Рис. 23. Ян Мандейн. Нисхождение во ад. Частная коллекция.
Питер Кук ван Альст – важная фигура в художественной жизни Нидерландов, в 1527 году он стал членом Антверпенской гильдии Святого Луки. Он работал в мастерской Яна ван Дорнике, женился на его дочери Анне Мертенс. Студия Питера находилась на улице Ломбарденвест, где располагались печатные, переплётные и гравёрные мастерские. В 1544 году ван Альст открыл мастерскую в Брюсселе, изготовлявшую живописные полотна, гравюры и шпалеры. Среди наиболее значимых – серия аррасов (то есть гобеленов) на темы картин Иеронима Босха. Аррасы продали во Францию, причём пять из них указаны в описи имущества короля Франциска I от 1542 года. Серия пользовалась популярностью и после смерти художника её вновь воспроизвели в 1566 году для кардинала Гранвелы. Два года спустя серию соткали заново для герцога Альбы. Незадолго до своей смерти ван Альст станет придворным художником Карла V. В числе подмастерьев и учеников художника был Питер Брейгель Старший, женившийся, скорее всего, на дочери Кука. И так пути Брейгеля снова пересеклись с путями любителей Иеронима. Чуть позже Брейгель начнёт работу на Иеронима Кока, гравюрных дел мастера, также большого любителя Босха.
Рис. 24 а. Триптих посвящён аскетам, святым, страдальцам. По центру изображён Иов, на левом крыле – Антоний, а справа – Иероним. Визуальный ряд триптиха представляет собой тщательно скопированные образы Босха. Сколажированный из избранных мест других работ мастера этот триптих неизменно передаёт атмосферу вселенной Иеронима. Копиист точно знал код Босха, владел его художественным языком. Каталог Прадо указывает очень раннюю дату создания триптиха, ок. 1510–1515 г., тем самым утверждая наличие близкого ученика Иеронима, предполагая, что им мог быть его племянник Ян ван Акен. Groeningemuseum, Brugge.
Рис. 24 б. Стиль картины, посвящённой бедам Иова, сформирован под влиянием бесчисленных искушений святого Антония. Художник явно хотел провести параллель между ветхозаветным терпеливым страдальцем и всё сносящим Антониям. Ян Мандейн или Питер Хус создал копию триптиха «Иов» копииста Босха (рис. 24). Галерея и коллекционный дом Хогштеде. Het Gemeentemuseum, Haag
Рис. 25. Картина одного из ранних последователей или учеников Босха. «Мастер искушения Святого Антония» (аноним). Ок. 1515–1525 гг. Коллекция Ф. ван Ланшота, Хертогенбос.
Рис. 26. «Мастер искушения святого Антония» демонстрирует приём коллажирования босхианских монстров всех мастей. Видно, что картина была обрезана, а изначально, скорее всего, представляла собой триптих на тему Страшного суда. Знаменитый триптих из Вены Босха характерен отсутствием изображения праведников и классического Суда. Анонимный мастер следует этой же традиции, исключив разделение между избранными и проклятыми. Ад на земле, Суд тотален и разоблачает все прегрешения людские. Человеческие тела буквально выходят из земли на левой половине панели. Среди них – царь, епископ и кардинал: как будто художник хотел указать, что в день Суда ранг и положение больше не имеют значения. Некоторые фигуры отчаянно смотрят вверх, вероятно, на осуждающего их Христа, который был изображён в исчезнувшей части триптиха. Монстры с крюками и граблями тащат и мучают людей. В нижнем правом углу – дьявол в шляпе, а под ним – лежачий монстр, пытающийся украсть тело проклятой души у другого монстра с помощью крюка. Эти две фигуры также появляются на листе эскиза последователя Иеронима Босха из музея Эшмол в Оксфорде. Ад или воскресение мертвых, ок. 1500–1525 гг. Alte Pinakothek, München.
Рис. 27 а, б. Наброски гибридных чудовищ приписывались сначала Босху, потом Брейгелю, а теперь, – анониму. Монстры и мифические животные по мотивам Босха. Перо и коричневые чернила. Ashmolean Museum, Oxford.
Рис. 28 а. Последователь Босха. Святой Антоний, рисунок, ок. 1516 г. Kupferstichkabinett Berlin.
Рис. 28 б. Рисунок, сделанный по мотивам Босха ок. 1516 г. Akademie der bildenden Künste Wien.
Рис. 28 в. Рисунок, изображающий калек, нищих и попрошаек, приписывается Питеру Брейгелю. Питер родился спустя примерно 10–15 лет после смерти Иеронима и был земляком Босха, тоже выросшим в Брабанте, недалеко от города Бреда. Koninklijke Bibliotheek van België.
Рис. 29. Последователь Иеронима Босха. Сошествие Христа во ад, XVI в. Philadelphia Museum of Art.
Рис. 30. «Извлечение камня глупости». Питер Хус? Wellcome Library, London.
