– Топай-топай, – сказала ей вслед Лида. – Дуреха. И больше не возвращайся, нам тут такие дуры не нужны.
Рита вышла из подсобки.
15
Уличная прохлада освежила и взбодрила. Головная боль ушла, но на щеках ее горел воспаленный румянец, а глаза бегали из стороны в сторону, выхватывая названия магазинов и кафе, детали одежды, выставленной в витринах, номера машин, лица людей, их прически, жесты. Все это моментально и прочно отпечатывалось у нее в памяти, как отпечатывается раскаленное клеймо на шкуре лошади.
Проходя мимо зеркальной витрины магазина, Рита остановилась и посмотрела на свое отражение. Тридцать два года. Уже тридцать два. Как-то уж слишком быстро это случилось.
Однако женщина, смотревшая на Риту с зеркальной поверхности витрины, выглядела старше тридцати двух лет. Замученная, плохо одетая, сутуловатая. Черты лица правильные, но само лицо вялое, невзрачное. Неухоженные блеклые волосы, затравленный взгляд. А ведь когда-то в нее влюблялись. Колька даже подрался с одним… Как же его звали? Крепкий такой. И цветы у ее порога оставляли. И выглядела она не так, как сейчас…
Боже, как недавно это было. И как давно!
Прошедшие со школы четырнадцать лет представились ей длинной вереницей серых, неотличимых друг от друга дней, в которых почти не о чем было вспомнить и воспоминания о которых вызывали только тошноту. И куда только подевалась молодость?
На глаза Рите навернулись слезы.
– Чучело, – с досадой сказала своему отражению Рита, отвернулась и, прикусив губу, чтобы не заплакать, пошла к автобусной остановке.
Она остановилась. Вспомнила, как это отвратительно – драить туалет, глядя на спины мужчин, выстроившихся у писсуаров, и чувствовать себя бесполым животным, пустоголовой вещью без признаков личности со шваброй в руках. При воспоминании обо всем этом ей стало противно до тошноты.
Дойдя до конца улицы и свернув за угол, она чуть не наткнулась на полного высокого мужчину в дорогом итальянском пальто и импозантной шляпе. Мужчина посмотрел на нее растерянным взглядом, улыбнулся и сказал:
– Excuse me, do you speak English?[1]
– Yes, I know a little[2], – ответила Рита.
Он облегченно вздохнул и заговорил снова:
– How can I pass on the street Volkhovskaia?[3]
Рита на секунду задумалась, затем сказала:
– Go straight to the end of the house here. Then turn right. There you will see a park. Pass through the park and you will go to the Volkhovskaia street[4].
– Thank U![5] – поблагодарил мужчина.
– It’s my pleasure[6], – с улыбкой ответила Рита.
Иностранец вежливо приподнял шляпу, снова нахлобучил ее на голову и зашагал своей дорогой. Рита посмотрела ему вслед. Он был очень забавен в своем мешковатом пальто, с намотанным на шею огромным шарфом и в этой мятой фетровой шляпе, похожей на ту, которую носил когда-то Ритин дедушка. Рита улыбнулась и тихо пропела:
– Do you like the clothes I’m wearing? Or do you think I just look mad![7]
Она тихо засмеялась и повернулась к книжному развалу, но вдруг замерла на месте, и улыбка медленно сползла с ее губ.
Что это только что было? Она что, в самом деле говорила с иностранцем… на английском языке? Рита тряхнула головой. Да нет, быть этого не может! Может, он и иностранец, но говорил он по-русски, иначе как бы она его поняла?
…И как она могла себе такое вообразить? Она и трех слов-то не помнила по-английски. Вот дурочка. Точно дурочка! Рита усмехнулась и иронично проговорил вслух:
– A friend of mine I thought was cool Just called me an «April Fool»[8].
Затем на секунду оцепенела, а потом выпучила глаза и с размаху шлепнула себя ладонью по губам.
Неужели опять?!
Нет-нет-нет-нет! …Да что нет? Точно! Она сказала это по-английски. Чепуха. Бред. Мистика какая-то. Но… что же теперь делать?
Надо успокоиться. Просто успокоиться. Все на свете можно объяснить. Нужно просто вспомнить – откуда она знает этот стишок? …Боже, да ведь она учила его на уроке в школе. …В тот день, когда Мишка Потапов, сосед по парте, украл у нее пенал.
Эпизод с похищением пенала живо встал у нее перед глазами. И вдруг она вспомнила всю череду уроков английского языка, словно старая кинопленка, шелестя своим целлулоидным телом, пронеслась у нее перед глазами.
– Боже… – выдохнула Рита.
Она и представить не могла, что школьные уроки английского языка, на которых она либо дремала, либо рисовала в тетради куколок и платья, покорно принимая двойки и зная, что за четверть ей все равно выведут тройку, чтобы не снижать общий уровень успеваемости, – она и представить не могла, что все эти уроки не прошли даром.
Рита помнила правила английской грамматики, которые монотонно бубнила перед доской учительница Светлана Михайловна, помнила словарики в конце каждого текста, и могла повторить их сейчас наизусть.
