Иеронимов рай несовершенен, он скрывает в себе угрозу распада. Само существование Эдема странным образом будто зависимо от зла и немыслимо без ада, неизменно включаемого Босхом теми или иными деталями в райское пространство.
Рай и ад – повторяющиеся темы в творчестве Босха. Важную роль в этих четырех панелях играют не только ангелы, но и демоны, фантастические существа. Две панели посвящены изображению спасённых, избранные имеют право на места в царствии небесном. На одной из панелей видны ангелы, присматривающие за благословенными душами в земном раю. Другая панель демонстрирует сцену вознесения праведников: ангельские проводники ведут их через большой туннель к сияющему свету, в котором виднеется силуэт другого ангела. Последние две панели рассказывают зрителю о бедственном положении проклятых, которых захватывают монстры, затягивая в дымные и пламенеющие адские чертоги.
Первая панель посвящена теме земного рая. Его поиски были не только живой темой абстрактных размышлений Средневековья, но и поводом к практическим действиям: путешествиям, экспедициям, плаваниям, странствиям в поисках земного рая. Все эти движения продолжали начавшуюся задолго до христианства и запечатленную во многих древних легендах и мифах историю поиска «иной земли», «блаженных островов», «неба на земле». Представления о земном рае питали воображение писателей, искателей и художников.
Рис. 35 а. «Посмертные видения» (известны также как «Блаженные и проклятые», ок. 1505–1515 гг.) – четыре фрагмента створки полиптиха на тему «Страшного суда», центральная часть которого утеряна. Сохранившиеся фрагменты названы в соответствии со своими сюжетами и располагаются в следующем порядке: земной рай, вознесение в эмпирей, падение грешников, ад. Museo di Palazzo Grimani, Venice.
Рис. 35 б. Босх изображает земной рай: он находится на возвышении, его акцент – фонтан, источник жизни, из которого пьют райские птицы. На горизонте течёт река, охраняя и огораживая пространство рая. В полных зелени кущах обитают звери. Ангел указует блаженным на небо, куда те будут вознесены. Подобная концепция земного рая как временной остановки праведников на пути в Эмпирий весьма схожа с описаниями Данте Алигьери.
Рис 36. Фонтан, источник живой воды – неотъемлемый элемент образа рая. У Босха в разных работах фонтан более или менее узнаваем: может представать в виде мощной скалы («Воз сена») или в виде органических форм («Сад земных наслаждений»). Здесь фонтан питает райских птиц и животных, стороны фонтана украшены ангелочками, смотрящим в четыре стороны света.
Рис. 37. Блаженные разговаривают с птицами, наслаждаются земным раем, группа людей с ангелом возносят руки и взгляды, устремляются ввысь, – логичным образом сцена переходит ко второй панели, изображающей вознесение в Эмпиреи.
Рис. 38. Продолжением сцены земного рая становится вознесение праведников ангелами. Поднимаясь над облаками и небесами, уносясь в воронкообразный туннель, праведные души лицезрят пронзительный свет божественных Эмпиреев. В самом центре праведников встречает едва различимая в лучах света фигура ангела. Эмпирей (от др. – греч. ἔμπυρος – огненный) – в античной натурфилософии одна из верхних частей неба, наполненная огнём, в Средневековье же, согласно католическому богословию, – высшее из небес, место физического присутствия Бога, пространство, где ангелы и души приветствовали жизнь в раю. Эмпирей – часть геоцентрического взгляда на устройство Вселенной, актуального до публикации теорий Николая Коперника (1543 г.). Согласно модели Аристотеля, Земля находилась в центре вселенной, окружённой восемью концентрическими сферами (небесами). В каждой из первых семи сфер находилась определённая планета (Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн), а в восьмом кругу находились звёзды. Птолемей, вдохновлённый учением Аристотеля, ввёл девятое небо, которое не содержало видимой звезды, но породило и питало движение других восьми небес. Средневековые богословы развили античное видение, усиленное тем фактом, что число девять считалось «совершенным» – выражением троичности Бога (9 = 3×3). Над этими девятью небесами христианские философы добавили внешнее пространство, называемое «Эмпирей»: богословы предположили, что в нём Бог, ангелы и души обитали в благодати и совершенстве. Истинный центр неограниченного в размерах, неподвижного, духовного пространства Эмпирей – Бог. Так структура небес похожа на многоэтажный дом, на последнем этаже которого разместился божественный рай, полный света и благодати.
В «Божественной комедии» Данте помещает земной рай на вершине «святой горы» Чистилища, то есть на земле, в её необитаемой части, достичь которой можно только после смерти: от устья Тибра «спасённые души» доставляет на чудесном челне ангел-перевозчик. Земной рай несовместим с человеческим грехом, дабы войти в место, «где невинен был человеческий корень», требуется радикальное очищение. Поэтому в земном природном раю душа задерживается лишь на «краткое время». Место это безлюдно, в нём нет постоянных обитателей. Земной рай – лиминальная зона, где довершается очищение души и её подготовка к переходу в рай небесный.
Рис. 39. Ангел ведёт душу в святая святых, двое других уже входят в сакральное пространство, встречаемые архангелом.