Рис. 31. И снова Апокалипсис, сотканный из ярких сюжетов картин Босха, вершится на земле. На переднем плане обнажённая на курице побеждена копьём всадника на селезне. Примечательно, что из правой пещеры вырывается адское полчище, народы Гог и Магог, воины Авадона, – собирательный образ нечисти изображён в виде китайского всадника на черепахе, панцирь которой украшен ковром с расшитыми сценами идолопоклонства. Азия предстаёт в инфернальном контексте. На центральном плане ангелы в белых одеждах вступают в рукопашную схватку с демонами. Питер Хус, фрагмент картины на тему «Страшного суда», ок. 1570 г. Museo Nacional del Prado, Madrid
Рис. 32. Питер Хус. Искушение святого Антония, 1577 г. Museum Fritz Mayer van den Bergh, Antwerpse.
Рис. 33. Гобелен с изображением «Воза сена», вписанного в сферу мира. Очевидно, что современники и последователи Босха ясно считывали аллегорическое послание триптиха. Сено, – суета сует, – ничто этого мира. Питер Кук ван Альст. Palacio Real de Madrid.
Семья художников Франса Вербека из города Мехелен, где придворная мода на Босха была сильна, производила картины в босхианской эстетике. Франс Вербек (ок. 1510–1570 гг.) прославился жанровыми картинами с морализаторским подтекстом, его картины изучают крестьян, праздник, карнавал, образы греха и глупости.
Рис. 34. В ранних работах Иоахима Патинира, созданных им в Брюгге, также можно найти влияние Иеронима Босха. Челн со старцем и юношей плывёт по реке, разделяя пространство картины. Слева образы земного райского сада, а справа на горизонте бушует пожар, в крепости черти мучают грешников. Museo Nacional del Prado, Madrid.
Рис. 35. Сатира на алчность и взаимную вражду между классами. Victoria and Albert Museum, London.
Рис. 36. «Осмеяние человеческой глупости» изображает различных персонажей в неприглядных, греховных и низменных сценах. Основная тема – это дураки и игры, в которые они играют. Мотив картины – весы, человеческие шутовские и скоморошьи забавы, – напоминают о неизбежности Суда, который проявит смысл и содержание поступков. Франс Вербек и его семейный подряд, ок. 1550–1570 гг. Частная коллекция.
От моралиста до сюрреалиста
«Различны и нередко странны бывают склонности, способы писать и самые произведения живописцев. Конечно, каждый более всего преуспевает в том, к чему влечёт его природная склонность. Кто бы был в состоянии рассказать о всех тех бродивших в голове Иеронима Босха удивительных и странных мыслях, которые он передавал с помощью кисти, и о тех привидениях и адских чудовищах, которые часто скорее пугали, чем услаждали смотревшего!», – написал об Иерониме Босхе Карл ван Мандер в своём знаковом опусе «Книга о художниках».
XVII век – эпоха активного формирования национальных самосознаний, когда изучению и конструированию «своего» (или этнического) стало уделяться особое внимание. В русле такой парадигмы Карл ван Мандер – поэт, писатель и художник в 1604 году, вдохновившись примером Вазари, создал книгу, повествующую о великих живописцах Севера – первый искусствоведческий труд в Северной Европе. Общепризнанными титанами живописи к этому моменту уже считались и Джотто ди Бондоне, и Сандро Боттичелли, и Андреа Мантенья. К именитым итальянцам ван Мандер добавил нидерландских и немецких художников. Гертген тот Синт Янс, Рогир ван дер Вейден, Лукас ван Лейден, Альбрехт Дюрер, Ганс Гольбейн Младший и Питер Брейгель Старший, Артген ван Лейден, Корнелис Энгелбрехтсен, – не только означили фундамент североевропейской живописной школы, но также и вошли в общеевропейское наследие. Перечень удостоенных пополнился также именем Иеронима Босха, уникального художника-визионера, прописавшегося с тех пор в чертогах истории искусств.
Босхианский конгломерат народного, низового, игрового, визуализации пословиц и поговорок, эсхатологизма и притчевости в полной форме проявит себя в картинах самого, пожалуй, известного последователя Босха – Питера Брейгеля Старшего. Безусловно, Брейгель как художник сформировался под влиянием многих факторов, мастеров и школ, но содержательно он во многом наследует Иерониму, своему земляку. Однако исследование живописи Питера Брейгеля, – это тема уже другой обстоятельной книги.
Многие символы, истории, тексты и образы, на которые мог ссылаться Иероним Босх, утрачены и реконструируются косвенно. Устная речь времён художника, крылатые фразы, расхожие идиомы, пословицы и поговорки вряд ли понятны даже современному носителю нидерландского языка: временной, культурный, языковой разрыв неодолимо велик. Современники же Босха явно понимали художника и наслаждались его картинами. Копировали с толком: не просто форму, но и содержание. Время шло, эпохи сменяли друг друга. И чем менее художник становился понятен зрителю, тем изощрённее и актуальнее были комментарии к его творчеству. Первые авторы, писавшие об Иерониме, испытывали определённые трудности с декодировкой множества парадоксов, ребусов, загадок и затей мастера. Например, писатель Людовико Гвиччардини считал Босха лишь только благороднейшим и замечательным изобретателем замысловатых фантастических существ и описывал картины Иеронима как «странные капризы и затейливые прихоти», полные необычных шуток, милых причуд и увеселений.