Исламский мир в целом — самая бедная после Африки южнее Сахары часть планеты. Он не дал примеров экономического процветания, если не брать относительно светскую Турцию и купающиеся в нефти абсолютные монархии Аравийского полуострова.
Самоопределение исламского мира как субъекта международных отношений происходит в немалой степени через противопоставление себя остальному миру, что порой проявляется в солидарности с исламскими государствами. Пример — Косово, где югославским войскам и органам власти противостояли (при решающей поддержке НАТО) далеко не только бойцы и албанцы из Освободительной армии Косова, но и добровольцы-моджахеды, а также офицеры, состоявшие на действительной военной службе Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта, Катара, Омана.
В то же время исламский мир, конечно, не един, его раздирают серьезные противоречия. Одни из них — продолжение давних исторических конфликтов между цивилизациями Нила и Месопотамии, существовавших еще во времена Древнего мира. Другие — это конфликты между радикальными и умеренными светскими режимами; между государствами фундаменталистскими (наиболее яркие их представители — Иран и Саудовская Аравия) и относительно светскими (типа Сирии); между арабами и персами; между суннитами и шиитами.
По степени слияния ислама и государства условно можно выделить шесть групп стран. Первая — государства, где духовенству принадлежит верховная власть. На сегодняшний день такая страна одна — Иран. Была еще одна — Афганистан под властью талибов, но их режим был свергнут.
Вторая — страны, где исламские настроения весьма сильны, но формально политическая власть все-таки принадлежит не духовенству. Это монархии Персидского залива: Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Йемен; это Пакистан, Судан, Сомали, а сейчас еще и Тунис. Причем эти страны заметно различаются между собой по строгости соблюдения норм шариата. В наиболее либеральном Бахрейне даже разрешается употреблять спиртные напитки (редчайшее в исламском мире исключение).
Третья (стремительно сокращающаяся) группа — секуляризированные авторитарные режимы. Яркие примеры — Ирак времен Саддама Ху сейна, Ливия Муаммара Каддафи, Тунис Бен Али, на постсоветском пространстве — туркменский режим. Относительно светские режимы в Сирии и Алжире. Сюда же следует отнести современный Египет, управляемый военными. Правители таких стран берут на вооружение исламские лозунги, когда это им выгодно.
Четвертая группа — страны с мягкими, либеральными вариантами ислама, где, тем не менее, власти вынуждены в той или иной степени учитывать мнение мусульманского духовенства. Сюда относятся большинство исламских государств Черной Африки, а также Бангладеш, Марокко, Иордания. Сюда же следует отнести исламские государства Юго-Восточной Азии: Индонезию, где приверженцы ислама составляют 86 % населения, Малайзию (60 %) и Бруней (65 %)[848]. Йоко Видодо, больше известный как Йокови, избранный в июле 2014 года президентом Индонезии, утверждает: «Индонезия третья по численности населения демократия. И мы являемся страной с самым большим мусульманским населением. Это демонстрирует, что демократия и ислам совместимы»[849].
Пятая группа — страны, где правительство практически находится в состоянии вялотекущей (а иногда и бурно) гражданской войны с радикальными исламистами. В первую очередь это Алжир, Афганистан, Сирия, Ирак.
Шестая — государства, политически ориентирующиеся на Запад или на Россию, которая с точки зрения мусульман является скорее частью Запада как представительница христианского мира. К этой группе стран относятся члены НАТО Турция и Албания, большинство мусульманских республик на постсоветской территории.
В исламе существуют различные идеологические течения. Среди них принято выделять три основных: ислам либеральный, ислам традиционный и ислам радикальный, или джихадистский.
Либеральный проект, носящий, в основном, элитный характер, предполагает перенос на исламскую почву так называемых общечеловеческих — по сути западных — форм социальной жизни: от парламентов до ограничения рождаемости, при одновременном изменении самого ислама, с тем чтобы сделать его движущей силой прогресса.
Традиционный ислам в гораздо большей степени представляет собой пласт народного сознания, выступает оправданием сложившегося статус-кво и не предполагает каких-либо трансформаций. Мэнсфилд считает, что в строгом смысле «все мусульмане — фундаменталисты, потому что они знают, что Священный Коран был окончательным посланием человечеству от Бога. Триумф Запада в течение последних двух-трех веков рассматриваются мусульманами как аберрация в истории»[850]. Традиционалисты исходят из того, что все нужное написано в Коране, и проблемы исламского мира вызваны исключитеьно отходом от тех принципов, которые были заложены в VII веке. Экстремистскими выразителями этого течения были афганские талибы, которые запрещали радио, телевидение, фотографию и прочие «бесовские изобретения» Запада, как традиционалисты XVIII–XIX веков запрещали пользоваться часами.
