями в грудь. Под тонкой тканью рубашки чувствовалось, как бешено колотится его сердце. — А как же твоя жизнь в Москве?
Кирилл фыркнул и прижался губами к моему виску. От его дыхания внутри всё перевернулось.
— Моя жизнь там, где ты, упрямая ты женщина, — прошептал он, целуя кончик моего носа. — Всё остальное — просто декорации.
Что-то сжалось в груди. Я уткнулась лицом в его шею, вдыхая запах — терпкий одеколон, кофе и что-то неуловимо его, отчего кружилась голова. На его коже остался след от моей помады. Почему-то это показалось ужасно интимным.
— Ты точно уверен? — спросила я, поднимая глаза. — Не пожалеешь через месяц?
Кирилл закатил глаза и обхватил моё лицо ладонями. Его пальцы, шершавые от постоянной работы с чертежами, нежно погладили скулы.
— Вера, — он произнёс моё имя так, будто пробовал на вкус. — Я бы сто раз променял Москву на один твой кривой капкейк.