Начну с того, что уже через три дня, солдаты негласно жгли внутри грузовиков костры. Чтобы согреться. Потому что местная система обогрева не справлялась. В машинах натурально установили ящики с песком, где разжигали огонь, настроив систему дымоотвода. Вот только в горах дров было особо не найти, так что использовали всё, что попадалось под руку: бумага, ветошь, обрывки брезента.
Конечно, запас дерева имелся. Точнее, даже не поленьев, а именно брёвен, которые планировалось, на подъёме, в случае опасности, бросать под колёса, чтобы машина не скатилась вниз. Однако они были неприкосновенным запасом, за которым тщательно и внимательно следили.
Так вот, костры. Офицеры закрывали на них глаза, лишь следя, чтобы никто не устроил пожар. Чего уж там, многие сами ходили греться в эти переносные «зоны отдыха».
На первом же перевале, как я потом узнал, лишь за последнюю неделю выпало более двух метров снега. Мороз выстужал кости и тела буквально за минуты. Видимость была нулевой, дороги (назвать их так было большой лестью, но всё-таки) оказались полностью перекрыты. Риск схода снежных лавин также являлся непомерно высоким. Вперёд вынуждены были пускать разведку, которая красными флажками показывала водителям, где можно проехать.
Хуже того, приближаясь к первой вершине, транспорт начал скользить как на лыжах, тупо срываясь вниз. И я совершенно не был этому удивлён. Такие дороги, даже летом, пригодны к движению лишь условно. Зимой же — как мне объяснил один из командиров, с кем я сидел рядом, пока он грелся, — даже местные жители не рискуют соваться в горы лишний раз: обвалы, гололёд, сход лавин.
— Горные хребты высоки настолько, что даже птицы не перелетают, — объяснял он. — Сам видишь, — кивает на пламя, — огонь костра меняет свой цвет и силу, не давая людям согреться.
И он был прав. Солдаты едва ли не руки в него совали, стремясь пережить столь неприятную погоду.
По ночам приходилось прижимать к себе Анну, потому что девушка коченела настолько, что я опасался одним утром найти её застывший труп. Мурена обходилась Икс-23, которая, благодаря регенерации, почти не испытывала дискомфорта. Как впрочем и я с Гарнером. Вампиру было плевать на мороз. Иногда я замечал его довольно улыбающимся, со снятым шлемом. Почему? Так солнца совершенно не было видно из-за мощнейшего снегопада.
— Вот где кровососам нужно обитать, — пояснил он мне. — На севере! Полярная ночь на полгода, снегопады даже летом, живи полной жизнью!
— И народу: полтора человека на квадратный километр, — скептично усмехнулся, скрестив руки на груди. — Не жизнь, а сказка!
Впрочем, лично я не жаловался. Правда обстановка, в которой оказывался каждую ночь, была… смущающей. Темнота, одеяло, плотно прижимающаяся симпатичная девушка, которая краснела, как помидор.
— Главное, не раздевайся полностью, — сказал я ей. — А то я точно не сдержусь.
— Х-холодно… полностью… — на грани слышимости ответила Рэйвен. Я же вспомнил, что она всего на два года старше Икс-23. М-да…
В общем, прижимал, грел, укутывал и ухаживал. Руби периодически смотрела на это грустными глазами, но поменяться, даже при желании, я был не в состоянии. Кроме меня греть Шельму было просто некому. А одежда… она не особо помогает, скорее не даёт уйти уже имеющемуся теплу. То есть, для начала его нужно выработать. И тут лучше всего подходит второй человек под боком.
Нам с Инграм ещё повезло, большинство остальных или обходились своими силами, или применяли хитрости, или… ну да, мужик с мужиком. Я слышал, среди американской армии это вполне себе нормальное явление. Во всех смыслах.
Впрочем, — мысленно пожимаю плечами, — в армии королевства Зар такое тоже происходило. Ничего не поделать. Иногда «боевое товарищество» становилось слишком уж близким.
Вообще, изначально Икс-23 спокойно спала в одиночку. То есть, так поступала вся группа поддержки: Машронс накладывал на себя барьер, который защищал, в том числе и от перепадов температур. Долидуда имел мутации усиления, которых хватало, чтобы не стучать зубами от холода, а Икс-23 — регенерацию. У нас, на первый взгляд, должно было бы быть также. То есть, я и Клифф — без комментариев, не нуждаемся в тепле. Мурена же имеет способности, схожие с Элмером, то есть: запредельно тренированное тело, которое вот на сто процентов подразумевает под собой слабую мутацию. А значит и небольшое сопротивление предельным температурам, но… имелась проблема. Металлические протезы. Они очень быстро охлаждались, отчего девушка отсоединяла ноги на ночь, что было не совсем безопасно, ибо всегда есть риск нападения. Руби же тратила на этот самый процесс почти полчаса. Однако, даже такое не спасало в полном объёме, ведь металл был у неё и в голове. Вот девушка и подцепила «подружку», убедив её спать вместе.
В течение же дня Мурена была будто бы иллюстрацией поговорки: «Держи ноги в тепле»: старалась лишний раз не покидать транспорта и находиться поближе к костру. Мде, стоило бы подумать об этом заранее, но… Честно, даже предположить не мог!
