Индийский гвардейский корпус сливается с пейзажем. 1891
Самый заметный корпоративный оттенок коричневого сегодня — это цвет компании United Parcel Service, американской почтовой службы, которая еще в 1916 году выкрасила в коричневый цвет свои грузовики и одела сотрудников в коричневую форму. Основатель компании Джеймс Кейси хотел использовать желтый цвет, но один из его партнеров по бизнесу, Чарли Содерстром, сказал, что в таком случае будет невозможно содержать все это в чистоте. Почему бы, предложил он, не выбрать оттенок коричневого, похожий на оттенок вагонов Пульмана с их роскошными и просторными спальными местами, ведь этот цвет ассоциируется с такими понятиями, как класс, элегантность и профессионализм? United Parcel Service выбрала этот оттенок коричневого и в 1998 году, почти через 30 лет после краха компании Пульмана, предприятия по производству железнодорожных вагонов, зарегистрировав его под названием Pullman Brown («коричневый Пульмана»).
Элегантный коричневый на поездах «Золотая стрела» и «Восточный экспресс»
В некоторых кругах британского общества до сих пор считается, что мужчине не следует надевать на работу обувь коричневого цвета. В 2016 году в интервью газете Guardian один финансовый брокер сказал: «В 1980-х годах, если бы вы пришли в коричневых туфлях в торговый зал биржи, вас бы освистали». В настоящее время дресс-код не такой строгий, однако недавно один из высокопоставленных финансистов заметил: «Я надеваю черные туфли, если встречаюсь с клиентом. Иначе на вас будут смотреть как на спекулянта». Саша Свайр в недавно опубликованных мемуарах вспоминает, как премьер-министр Дэвид Кэмерон, посмотрев на туфли ее мужа Хьюго, министра иностранных дел, с упреком спросил: «Коричневый в городе?»[49]
Тем не менее именно коричневые туфли вдохновили Фрэнка Заппу на написание песни Brown Shoes Don’t Make It — своеобразного комментария по поводу стиля одежды президента США. В 1967 году Хью Сайди писал в журнале Time: «Однажды, когда Линдон Джонсон появился на утреннем совещании в сером костюме и коричневых туфлях, люди, сопровождавшие его, сразу почувствовали, что грядут перемены в повседневных делах. Джонсон был требователен к офисным атрибутам, и даже небольшой диссонанс коричневого и серого намекал на изменение настроения или расписания. И действительно, Джонсон тайно вылетел во Вьетнам». Во время полета президент переоделся в другую одежду, которая сочеталась с его обувью.
Коричневые рубашки головорезов из штурмовых отрядов Эрнста Рёма, безусловно, способствовали тому, что цвет приобрел дурную славу. Этот цвет выбрали случайно: формирования СА обнаружили большой запас рубашек, заказанных для колониальных войск Германии и не востребованных после окончания Первой мировой войны.
Коричневые конверты могут попахивать коррупцией. Такая история произошла с Нилом Гамильтоном, бывшим министром и членом консервативной партии Великобритании, который в 1999 году проиграл судебный процесс по иску о клевете против Мохаммеда аль-Файеда, владельца роскошного лондонского универмага Harrods. В телеинтервью аль-Файед заявил, что Гамильтон потребовал у него плату за то, чтобы задать в парламенте вопрос от имени бизнесмена. Элисон Бозек, секретарь аль-Файеда, подтвердила, что аль-Файед положил пачку купюр достоинством в 50 фунтов стерлингов в белый конверт, написал на нем имя политика и вручил ей для передачи адресату в офисе Harrods на Парк-лейн. Поскольку в белом конверте были деньги, Бозек вложила его в коричневый конверт. Гамильтон настаивал: «Я никогда не получал от мистера Файеда ни пенни». Однако дело он проиграл.
В 1960–1970-х годах британские футбольные менеджеры частенько забирали взятки в коричневых конвертах на станциях техобслуживания вдоль автомагистралей — в благодарность за санкционирование трансфертных сделок. Стабильная привлекательность коричневых конвертов, которые невозможно отследить цифровыми методами, получила подтверждение в 2012 году, когда официальный представитель Багамских островов заявил, что ему выдали конверты со 100-долларовыми банкнотами на общую сумму 40 тысяч долларов, чтобы он поддержал кандидатуру Мохаммеда бин Хаммама на выборах президента ФИФА. По мнению следствия, такое же предложение было сделано еще 25 делегатам ФИФА.
Уродливые, волосатые существа с коричневой кожей — домовые, или брауни, как их называют в шотландском фольклоре, — обладают одним достоинством, за которое им можно простить все: они выходят ночью и выполняют домашние дела, пока хозяева спят.
