Рис. 72. «Корабль дураков» Босха полон грешными глупцами. Плывущий под флагом ереси, он «управляем» шутом, ряженым так же, как и герои гравюр к тексту Бранта.
Босх и его ведьмы
Особого внимания в связи с необычными параллелями между культурным контекстом XV века, выраженного различными текстами и работами Босха, заслуживает тема ведовства.
Если конец XV века – начало охоты на ведьм, то уже десятилетиями ранее в воздухе чувствовалось напряжение, связанное с активной деятельностью Инквизиции. Трактат Николаса Эймерика (Эймерика Жеронского) «Directorium Inquisitorum» (Руководство инквизитора) создавался в 1320–1399 гг. и был основной «библией» охотников на ведьм, давшей руководство к действию инквизиторам, вплоть до создания классического труда по ведовству «Молот ведьм».
Генрих Крамер и Яков Шпренгер – авторы важнейшего позднесредневекового памятника, выделяющегося из всей литературы о колдовстве, «Молот ведьм». Трактат, написанный в 1486 году католическим приором, доминиканским инквизитором Генрихом Крамером (подписался латинизированным вариантом имени – Генрикус Инститор) издали в Шпайере (Германия) в 1487 году[12]. Его текст подробнейшим образом описывает множественные случаи из практики инквизиции, рассказывает о методах распознавания сатанинских выходок, даёт рекомендации касательно правил ведения допросов ведьм и еретиков. Книга, разделённая на три части, в первой перечисляет различные аспекты ведьминского: преданность и поклонение дьяволу, жертвоприношение некрещёных детей, плотское соитие с инкубом (демоном мужского рода) или суккубом (демоном женского рода). Во второй части сообщается о способах борьбы и методах противодействия злодеяниям ведьм и колдунов. А в третьей – формально-правовое руководство для возбуждения судебного иска против ведьмы и вынесения окончательного приговора.
Рис. 73. Триптих «Искушение святого Антония». Museu Nacional de Arte Antiga, Lisbon.
В 1487 году, когда «Молот» увидел свет, Босху было около тридцати семи лет, и не отыскать другого такого художника позднего Средневековья, питающего столь сильный интерес к демонизму и колдовству, как Иероним. Поэтому закономерно предположить если и не прямое обращение художника к «Молоту», то, по крайней мере, увлечение темой ведовства и задействование некоторых расхожих и спорных, узнаваемых и обсуждаемых в обществе того времени, образов.
Многие исследователи (Берт Д’Хасе, Лене Дресен-Кундерс и Мария Хейманс) пытаются обнаружить и доказать взаимосвязь позднесредневековых представлений о ведьмах и их отголоски в творчестве Босха (рис. 73). И действительно, в некоторых работах, например, в «Искушении Святого Антония» легко обнаруживается сходство между описанием действий ведьм из первой части «Молота» и занятиями героев триптиха. Вместе с тем, Иеронимово «Искушение святого Антония» отсылает к образам алхимии и средневековой астрологии. Фрагмент центральной панели этого триптиха демонстрирует уродливую женщину, обёрнутую в тряпье. Она восседает на гигантской длинноногой крысе, а в руках держит младенца. Это дьявольская пародия на традиционное изображение бегства в Египет (посланная силами тьмы, чтобы мучить святого Антония). Оседлавшая крысу изображена в позе Марии с младенцем, но также воспроизводит образ повивальной бабки или сухой кормилицы. Её специфическое вытянутое седло похоже на нидерландскую колыбель «бакермат» (нид. bakermat, рис. 74). Так называли удлинённую корзину или циновку с небольшим бортиком, на которой повитуха или няня (нид. bake – слово для обозначения няни) могла сидеть вместе с ребёнком во время ухода за ним. Эта подстилка защищала от сквозняков или от жара очага. Аналогичную сидушку «bakermat» можно увидеть на переднем плане гравюры последователя Питера Брейгеля Старшего, опубликованной Иеронимом Коком в 1563 году (рис. 74 б).
Женщина на крысе у Босха – ведьма или даже сам дьявол в обличии лже-матери, повитухи или кормилицы. Верхняя часть её тела заключена в пень или дупло, её руки – иссохшие ветви дерева (устойчивый образ отсутствия живой воды – надежды на спасение). Нижняя часть тела – хвост змее-рыбы, напоминающий о Сатане, принявшем в раю вид гада. Такие ведьмы-повитухи довольно подробно представлены в «Молоте»: они приносят в жертву дьяволу новорожденных младенцев (Часть I, вопрос XI). А в Части II, главе XIII, рассказывается о всевозможных премерзких вредительствах ведьм-повитух, описаны способы, коими они причиняют величайший урон, убивая детей или посвящая их демонам: «По советам демонов, ведьмы приготовляют из рук и других членов убиенных новорожденных особые мази для употребления в нужных им целях. Замалчивать эти ужасающие преступления нельзя ни в коем случае. Когда ведьмы не убивают новорожденных, они посвящают их демону. Это происходит следующим образом. При рождении ребёнка повивальная бабка выносит его под каким-либо предлогом из родильной комнаты и, поднимая его на руках, посвящает его князю демонов, т. е. Люциферу, и всем прочим демонам».