Предаваясь воспоминаниям, Рита не заметила, как ноги сами принесли ее к книжному развалу. Она остановилась, посмотрела на продавца и сказала:
– Я у вас брала книги. Сегодня утром. Можно мне поменять их на другие?
Продавец мрачно усмехнулся.
– Ага, щас! Разбежалась.
– Но они совершенно целые. – Рита достали из сумки одну из книг. – Посмотрите сами, они совсем не…
– А ну, иди отсюда! – неожиданно разозлился продавец. – Тут тебе не библиотека!
«Точно! – подумала Рита. – Библиотека – вот что мне нужно! И как я сама не догадалась?»
…Спустя полчаса она сидела в маленьком и безлюдном читальном зале районной библиотеки, обложившись англо-русскими и русско-английскими разговорникам, словариками и учебниками по английскому языку. Взгляд схватывал со страниц знакомые по школе конструкции и фразы, в памяти сами собой всплывали английские слова, которые она краем уха слышала на школьных уроках, словно рыбы, которых она выпутывала из наброшенной когда-то на рыбью стаю огромной сети. И рыб этих было много, десятки, сотни… Оказывается, все эти слова прочно засели у нее в памяти. Как? Почему? Неизвестно. Но все это никуда не делось.
Рита шелестела страницами, глупо улыбаясь, просматривала одну книжку за другой, откладывая их по мере прочтения.
– Женщина, мы закрываемся, – услышала она строгий голос старенькой, очкастой библиотекарши.
Рита оторвала взгляд от «Словаря деловых английских слов».
– Что?
Библиотекарша с легкой брезгливостью посмотрела на ее заношенную, «стариковскую», кофту, на немытые уже дней семь волосы, на лишенное косметики лицо и желтый синяк под левым глазом.
– Мы закрываемся, – сказала она. – Уже восемь часов вечера.
– Сколько? – Голос Риты сел от ужаса. – Восемь?
– Восемь-восемь. Приходите завтра. А сейчас, будьте так добры…
– У меня ж смена в кафешке!
Рита вскочила из-за стола, едва не опрокинув стул, и повернулась к двери.
– Эй! – крикнула библиотекарша грозно. – А книги я за вас должна уносить?
– Извините! – бросила Рита через плечо. – Я очень спешу!
И вышла из зала. Библиотекарша несколько секунд стояла, глядя ей вслед яростным взглядом, потом тихо выругалась и перевела взгляд на стол с разбросанными по нему словарями, разговорниками и учебниками. Усмехнулась и неприязненно проговорила:
– И зачем этой убогой понадобился английский язык?
Работа в кафе показалась ей такой же отвратительной, как и мытье туалетов. Рита недоумевала – и как она раньше могла спокойно смотреть на эти грязные тарелки, испачканные соусами и подливками, на свои красные от горячей воды руки, на остатки еды, которые нужно было сгребать в специальный контейнер?
Рита вдруг подумала о том, что заслуживает большего. И что все эти бессмысленные занятия, навроде мытья посуды, отравляют своей пустотой ее существование, отнимают у нее лучшие часы жизни.
Чтобы отвлечься от бреда своего существования и суметь доработать смену до конца, Рита вспоминала страницы прочитанных вчера и сегодня книг, проговаривала по памяти целые абзацы, наслаждалась тем, что может манипулировать сложными терминами.
В этот вечер толстый управляющий ни разу не зашел на кухню, а с двумя своими соработницами – казашкой Айгуль и узбечкой Маймуной – Рита не общалась. Время от времени они тихо переговаривались между собой, но Рита не обращала на них внимания, думая лишь о том, когда же закончится этот ад.
Когда смена закончилась, Рита быстро сбросила халат, фартук и перчатки и выскочила из пропахшего шашлыками и водкой кафе на улицу. Свежий воздух подействовал на нее успокаивающе. Немного отдышавшись, она вернулась в кафе за сумкой, попрощалась с Айгуль и Маймуной, а потом неторопливо прошла через зал, густо заполненный людьми, и вышла на улицу через парадный вход.
16
Нина встретила ее улыбкой.
– Привет!
– Привет!
Рита вошла в прихожую.
– Лешка с Лизкой уже спят?
– Угу, – кивнула Нина. – Уснули с полчаса назад. Еле их уложила.
Разуваясь, Рита наткнулась взглядом на большую сумку из коричневой блестящей кожи, стоящую у двери.
– Ой, ты куда-то уезжаешь? – удивленно сказала она.
Нина засмеялась.
– Наоборот! Муж вернулся с писательской конференции на два дня раньше. Ты проходи, проходи!
Рита смущенно переминалась с ноги на ноги.
– Да ты не бойся, Витьки сейчас нет дома, – успокоила ее Нина. – Он пошел в интернет-клуб. У нас Сеть накрылась, а ему нужно письмо отправить. И вообще, он тебя не съест. Он у меня добрый!
Рита разулась и разделась, прошла вместе с Ниной на кухню.