Третье течение, джихадистское, исходит из того, что ислам должен вести активную борьбу за расширение своего влияния в мире.
Как сегодня соотносятся три идеологических течения? Положение мусульманских модернистов, которые были довольно прочными в 1920–1960-х годах, становится все более сложным и незавидным. Общество все чаще видит в них ренегатов, посягающих на незыблемость традиции, хотя на самом деле эту традицию не соблюдают в полной мере уже очень многие мусульмане. Мусульманские либералы, воспрянувшие было в разгар «арабской весны», по большей части испытывают сейчас глубокий пессимизм и отступают. А радиционалисты и джихадисты — на подъеме. Идет реисламизация, в основе которой глубокое разочарование, вызванное тем, что мусульманское сообщество вынуждено было бессильно смотреть, как другие правят миром. Решение проблем — в возвращении к ним под девизом «Ислам как ответ» на вызовы современного мира.
Запах нефти
Если постараться выявить факторы и события, внесшие наибольший вклад в развитие процессов реисламизации в последние десятилетия, то на первое место я бы поставил рост влияния такого молодого фундаменталистского государства, как Саудовская Аравия.
С XIII века практически весь Аравийский полуостров находился под властью Египта, с 1517 года — Османской империи. В начале ХХ века Абд аль-Азиз ибн-Сауд захватил Эр-Рияд и вновь добился признания своего государства Неджд турецким султаном. Опираясь на учение средневекового религиозного лидера шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, ибн-Сауд объединил страну под своей властью. В 1926 году она получила первое дипломатическое признание — со стороны СССР, а в 1932 году была признана как Королевство Саудовская Аравия. У Абд аль-Азиза насчитывалось более 300 жен. После смерти в 1953 году он оставил 34 признанных им сына от 14 матерей. По воле отца его сыновья продолжают править королевством: престол наследуется ими по старшинству. В «Основах системы власти Королевства Саудовская Аравия» 1992 года — конституции, основанной на шариате — говорится: «Власть принадлежит сыновьям короля — основателя государства Абд аль-Азиза Абд ар-Рахама аль-Фейсала ас-Сауда и сыновьям его сыновей… Король избирает наследного принца и смещает его своим указом… Высшей инстанцией всех видов власти является король»[851]. За этот период королями были Сауд (1953–1964), Фейсал (1964–1975), Халед (1975–1982), Фахд (1982–2015). В 2015 году королем стал Салман ибн Абд аль-Азиз.
В 1930-е годы в стране нашли нефть, и сразу же концессию получила калифорнийская Стандард ойл, которая стала ядром Арабско-американской нефтяной компании (Арамко). Компания стала источником средств для модернизации, а Саудовская Аравия превратилась в теснейшего партнера США. Королевство имело огромное значение для Вашингтона как основной источник импортируемой нефти, доходы от продажи которой во многом оседали в американских банках и на фондовых рынках (до 1 трлн долларов в начале этого века); и стратегическое — как место для базирования войск и флота и обеспечения доступа к американским военным базам в Катаре, Кувейте и Бахрейне[852]. Колоссальный вес Саудовской Аравии в исламском мире обусловлен не столько богатством и особыми связями с Вашингтоном, сколько наличием на ее территории главных мусульманских святынь — Мекки и Медины.
Нефть — важнейший фактор реисламизации. Впервые в современную эпоху исламский мир выступил как сплоченная, самостоятельная и, по сути, антизападная сила в начале 1970-х, когда спровоцировал шок на нефтяном рынке. Линию на повышение цены начал молодой ливийский лидер полковник Муамар Каддафи, который в 1970 году вызвал к себе на кофе представителя американской компании «Оксидентал Петролеум» и, положив перед собой пистолет, попросил увеличить цену на нефть на 30 центов за баррель. В такой просьбе трудно было отказать, за этим последовала и национализация американских компаний. А 1973 году ключевые нефтедобывающие страны Ближнего Востока — Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, Абу-Даби, Дубай, Бахрейн, Ливия и Алжир — объявили о сокращении добычи нефти и наложили эмбарго на ее поставку в США в ответ на поддержку Вашингтоном Израиля в его войне против Египта и Сирии, после чего эпоха дешевой нефти в мире закончилась[853].
Это резко увеличило финансовые возможности ряда мусульманских государств. Собственно, начало реисламизации и пришлось на 1970-е, когда подскочили цены на нефть и у Саудовской Аравии, флагмана распространения исламских идей в традиционном и радикальном вариантах, появились большие средства.