Лицо древнеегипетской богини Хатор. Лазурит. Ок. 1100 года до н. э.
В Средние века изготовление многих пигментов было трудным делом, но особенно сложным оказался процесс получения ультрамарина («за пределами моря» — таков буквальный перевод названия этого красителя с латинского языка), о чем сообщает Ченнино Ченнини (ок. 1360–1427) в своем трактате «Книга об искусстве».
Для изготовления ультрамарина требовался лазурит высшего качества (редкий и дорогой, потому что большую его часть добывали почти исключительно в месторождении Сары-Санг в провинции Бадахшан на севере Афганистана), а также мастерство, трезвый ум, сила мышц и терпение: «Потом возьми фунт порошка ляпис-лазури, перемешай как следует всё вместе и сделай из всего комок. Для того чтобы этот комок можно было хорошо обработать, возьми льняного масла и всегда хорошо смазывай им руки. Но нужно, чтобы ты дал пролежать этой краске не меньше трех дней и ночей, каждый день промешивая по одному куску»[23]. Вот лишь один этап процесса. К счастью, с точки зрения Ченнини, дело того стоило: «Синий ультрамарин — краска благородная, прекраснейшая и совершеннейшая из всех красок, которой нельзя нахвалиться. <…> От этой краски и золота (которое украшает всякую работу в нашем искусстве) всякая живопись на стене или на доске приобретает блеск»[24].
Дорогой ультрамарин стал идеальным цветом для создания изображений Девы Марии, чей статус Богородицы был подтвержден на Первом соборе в Эфесе в 431 году н. э.
Кэти Келлехер в 2016 году отметила в Paris Review: «После того как статус Марии в качестве божественной матери был признан каноническим, художники начали писать Богородицу все чаще, и при Константинопольском дворе эти произведения постепенно приобрели стандартизированный вид: ее изображали в синем одеянии на плоском фоне из сусального золота с младенцем Иисусом на руках и с безмятежным выражением лица».
Для одеяния Девы Марии предпочтительным пигментом был ультрамарин. Тот, кто не мог позволить себе приобрести его, смешивал лазурит с другими, более дешевыми пигментами или использовал азурит — темно-синий минерал, который образуется в результате выветривания медной руды.
В средневековой Европе культ синего цвета Девы Марии распространился настолько широко, что французский король Людовик VII (ок. 1120–1180) попытался с его помощью спасти свою династию.
Первый брак монарха с богатой и могущественной Алиенорой Аквитанской не принес наследника мужского пола и после Второго крестового похода был расторгнут. Затем Людовик принял синий цвет Марии — и золотую геральдическую лилию, символ, связанный с Карлом Великим, — в качестве официального цвета королевских тканей, знамен и мебели, тем самым установив стандарт герба французской монархии. В 1165 году его третья жена (вторая умерла при родах) родила ему сына, который вошел в историю под именем Филипп II и сделал Францию самой процветающей и влиятельной страной в Европе.
Даже после революционных потрясений 1789 года и окончательного краха монархии в 1870 году синий цвет оставался одним из отличительных цветов Франции. Синий цвет (наряду с красным и белым) присутствует на национальном и военно-морском флаге и занимает половину флага Парижа (вторая половина красная), форму синего цвета носят национальные сборные Франции по регби и футболу.
Почти все бывшие французские колонии удалили синий цвет со своих флагов, хотя флаг канадской провинции Квебек по-прежнему представляет собой белый крест на синем фоне с четырьмя белыми геральдическими лилиями.
Что такое синий? Синий — это невидимое, которое становится видимым. У синего нет размеров. Он выходит за рамки параметров, присущих другим цветам.
Синтетический ультрамарин разработали в 1820-х годах два химика — Жан Гиме во Франции и Кристиан Гмелин в Германии. Этим пигментом пользовались совершенно разные художники: Поль Сезанн, Винсент Ван Гог, Жорж Брак, Джексон Поллок, Жорж Сёра, Амедео Модильяни, Пит Мондриан, — однако Ива Кляйна синтетический ультрамарин разочаровал. Кляйн посчитал этот пигмент тусклым и темным, лишенным яркости его органического предшественника. Большую часть своей короткой жизни — он умер от сердечного приступа в 1962 году в возрасте 34 лет — Ив Кляйн посвятил поискам утраченной магии ультрамарина.
Кляйн создал свое первое «произведение искусства» — на самом деле это был просто жест, сделанный во время разговора с друзьями, — в 1947 году, в возрасте 19 лет, «подписавшись» на голубом небе над родной Ниццей. В 1955 году галерея Salon des Realités Nouvelles отказалась выставить оранжевую монохромную картину Кляйна. Один из сотрудников сказал матери художника: «Если бы Ив согласился добавить хотя бы небольшую линию, или точку, или даже пятнышко другого цвета, мы могли бы это показать. Но только одного цвета — нет-нет, это невозможно».
