Но хоть царь Асгарда и не знал о фиолетовом титане, уже имеющихся проблем ему хватало, дабы из раза в раз откладывать свой Сон. Каждый раз ему казалось, что стоит лишь сомкнуть левый глаз (правый был давно потерян), как всё пойдёт крахом.
Но всё-таки мужчина не зря носил титул мудрейшего царя и имел многотысячелетний опыт. Он разработал долгоиграющий план, который должен был сокрушить его врагов, помирить детей, а также избавить их от собственных негативных черт. Хотя бы одного — это уж точно.
После разработки плана, Один долго общался с Фриггой, которая поддержала мужа, а там всё закрутилось как по нотам. О?дин, при общении с Локи, невзначай упомянул, что собирается сделать Тора преемником, а потом уйти в Сон, отчего второй принц тут же побежал к Лафею, договариваться о помощи в будущем дворцовом перевороте. Чего уж, Один даже специально организовал «дыру» в магической системе дворца, подкинув эти сведения Локи, который посчитал их чистой монетой, передав своему биологическому отцу.
Далее Один парой разговоров, вспоминая «старые-добрые времена», взбудоражил Тора, отчего тот решил наведаться в Йотунхейм, чтобы «как и отец» показать свою удаль. Даже Локи напросился с ним, решив взглянуть на свою родину.
Ожидаемо это привело к тому, что оба принца со своей свитой едва не погибли. И вот, за то, что «едва не спровоцировал войну между Асгардом и Йотунхеймом», Один изгнал Тора в Мидгард, лишив всех сил. Локи отделался строгим выговором. После этого Один демонстративно не назначив преемника направился в Сон.
Фригга, в это время, как они и планировали, провела пару душещипательных бесед с младшим принцем. Женщина была той, кто учил Локи магии, а потому имела на парня огромное влияние, которым очень аккуратно пользовалась.
Несколько бесед ожидаемо заставили Локи взглянуть на ситуацию под иным углом. Он понял, что Лафей лишь использует его ради мести, не испытывая никаких чувств, а Один специально сказал ему про то, что хочет сделать преемником Тора, но не из-за «какого-то родства», а чтобы Локи «наконец вырос и понял ответственность»!
Это сыграло свою роль и на несколько дней выбило младшего принца из колеи. Чего уж, он даже начал сомневаться в своей идее сотрудничества с Таносом, который обещал помочь ему получить трон!
Поэтому Локи, который реализовал свой план лишь наполовину, резко всё переиграл. Танос, который несколько раз общался с ним уже после того, как Один ушёл в Сон, рассчитывал, что Локи, воспользовавшись помощью ледяных великанов, сумеет осуществить дворцовый переворот, убьёт Одина, провозгласит себя новым царём, а потом обвинит во всех бедах «вторжение Йотунхейма», начав новую войну против Лафея (во время которой покажет всем, что достоин титула царя). Но… Один, даже не ведая о заговоре, переиграл Таноса, нарушив его планы. Локи остался верен семье. Поэтому ожидаемое тайное пришествие Лафея и его свиты, вместе с несколькими отрядами ледяных великанов, встретили не пустые коридоры, а хорошо подготовленные силы гвардии асов.
Бой был быстрым и жестоким. Асы в очередной раз доказали, что гораздо сильнее и техничнее своих противников. Лишь Лафей и несколько его приближённых сумели запереться в одном из залов, получив небольшую передышку. Однако всем было понятно, что их смерть — вопрос времени.
О?дин, который наблюдал за происходящим через Хугина, довольно улыбался. Локи исправился.
Тор, за которым наблюдал Мунин, тоже осознал себя. Его самопожертвование заставило Одина хмыкнуть даже сквозь сон. Правитель Асгарда верно предсказал поведение принца, а потому его зачарование имело условие снятия, которое включало готовность к самопожертвованию, во имя всеобщего блага. И оно сработало! Тор вернул силу и заполучил молот, которым легко победил Разрушителя. И пусть голем дистанционно контролировался тем же Одином — это не имело значения. Всё равно никто не знал об этом, так что какая разница?
Этого Один и ожидал. Но вот чего он НЕ ожидал, так это того, что не у него одного имелись планы на происходящее. Вмешался ещё один человек, почему-то показавшийся правителю Асгарда знакомым. И когда Один увидел, как этот самый человек жестоко убил его сына, то шокировано замер, забыв как дышать.
Тор… тот, кто должен был стать новым царём Асгарда. Тот ас, чей характер (после возвращения силы) идеально вписывался на роль правителя, его единственный живой сын… умер. Убит каким-то мерзким мидгардцем прямо на глазах своего отца!
Из-за случившегося тщательно лелеемый Одином план просто оборвался, как тонкая нить, на которую подвесили слишком большой груз.
Смерть Тора отразилась на сердце Одина, который даже сквозь Сон осознал случившееся. Принц погиб. Навсегда. У него больше не осталось тех, кому он мог бы доверять. Локи — приёмыш. Хела — безумна. Сам он уже слишком стар, чтобы растить на смену нового принца.
— Но выбора, конечно же, нет, — глухо произнёс Один, открывая глаз. Потрясение вырвало его из Сна надёжнее ведра холодной воды на обычного человека.