Судя по всему, изображая сцену с младенцем на руках и примыкающий к этой сцене образ младенца в воде с миской каши на голове, Босх размышлял о ведьме-повитухе. Однако с заимствованием, с визуализацией и с адаптацией идеи, почерпнутой в тексте, (а быть может – в слухах и рассказах о ведьмах) Иероним компилирует этот бесовской образ повивальной бабки с поруганным, извращённым, донельзя травестированным, но опознаваемым образом бегства Святого семейства в Египет, придавая всей сцене характер зашкаливающей, избыточной, вопиющей кощунственности.
Рис 74 а. «Кухня тощих» – гравюра Питера ван дер Хейдена, выполненная по эскизу Питера Брейгеля, опубликованная Иеронимом Коком в 1563 году изображает быт бедных крестьян. Сурепка, хлеб и мидии – застольные кушанья (мидии считались афродизиаком, но также были распространённым блюдом Нидерландов). На переднем плане сидит няня (или мать), кормящая тощего ребёнка через рожок. Подобная колыбель появляется на триптихе «Искушение Святого Антония» под змее-древо-женщиной с младенцем (рис. 74 б).
Рис 74 б. Кощунственная пародия на бегство в Египет. Позади дьявольской лже-матери анти-Христа узнаётся фигура Иосифа. Иероним Босх, триптих «Искушение святого Антония».
Рис 75 а. «Из нас двоих, пишущих этот трактат, по крайней мере один очень часто видел и встречал подобных людей. Так, в то время бывший учеником, а теперь священник Фрейзингской епархии, который, вероятно, жив и до сего времени, обычно рассказывал, как он однажды телесно был поднят демоном на воздух и доставлен в отдалённую местность. Жив и другой священник из селения Обердорф, возле Ландсгута, бывший в то время его товарищем; он собственными глазами видел полёт, как тот с вытянутыми руками взлетел на воздух, крича, но не плача. Причина этого была следующая, как он сам рассказал. Несколько учеников отправились в питейное заведение и уговорились, что тот, кто принесёт пиво, не платит. И когда один из них хотел выйти, чтобы принести пиво, то, открыв дверь, увидел перед ней густой туман: перепуганный он вернулся и сообщил товарищам, почему он не мог принести пиво. Тогда тот, который летал по воздуху, возмущённо сказал: «Да если бы там чёрт был, я всё-таки принёс бы пиво». Он вышел и на глазах у всех полетел по воздуху».
Рис. 75 б. Полёт ведьм и чертей. Jean Tinctor, Traité du crime de vauderie Le Maître de Marguerite d’York, enlumineur. Ок. 1470–1480 г. Mss, fr. 961, fol. 1v. Bibliothèque nationale de France, Paris.
В верхнем правом углу правой панели триптиха «Искушение святого Антония» изображён дьявольский десант: верхом на громадной рыбе летит ведьма в сопровождении толстопузого компаньона. Пусть в «Молоте» и нет обилия сенсационных сведений о полётах ведьм, но подобную информацию возможно найти в трактате «Бич еретиков» (лат. Flaoellum haereticorum) 1458 года, написанном доминиканцем Николя Жакье и предвосхитившем «Молот ведьм».
Ещё одно примечательное произведение – «Слово (или Трактат) против Вальденсы» (Sermo (или Tractatus) contra sectam Vaudensium), появившийся во второй половине XV века, обличающий еретиков и описывающий шабаш. Его автор – теолог Жан Тинктор родился в Турне между 1405 и 1410 гг., сделал блестящую академическую карьеру, комментировал тексты Фомы Аквинского и Аристотеля, был назначен каноником Турна в 1457 году, а последние годы своей жизни посвятил пастырской деятельности и составлению проповедей. Его трактат вписывается в контекст процесса, инициированного Инквизицией против ереси и проходившего в 1459–1461 гг. на Севере Франции в городе Аррас, входившем тогда в состав Нидерландской Бургундии. В ходе борьбы против колдовства представителей «вальденсы» осудили 29 человек (в том числе 10 женщин, из них казнено 12 человек, в том числе 8 женщин)[13].
Начало делу положило древнее, как мир, деяние – донос: в колдовстве обвинили отшельника и нескольких его сообщников – старого художника и двух проституток. Они были арестованы, осуждены и преданы огню в мае 1460 года. Однако с этого всё только началось. Аресты продолжились после второй волны доносов. Но на сей раз в колдовстве уже обвинялись дворяне, буржуа, городская знать и даже рыцарь Бофорт, бывший советник и камергер герцога Бургундского. Усердие инквизитора Пьера де Бруссарта не ведало границ: он подозревал в колдовстве доб-рую треть жителей города Аррас. Обвиняемые уличались в связи с дьяволом, в колдовстве, в порче и т. д. Последовательность ареста, плена, допроса и пытки неизменно заканчивалась костром. Локальное дело быстро приняло грандиозный размах. Клеветнические доносы и ложные показания, полученные под пытками, зловеще множились. Началась тотальная пандемия «охоты на ведьм», стремительно охватившая близлежащие города. Пошли аресты горожан, провинциальной знати и даже дворян. В подозрениях, павших на местные элиты, инквизиторы зашли слишком далеко и дело дошло до ушей Филиппа Доброго, потребовавшего немедля прекратить суд. Однако же лишь только в 1491 году парламент Парижа реабилитировал осуждённых и обрёк гонителей на значительные штрафы.