Она смолкла, когда слева перед ними в красных лучах закатного солнца возник колосс. С востока на запад на триста метров протянулась стеклянная крыша нового берлинского Главного вокзала. Солнце дробилось на десятках тысяч выкроенных по единой мерке стекол.
— Видите это? — сказала Рамона Зельнер, указывая на четыре стальные опоры, вздымающиеся метров на семьдесят вверх. — Наш Вавилон. Наше столпотворение. Стальные опоры держат две офисные башни, которые поначалу строятся вертикально в виде стального и бетонного скелета, а потом будут наподобие подъемного моста опущены над железнодорожными путями. Стальные тросы должны быть толщиной тридцать сантиметров. Такого еще никогда не бывало. Просто невероятно.
— Гигантомания и расточительство, вы хотите сказать?
— Миллиарды. Одно только строительство вокзала обойдется в семьсот миллионов, а запланировано было двести пятьдесят.
Крис лишь мельком глянул на стройку, где возвышались две офисные башни, которые позднее лягут поперек стеклянной крыши.
— Впереди перекресток. Дорога налево ведет к правительственному кварталу и Тиргартену. А потом — на Вильмерсдорф, — сказала она, и он стал выезжать на поворотную полосу.
Справа мимо них с ревом проносился «Форд-Мондео». Машина ускорилась, и ее вдруг занесло.
Крис получил сильный удар в спину, и его швырнуло вперед. Ремень безопасности удержал его и дернул назад. Рамона Зельнер уперлась руками в «торпеду» и испуганно вскрикнула.
«Мондео» неуправляемо несло на них. Потом еще один удар сзади! В зеркале заднего вида Крис заметил блестящие штанги джипа.
Он нажал на педаль газа, рванул руль влево, и «Кабрио» вылетел на встречную полосу. Обе машины мчались наискосок друг к другу, пока их траектории не пересеклись: «Мондео» ткнулся в бок «Кабрио» на уровне заднего сиденья. Тут же последовал удар и спереди: идущий навстречу грузовичок чиркнул по радиатору «Мерседеса», тогда как идущий позади него фургон врубился в этот радиатор окончательно.
Джип сзади снова ударил «Кабрио». Долю секунды спустя грузовичок с горой песка в открытом кузове вонзился в бок джипа.
— Выскакивай! Быстро!
Крис распахнул дверцу и выпрыгнул из машины. Он тут же присел на корточки и рванул из-за пояса «корт». Потом вытянул рюкзак из-под сиденья. Профессорша глянула на заднее сиденье, где лежал ее блейзер, помешкала, затем, чертыхаясь, перебралась с пассажирского сиденья на водительское. Крис схватил ее за плечи и вытащил наружу.
— Да поосторожнее! — заорала она, поскольку дуло пистолета в его руке так и плясало у ее лица.
Крис перекинул рюкзак через плечо, вскочил и обежал вокруг кузова грузовичка. Слева от него орали мужские голоса. Визжали тормоза. Донесся сухой скрежет очередного столкновения.
Крис перемахнул через капот какого-то автомобиля и приземлился на асфальт.
— Подождите! — Профессорша вслед за ним взобралась на тот же капот и неловко ползла по нему в своей юбке. Снова окликнула его.
— Быстрее! Быстрее! — торопил ее Крис.
Они перебежали через дорогу на тротуар, огороженный высоким забором из сетки. За забором громоздились в два этажа жилые контейнеры строителей.
Они пустились наутек вместе. Взгляд Криса метался по улице, высматривая следующую опасность в образовавшейся лавине покореженных машин. Откуда берутся эти преследователи? И в чем он допустил промах?
Крик Рамоны Зельнер заставил его посмотреть вбок. Ее больше не было рядом с ним…
Снова раздался ее крик, и он оглянулся назад. Она упала и лежала на земле в пятнадцати шагах.
Рядом с ней остановился первый преследователь. У него были густые темные волосы и орлиное лицо с тяжелыми мешками под глазами.
Преследователь поднял правую руку с оружием. Потом левой схватил профессоршу за волосы.
Глава 25
Берлин
Вечер пятницы
Он рванул ее за волосы так, что голова запрокинулась, а тело изогнулось дугой. Потом он приставил дуло пистолета к ее сонной артерии:
— Бросай оружие и иди сюда!
Их отделяли десять шагов.
— Не прикидывайся, ведь она из ваших! — Крис не шелохнулся.
— Иди сюда, говорят тебе! Я пристрелю ее! Слышишь? Бросай оружие!
Никогда не выпускать оружие. Руки вверх — но оружие держи в руках!
Крис медленно выдвинул правую ногу вперед, так же замедленно подтянул левую. Киллер еще грубее рванул профессоршу за волосы. Она стояла на коленях, обеими руками вцепившись в запястье своего мучителя.
— Бросай оружие!
Крис отрицательно покачал головой и снова сделал медленный шаг вперед. Крики ужаса донеслись со стороны улицы, где сгрудились разбитые машины. Смертельная драма разыгрывалась под открытым небом.
Киллер слегка повернул голову в сторону, чтобы краем глаза глянуть на место аварии, где среди покореженных машин застряли его сообщники.
Прошли лишь секунды, но они врезались в память Криса как целая вечность.
Он снова сделал шаг, остановился и ждал. Тянул время. Отвлекающие моменты возникают всегда. Возникнут и здесь. Надо только дождаться. Если повезет.