О?дин осознавал, что ни капли не отдохнул. Напротив, такой резкий возврат в «реальный мир» стоил ему дополнительных сил. Его руки дрожали, а ноги подгибались. Все старческие болячки разом навалились на аса, но он упрямо стиснул зубы и выбрался из капсулы.
Взяв верный Гунгнир, Один направился в запертое крыло, дверь в которое выбивали верные гвардейцы. Там он встретил вздрогнувшего Локи, который быстро натянул лживую улыбку.
— Отец, на дворец напали, но всё хорошо, мать цела, а враги загнаны в ловушку, — быстро проговорил он.
О?дин едва сдержался, чтобы не ударить его, а потом не высказать всё, что думает. Лишь врождённая мудрость, осторожность и сила воли заставили царя сдержать лицо и улыбнуться.
— Ты молодец, Локи, — с горечью ас осознал, что похоже ему придётся доверить правление Локи. Однако надежда всё ещё теплилась в его душе. Он размышлял о более дальних родственниках, о том, что мог бы попробовать зачать ещё одного ребёнка с Фриггой или какой-нибудь из валькирий.
Там, где гвардия уже несколько часов не могла ничего сделать, Одину хватило одного удара Гунгниром. Ворота были выломаны «с мясом», рванув внутрь запертого крыла потоком зачарованной гномьей стали.
— Лафей, — улыбнулся старик, неспешно пройдя внутрь. — Давно не виделись.
Ледяной великан испуганно замер, а потом отступил на шаг.
— Один! — воскликнул он. — Я… думал ты Спишь.
— В моём возрасте спят очень мало, — хмыкнул Один и сорвался в бой.
В мгновение ока он пробил тело ближайшего великана копьём, отбросив его во второго, стоящего чуть дальше. Далее Один направил свободную руку на третьего, отчего в того влетел светящийся луч, разорвавший мужчину пополам. Следом Один оказался за спиной Лафея, который успел лишь поднять руки, зажимая в них свой клинок.
Но было поздно. Гунгнир произвёл два взрыва: слева и справа от лидера Йотунхейма. Последние бойцы Лафея изломанными куклами врезались в стены дворца, медленно сползая на пол кровавыми пятнами.
О?дин замер, ощущая, как закружилась голова. Ему стало плохо, но он изобразил, что застыл специально, чтобы ещё больше запугать, а также поиздеваться над заклятым врагом.
Лафей не подвёл, тут же развернувшись и направив на асгардского правителя меч.
— Я не виноват, твой щенок позвал меня и организовал проход сквозь защиту! — начал оправдываться он.
— Это была проверка, глупец, — усмехнулся Один. — Я желал знать, не стал ли ты умнее, чтобы начать доверять тебе какие-то более важные дела, чем отмораживать задницу в своём хладном измерении. Но ты провалил её.
— Нет, Один! — крикнул Лафей, а потом сорвался в бой.
Осознав, что из-за слабости не успевает увернуться, царь выставил руку, наруч на которой обладал воистину божественной прочностью. Не подвёл он и в этот раз, заблокировав удар. Следом Один пнул своего противника, заставив правителя Йотунхейма сдать назад, а потом атаковал магией.
Мощнейшая молния врезалась в тело ледяного великана, отчего Лафей закричал. Его отбросило в сторону, в конец крыла, куда Один навёл Гунгнир. Прозвучал взрыв. Ошмётки йотуна разлетелись по всему помещению, пачкая пол, стены и потолок.
О?дин облокотился на копьё, ощущая, как сильно бьётся сердце в груди. По его лбу и вискам тёк пот, заливая глаз. Всё перед лицом расплывалось, а сам ас чувствовал, что вот-вот лишиться сознания. Однако он не имел право так поступать.
— Отец! — крикнул Локи, осознав, что с ним не всё в порядке. — Зачем ты прервал свой Сон?! Мы бы и сами справились с Лафеем!
Кровавая бойня не произвела на полукровку никакого эффекта, ведь за долгую жизнь он, как и Тор, успел побывать в сражениях и насмотреться на мёртвых.
— Тор умер, — вынужденно сообщил Один. — И мне нужно отомстить за него.
— Тор?.. — Локи замер. Он никак не среагировал, когда царь обошёл его и направился вниз, к Радужному мосту.
По дороге ас немного пришёл в себя. Его ворон всё ещё наблюдал за смутно знакомым мидгардцем, чей отряд добил свиту принца и теперь обсуждал произошедшее, как друг с другом, так и с местными стражами. О?дин периодически слушал эти беседы, но не зная контекста почти не понимал смысла.
Обнаружив, что к нему бежит Фригга, Один создал свою иллюзию и направил её в противоположный конец дворца. Он не хотел говорить с женой, заранее зная все её доводы.
— Да, мне нужно скорее вернуться в Сон, пока я не сделал себе ещё хуже, чем сейчас, — тихо проговорил Один. — Но я не могу так поступить. Вначале необходимо забрать жизнь убийцы Тора.
Добравшись до Радужного моста, он встретился с Хеймдалем, могучим асом, который служил привратником, открывая проход по мосту. Радужный мост был шедевром, сплавом магии и технологии. Он позволял перемещать огромные армии и даже космические флотилии на бескрайние расстояния.
Именно таким образом Асгард контролировал Девять миров. В любой момент времени Один мог направить свой космический флот на голову тому, кто вызвал бы его недовольство.