Рис. 40. Другие две створки живописуют ад и мучения грешников. Пожары, огонь, разрушение – топосы ада, переполненного монстрами и мучителями. На левой створке – грешники низвергаются в ад, их изображение противопоставлено «Вознесению в Эмпирей», на правой створке вместо земного рая – преисподняя, – огненная, зловонная бездна. Структура средневекового ада так же напоминает многоуровневое строение, погружённое под землю, в пространство «низа». Грешники, в зависимости от типа и тяжести порочных преступлений, спускаются глубже и глубже в инфернальную «шахту» мук и небытия.
Рис. 41 а. Грешники тонут в водах огненной реки, преследуемые воинственным кото-демоном.
Рис. 41 б. Демонические существа, совмещающие черты крысы, ночной мыши и человека, мучают и терзают грешников, лишенных рая.
Рис. 42. Вознесение праведников демонстрирует нам схожую топографию рая: кущи, готический фонтан, холм, с которого происходит «телепортация» в небо. Левая же створка этого диптиха изображает учесть несчастных, стремительно падающих вниз, в ад. Дирк Боутс, ок. 1450 г. Palais des Beaux-Arts de Lille.
Изъян творения и твари
Триптих «Страшный суд» всегда вызывал сомнения у исследователей: на самом ли деле его автор Босх, или это подделка, или произведение, созданное в студии Босха его помощниками, но под его вездесущим руководством. Сегодня многие исследователи согласны с тем, что работа, экспонирующаяся в музее Грунинге (Брюгге, Бельгия), действительно принадлежит руке Иеронима и/или его мастерской. Хотя общее настроение картины, человеческие фигуры и демонические персонажи, отдельные вещи и образы явно превосходят произведения Босха, всё же остается ощущение комбинированности и искусственности повествования триптиха, а его стиль несколько отличается (что может быть результатом реставрации) от других произведений Иеронима.
Закрытые створки триптиха несут на себе гризайль с изображением плохо сохранившейся сцены коронования Христа терновым венцом. Спаситель сидит, окружённый шестью палачами, а лысеющий человек надевает Иисусу на голову колючую корону (глава 6, рис. 12 в). Вера во Христа определяет судьбу человеческих душ. В центре триптиха видим сцену Страшного суда, Апокалипсис. Ангелы вострубили, сигнализируя о начавшемся светопреставлении. Христос как Судья восседает на радуге будто на престоле, его стопы покоятся на сфере мира. Царит апокалиптический хаос, война последних дней мира. Человечество во власти зла: дьявол наносит свой последний удар. Слева и справа от этой сцены изображены места назначения осужденных: рай, на панели слева, появляется как портал в небо, где души искупленных принимаются в вечный свет. На правой панели бушуют темные огни ада, предназначенные для проклятых (глава 6, рис. 12).
В этом «Страшном суде» рай снова дан в качестве земного пространства. Рай небесный взору человеческому недоступен (рис. 43).
Концепция рая у Босха представлена в окончательном виде, par excellence, на двух створка рая в триптихах «Воз сена» и «Страшный суд» (рис. 49 а, б).
Обратимся к триптиху «Страшный Суд» (ок. 1505). Апокалиптический сценарий развёртывается в каждой сцене, предъявленной зрителю. По центру восседает Христос-судия, его окружают апостолы, однако далее иконография отличается от классического устойчивого изображения «Страшного суда»: зритель не видит ни акта правосудия, ни праведников, ни Нового Иерусалима: пространство заполнено грешниками, их мучениями и мытарствами. Отсутствует рай как место блаженства и успокоения праведников.
Необычный сюжет так называемого триптиха «Воз сена», находящегося в мадридском музее Прадо, рассказывает зрителю визуальную притчу о суетности мира, гибнущего в погоне за сеном – по сути, ничем. Центральная створка триптиха говорит о всевозможных проявлениях греха, правая – о расплате, левая же денонсирует рай. И снова это рай из Книги Бытия.
Откуда грех взялся в раю?
Рис. 44 а. В нижнем правом углу створки Босх изобразил трех праведников, у одного доверительно сидит райская птица на руке, у другого – руки сложены в молитве, воздаваемой ангелу, который играет на арфе.
Рис. 44 б. Панель центрирована изображением корабля, в шатре и на палубе которого расположились обнажённые праведники и блаженные. Корабль – один из важнейших и сложносемантических символов христианского Средневековья. Нефом – палубой – называется центральная часть храма, ведущая к алтарю. Римский крест, на котором был распят Христос, имел Т-образную форму, как и якорь. Христианский храм – это корабль, помогающий в переправе путника через океан бренного мира сквозь бури и шквалы треволнений и зла. На палубе под знаменем с красным крестом плывут праведники. Ангел с крестом в руках осеняет пурпурного цвета шатёр. Ещё три ангела трубят на повторяющем форму пернатых крыльев носу корабля. Взгляд поднимается по створке триптиха выше и выше, встречая всё больше птиц, которые мельтешат на горизонте. И вот уже не птицы, но ангелы возносятся к облаку, в горние юдоли, в райские небеса.