В куче искореженных машин раздался выстрел, и бандит непроизвольно оглянулся. Правая рука Криса с «кортом» из положения «руки вверх» сама собой упала вниз. Плавным движением дуло оружия навелось на цель. Палец в тот же миг преодолел сопротивление спускового крючка, и дуло «корта» из-за отдачи слегка дернулось вверх. Пуля угодила в череп выше уха.
Оружие вскинулось от шеи профессорши в сторону Криса. Выстрел вырвал из тротуара кусочки асфальта, затем киллер рухнул, так и не выпустив из судорожно сжатой руки волосы профессорши. Она лежала на асфальте рядом со своим мучителем.
Крис пнул киллера в запястье, вырвал и отшвырнул в сторону его оружие. Затем отцепил его пальцы от волос Рамоны Зельнер и поднял ее на ноги.
Она была легкая, как перышко, будто вообще ничего не весила. Всхлипывая, она снова двинулась за ним.
— Живее! Бежим! Подальше отсюда!
— Я больше не могу! — Женщина упала. Крис остановился, снова поднял ее. Она кричала и ругалась.
Он добежал с ней до ближайшего угла, свернул налево. Высокие строительные леса перегораживали спуск к будущему туннелю «Север–Юг», ведущему к правительственному кварталу.
«Подальше от дороги, — думал Крис. — Подальше от главной улицы!»
Внезапно он заметил подъездную дорогу на левой стороне, проходившую между огороженным бараком и жилым домом напротив. Крис бросился туда. Только бы подальше от улицы!
Через сотню метров дорога закончилась перед домом.
— «Бюро планирования», — прочитал Крис вывеску. Они пробежали мимо здания по узкой дорожке и вдруг очутились перед обширным песчаным пустырем, посреди которого торчали бетонные барьеры высотой по пояс.
Укрыться негде! Но и назад пути тоже нет. Позади них по подъездной дороге катился темный автомобиль.
— Что это? — крикнул Крис.
— Не знаю…
Так и есть. Не надо было допускать ошибку, хотя он до сих пор не понял, в чем состоял его промах.
Он по щиколотки погрузился в тонкозернистый песок.
Машина была уже в тридцати метрах, и дистанция сокращалась. Две пули прожужжали мимо головы, словно злобные осы.
Наконец они добежали до бетонного бруствера, и Крис уставился в гигантскую дыру. Там, внизу, проходило восемь железнодорожных путей. Они тянулись с севера в подземное чрево нового берлинского Главного вокзала.
Узкая бетонная лестница вела к путям, и они сбежали по ней и бросились налево. Туда, где рельсы заглатывала полукруглая акулья пасть.
— Я больше не могу! — Рамона Зельнер остановилась на путях и, тяжело дыша, смотрела в гигантское жерло. Пробежка по глубокому песку вытянула из ее ног все силы.
— Бежим! Вперед!
Полетели искры — это в паре сантиметров от нее пуля угодила в рельсу и с воем отскочила рикошетом.
Стрелок наверху, у бруствера, снова прицеливался. Они нырнули в туннель и прыгнули с путей на перрон.
Через несколько метров картина изменилась. Вместо мрамора из китайских каменоломен у них под ногами был голый бетон. Стены лишь наполовину были выложены кафелем. До самого потолка поднимались строительные леса с узкими деревянными мостками.
Хотя людей не было видно, строительный шум гулко разносился под сводами новостройки. Глубоко внутри этой мамонтовой пещеры работа не утихала ни днем, ни ночью. После девяти лет трудов этот монумент современного строительного искусства отделывался и готовился к скорой сдаче.
Строительный шум, казалось, доносился со всех сторон. Удары молотка отдавались эхом, визжала мотопила, и сквозняки приносили из полутьмы обрывки жутких ругательств. Потом к строительному шуму примешалось пение. Крису показалось, что они попали в кафедральный собор. Стройка образовала могучий резонатор.
Они взбежали по бетонной лестнице вверх до следующего уровня. На промежуточной площадке Крис оглянулся.
В темноте подземного этажа движения первого преследователя лишь схематично угадывались. Рамона Зельнер вдруг вскрикнула, и ноги у нее подкосились.
Крис бросился на бетон рядом с ней, голова его оказалась у ее ног. Икру прочертил кровавый шрам. Кожу и мясо сорвало пулей. Но звука не было! «Глушитель», — подумал Крис.
— Меня ранили! — она тяжело дышала, и слезы наполнили ее глаза.
— Всего лишь царапина! Не так страшно. Бежим!
Она осталась лежать на светло-сером бетоне и не шевелилась.
— Мы не можем здесь оставаться! — Крис всматривался вниз, в темноту.
Преследователь медленно выступил из полутьмы и шагнул на нижнюю ступеньку лестницы.
— Ах ты, мерзавец! — гаркнул Крис и поднял руку для выстрела. Мужчина отпрыгнул назад и скрылся за мощной бетонной опорой. — Бежим, мы здесь без прикрытия!
Под тяжелыми сапогами захрустело стекло. Группа строительных рабочих, смеясь, шла к лестнице, ведущей вниз. Они ненадолго примолкли, потом снова наперебой загалдели.
Крис быстро спрятал оружие за пояс. Рабочие обступили их, дико жестикулируя. От них пахло цементом и строительным раствором. Испанцы? Португальцы? Крис поднялся на ноги. Круг строителей был превосходной защитой. Он поставил на ноги и профессоршу.