Кляйн доказал, что галеристы были катастрофически неправы. Совместно с химиками и продавцами красителей он разработал синтетический связующий компонент, Rhodopas M60A, и получил пигмент, который назвал International Klein Blue (IKB). Последние пять лет своей жизни он работал с IKB и в живописи, и в скульптуре. IKB имеет бархатистую матовую поверхность и, по словам Виктории Финли, кажется «настолько глубоким, что в нем можно плавать». Посмотрите подольше, например, на картину «IKB 79», и вы поймете, почему художник Майкл Крейг-Мартин сказал: «Когда картина, написанная одной-единственной синей краской, западает в душу на всю жизнь — это нечто из ряда вон выходящее».
Посетители рассматривают безымянную работу Ива Кляйна в Музее Гуггенхайма в Бильбао. 2005
В своем документальном фильме «Блю» (1993) Дерек Джармен говорит нам: «Синий — это вселенская любовь, в которой купается человек, это рай на земле». Фильм представляет собой статичный оттенок International Klein Blue в сопровождении музыки и повествования. Джармен размышляет об эпидемии СПИДа, и «бездонный цвет блаженства» становится цветом смерти: «Вирус свирепствует. Все мои друзья либо умерли, либо умирают сейчас. Они попали в его ловушку, будто замерзли в синем льду».
Великие художники любят сложные задачи. Когда Томас Гейнсборо прочитал, что его конкурент Джошуа Рейнольдс назвал синий слишком холодным для преобладающего цвета картины, он решил доказать обратное. В результате появилась одна из самых известных британских картин — «Мальчик в голубом» (1770), где Гейнсборо использовал ультрамарин, кобальт, сланец, бирюзу, уголь и индиго, чтобы атласный наряд мальчика переливался, как настоящий.
В книге «О духовном в искусстве» Василий Кандинский красноречиво описал мощь синего: «Склонность синего к углублению настолько велика, что она делается интенсивной именно в более темных тонах и внутренне проявляется характернее. Чем темнее синий цвет, тем более он зовет человека в бесконечное, пробуждает в нем тоску по непорочному и в конце концов — сверхчувственному. <…> Синий — типично небесный цвет. При сильном его углублении развивается элемент покоя. Погружаясь в черное, он приобретает призвук нечеловеческой печали». Кандинский предпочитал более темные тона синего. Синий цвет он сравнивал со звуками виолончели или контрабаса, которые настраивают нас на «состояние сосредоточенности».
Если и существует событие, которое можно назвать отправной точкой так называемого «голубого периода» в творчестве Пикассо, то этим событием является самоубийство его друга, 20-летнего художника Карлоса Касагемаса. Карлос некоторое время страдал от депрессии, алкогольной зависимости и импотенции. Объявив о намерении вернуться в Барселону, Касагемас пригласил своих друзей на прощальный ужин 17 февраля 1901 года в парижское кафе «Ипподром». Там он и застрелился.
Касагемас и Пикассо организовали студию в Барселоне, они были практически неразлучны в течение полутора лет и планировали выпускать художественный журнал, однако незадолго до смерти Касагемаса они отдалились друг от друга. Месяцем раньше, во время поездки в Малагу, Пикассо настолько устал от общения со своим беспокойным товарищем, что отправил Касагемаса обратно в Барселону. Высказывались предположения, что перед отъездом в Париж Касагемас безуспешно искал примирения с Пикассо. Если это действительно так, «голубой период» в творчестве Пикассо мог быть вызван чувством вины не менее сильным, чем горе.
Принято считать, что началом «голубого периода» стала картина «Похороны Касагемаса», которую Пикассо закончил в 1901 году. В течение следующих трех лет Пикассо чаще всего писал проституток, нищих и пьяниц в палитре, почти полностью состоявшей из синего и сине-зеленого цвета. В одной из последних работ «голубого периода», «Жизнь» (1903), он снова изобразил Касагемаса, обнаженного (если не считать набедренной повязки), в объятиях обнаженной женщины.
Прусский синий, или берлинская лазурь, основной пигмент на картине «Жизнь», случайно был создан химиками Якобом Дисбахом и Иоганном Конрадом Диппелем в 1704 году, когда партия кошенили красного цвета после химической реакции с каким-то животным жиром в поташе дала синий осадок. Первый современный синтетический пигмент, берлинскую лазурь, было гораздо проще изготовить, чем ультрамарин, и стоил он намного дешевле — примерно в 10 раз. Берлинская лазурь появилась в свободной продаже примерно с 1724 года и сначала полюбилась художникам прусского двора (отсюда и название), но интенсивный оттенок вскоре сделал ее популярной у множества иностранных художников, — например, ее использовали и Антуан Ватто, и Франсуа Буше. Знаменитая гравюра Кацусики Хокусая «Большая волна в Канагаве» — наглядная демонстрация мощи берлинской лазури, несмотря на то что с годами краска поблекла.
В отличие от некоторых других синтетических пигментов, созданных в XVIII веке (например, от пресловутой зелени Шееле), берлинская лазурь не была ядовитой. В очень малых дозах ее применяют в Германии, Японии и США для лечения радиационного облучения. Пациенты, которые долгое время лечились берлинской лазурью, сообщали, что она окрашивала их слезы и пот в синий цвет.