Сегодняшним утром, когда проснулся (я могу не только есть, но и спать, если захочу, конечно же), поймал себя на том, что нежно прижимаю Рэйвен к своему телу, упираясь во всю стоящим прибором ей прямо в попку.
Логично, что такой… «конфуз» вполне себе мог произойти. И произошёл. Благо, брюнетка ещё спала, отчего осторожно выпутался из объятий и покинул тёплое спальное место. На улице продолжал валить снег, но уже бегали солдаты, размахивая лопатами и раскапывая дорогу. Вот-вот должен произойти подъём, завтрак и продолжение пути.
— Что же, — стряхнул снег, попавший на лицо, — новый для меня опыт.
Ранее не приходилось оказываться в такой вот ситуации. Серьёзно! Может, на планете, во время моего правления, был немного другой рельеф? А может, никто просто не проживал в столь отвратительных условиях? Хех, так-то и сейчас люди здесь не проживают, просто мы, как «самые хитрые» решили обойти Мандарина и его бойцов со стороны, заодно обманывая и Советский Союз. Надеюсь, всё получится и обойдёмся без потерь.
Ближе к середине дня мы наконец-то добрались до вершины первой горы. И… машины не могли взять «последний рывок», неизбежно скатываясь вниз, словно на лыжах. Толкать из руками никто не рискнул, потому что если грузовик начнёт скользить снова, то неизбежно похоронит под собой всех людей. Брёвна решили проблему лишь частично, однако не сумели переломить её кардинально. Вызвался было помочь, но на дело отправили тягачи, чьи колёса, худо-бедно, позволяли справляться со снегом и гололёдом. Ну и конечно же солдаты, которые вновь взялись за лопаты и ломы, пытаясь привести последний участок пути в относительную норму. Усложняло ситуацию то, что снег продолжал валить, отчего только что очищенная дорога имела все шансы вернуться в прежнее состояние всего за полчаса.
И всё-таки, тягачи справились.
Правда были последствия… Радиаторы буквально кипели от лютого перегрева. Приходилось экстренно топить снег, прямо на них же, а потом обливать их водой. Ну и внутрь заливать тоже. Туда, в идеале, нужен антифриз, но… в крайнем случае подходила и вода. А альтернатив, увы, не было. Не ожидали люди, что столкнуться с такой вот проблемой. Хотя казалось бы, проживали в горной стране, пусть и не столь… труднопроходимой.
Оставлять же радиаторы гореть был не вариант. Потому что последствия перегрева могут в прямом смысле слова убить машину: расплавить поршни, создать трещины на головке блока цилиндров, сломать коленвал и прочее-прочее.
Без машины же солдатам остаётся только героически умереть. Эти места не были предназначены для пеших прогулок.
Кстати, ещё один «забавный факт». Как отогревать машины по утрам? Температура на столь большой высоте, ещё и зимой, доходила до минус сорока, так что «прогревать» её можно было часами, но так и не завести. Оставлять работать на ночь — не вариант. Во-первых, всю ночь двигатель будет жрать горючее, которое у нас далеко не бесконечное, а новое взять просто неоткуда. Во-вторых, это на ходу машину не занесёт снегом, а вот при остановке — налегке. Что в таком случае произойдёт с выхлопной системой, надо объяснять? Как минимум — засор, который, в свою очередь, куда-то всё равно должен найти выход. И он полетит в салон. Плюс, это приведёт к поломкам, копоти, нестабильной работе двигателя, сильному шуму, ухудшению работы системы охлаждения…
В общем, оставлять машины работать на ночь было нельзя. Значит, они замёрзнут, как и все люди, которые находились внутри. Хех, нет, смекалистые парни нашли способ «отогрева» транспорта по утру: факелы, смоченные соляркой. Нарушая все правила пожарной безопасности, само собой, но иначе было никак. Злополучные радиаторы, которые так сильно перегревались при работе днём, приходилось буквально жечь огнём, чтобы отогреть утром. Само собой, что занимались таким варварством лишь опытные механики, ведь иначе был риск спалить на хрен весь двигатель.
А дальше шёл следующий день и всё по новой: люди замерзали, а радиаторы перегревались. Опять поиски воды, топка снега и прочее-прочее. Кстати, с водой вообще были большие проблемы. Причём я про питьевую. Её выпивали буквально за несколько часов. Поэтому на каждой стоянке специально назначенные люди вёдрами гребли снег, топили и использовали под разные нужды: на радиаторы и для личного состава. Правда для последнего её ещё прогоняли через фильтры, кипятили и добавляли немного перекиси. Последняя убивала разные микроорганизмы, позволяя почти не сомневаться в нормальном самочувствии. Без вышеперечисленных мер, люди рисковали как минимум болью в животе, а как максимум — попасть в больницу на крайне большой срок. Оу, я сказал «больницу»? Хех, нет, поблизости не имеется ни одной. Вся надежда на трёх медиков, которые и без этого были завалены работой с головы до ног.
Ещё один интересный момент: в разряженном воздухе, температура кипения составляла порядка семидесяти-восьмидесяти градусов. Так что «до кондиции» вода доходила быстро. Хоть какой-то плюс.