Брауни — главный герой книги шотландского писателя Джеймса Хогга «Брауни из Бодсбека» (1818). Брауни — персонаж, первоначально предстающий перед читателем как бесформенное, призрачное чудовище, — в итоге оказывается Джоном Брауном, израненным в боях и казненным лидером ковенантеров — движения, созданного для защиты пресвитерианской церкви Шотландии от внешнего вмешательства, особенно со стороны Стюартов. Аналогичный прием Джеймс Хогг использует и в рассказе «Брауни из Блэк Хэггс» (1828).
В Северной Америке иллюстрированные стихи и комиксы Палмера Кокса о брауни положили начало прибыльному бизнесу. Считается, что популярность маленьких домашних духов побудила Джорджа Истмена в 1900 году назвать свой новый, простой и дешевый фотоаппарат «Брауни». Хорошая догадка, но также нужно иметь в виду, что изобрел фотоаппарат человек по имени Фрэнк Браунелл.
Домовенок Палмера Кокса рекламирует фотоаппарат «Брауни»
В 1919 году юные участницы движения девочек-скаутов в Великобритании, вдохновленные историей писательницы Джулианы Горации Юинг про двух ленивых мальчиков, которых учат помогать и быть трудолюбивыми, как «домовята», поменяли свое название «Розовые бутоны» на «Брауни». Учитывая тот факт, что название «Розовые бутоны» с годами приобрело некий сексуальный подтекст, это, пожалуй, был верный выбор.
Умбра, обнаруженная в наскальных рисунках эпохи неолита, — один из древнейших пигментов, известных человеку. Согласно одной из версий, название говорит о том, что первоначально пигмент получали из земли в итальянском регионе Умбрия. Однако, скорее всего, это слово происходит от латинского ombra, что означает «тень».
Микеланджело Меризи да Караваджо в своих картинах мастерски применял мощные контрасты света и тени, размещая ярко освещенные фигуры на насыщенном коричневом фоне. Его новаторская техника, основанная на контрасте света и тени, оказала большое влияние на его коллег-художников, особенно на Рембрандта, который позаимствовал приемы Караваджо у голландских живописцев, бывавших в Италии и работавших там. В поздних работах Рембрандта коричневые тона стали доминирующими. Как отмечает Филип Болл в книге Bright Earth, «к концу 1650-х годов Рембрандт использовал всего полдюжины пигментов, в основном тусклых земляных тонов». Мрачные тона нравились не всем. Например, один из современников Рембрандта, художник Жерар де Лересс, критиковал его за «стремление к сочности, распавшейся на спелость и гниль». Возможно, Рембрандту пришлось ограничить свою палитру в том числе и по финансовым соображениям: после того как в 1656 году художник был объявлен банкротом, он остался практически без средств к существованию, а земляные пигменты стоили дешевле других. Впрочем, преобладание на картинах Рембрандта того периода темных тонов можно объяснить и иными причинами. От его поздних работ в буквальном и в психологическом смысле веет безнадежностью, что, несомненно, отражает боль последних лет его жизни, когда Рембрандт был беден и оплакивал сына Титуса, умершего в 1668 году в возрасте 27 лет. Рембрандт умер через год после смерти сына, и почти никто в Амстердаме этого даже не заметил.
«Ночной дозор» Рембрандта — классический образец его мастерского владения светотенью
Фламандский живописец Антонис ван Дейк, придворный художник Карла I, так любил — и искусно применял — определенный оттенок коричневого цвета, что после смерти художника этот цвет стали называть «коричневым Вандейка». По словам Ральфа Майера, пигмент состоял из «глины, оксида железа, разложившейся растительности (гумуса) и битума». В зависимости от того, какому источнику вы больше доверяете, этот пигмент или очень похож на «кассельскую землю» и «кёльнскую землю», или точно такой же. В Бельгии в XIX веке этот цвет был известен как «коричневый Рубенса». В молодости ван Дейк учился в Антверпене у Рубенса, и Рубенс считал его лучшим из своих учеников. Рубенсу нравилось добавлять к «кассельской земле» охру золотистую, чтобы получить более теплый оттенок. «Коричневый Вандейка» немного тусклый, но этот цвет идеально подходил к темным пейзажам, которые тогда были в моде. Приглушенный цветовой спектр увековечили такие художники, как Джошуа Рейнольдс и Томас Гейнсборо, и к середине XIX века темное однообразие настолько доминировало над другими цветами, что импрессионисты высмеивали его как «коричневую подливку».
Выражение brown study («мрачное раздумье») как синоним меланхолической, уединенной задумчивости широко употреблялось в XIX веке в британском и американском английском, и его можно найти в произведениях таких писателей, как Чарлз Диккенс, Луиза Мэй Олкотт и Артур Конан Дойл. Однако впервые это выражение появилось значительно раньше: в опубликованной в 1532 году книге «Игра в кости» читателю сообщается, что «отсутствие компании быстро приведет человека в состояние мрачной задумчивости». Позднее фраза brown study как описание депрессии вышла из употребления.
Я пройду сегодня по всему стаду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную[50] из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне.