Прямые мечи хороши, когда нужно остриём пробить доспехи врага или нарубить бездоспешного противника. Топоры — плюс-минус аналогично. Вот только я в Афганистане, а потому надеяться встретить здесь кого-то бронированного, всё равно, что обнаружить человека без шубы где-то на Аляске.
Разве что я туда заеду?..
Впрочем, свой чемоданчик с холодняком всё равно на миссию взял. Правда лежит он в грузовике, вместе с формой… А нож — всегда при мне. Крепкий, достаточно длинный, наносящий страшные, рваные раны. Что ещё для счастья надо?
Первого боевика просто протаранил. Наверное, он считал, что всё произойдёт с точностью наоборот, но лошадь снесло в сторону. Под громкое ржание едва успел затормозить, высекая из-под сапог облако пыли. Тут же, не теряя ни секунды, подрываюсь вперёд и добиваю своего врага. Безусловно, я мог обойтись и без ножа. Руками, так сказать. Но с ним проще, так что к чему разные глупые вопросы?..
Своими действиями я посеял среди противников не то чтобы панику, но точно сбил настрой. Моджахедов было не слишком много: порядка четырёх десятков. И очевидно, они не планировали бороться против колонны из восьми сотен солдат! Это был типичный налёт: укусить-убежать. Что же прошло не так?
Приняв автоматную очередь на грудь, просто и незамысловато бросился в гущу врагов. Тут проще всего выцеплять кого-то одного взглядом, а потом мчаться на него, отвлекаясь лишь если в пределах досягаемости покажется другой противник. Ну или уничтожать командира. Вот только последнего ещё поди определи! Не было у них знаков отличия. Не было и всё!
Скользнув по выжженной солнцем почве, совершаю рывок, быстро сближаясь с очередным конным. Удалось заметить, как испуганно расширились глаза на смуглом лице бородатого мужчины. Он пытался завернуть в сторону, но не успел.
В этот раз поступил иначе. Не сбивал лошадь, а подпрыгнул, цепляя врага и продолжая полёт уже вместе с ним. То есть, так планировалось. В реальности его руки запутались в стременах, так что мой прыжок резко замедлился, хоть и не остановился. Почему замедлился? Так стремена «крепились» к лошади! А лошадь вешает по четыреста-шестьсот килограмм. В среднем.
Однако, импульс, который получился у моего прыжка, не так-то просто было погасить. Стремена натянулись, вызывая громкое ржание. Лошадь дёрнуло в сторону, следом за арабом, которого тянул уже я.
Что окажется сильнее: мой импульс, моя хватка, руки моджахеда, кожаные стремена или шкура лошади?
Стремена порвались, однако лошадь всё равно перевернулась, а у афганца содрало кожу с рук и явно что-то повредила в кистях. Но какая разница?
Нож вонзается прямо в его глаз. Бью быстро и чётко, на всю длину лезвия.
Спина получает очередную автоматную очередь, на которую уже не обращаю внимание. Она даже не сбила меня с ног! Боевики же на подобное громко завопили на своём языке.
Кстати, их группа всё это время воевала не только со мной. Вокруг меня носился десяток, пока остальные перестреливались с солдатами колонны и моими ребятами. Вон они, вижу… О, а это что⁈ Аха-ха, Икс-23 повторила мой манёвр!
Маленький вихрь на всей скорости мчался прямо на конных боевиков, часть которых сосредоточила на ней огонь. Правда моджахеды уже несли хорошие такие потери: часть людей и лошадей попала под обстрел и погибла.
Но да не мне терять время, рассматривая поле боя. Пора в атаку!
Начал погоню за новым ублюдком, но сейчас от меня откровенно убегали. Кто-то раскрутил лассо, на что я довольно позволил зацепить себя. Только вот лошадь не смогла пересилить, а потому всадник был принудительно спешен с седла. Бородач успел отбросить лассо, направив на меня автомат, однако уже было поздно. Очередь ушла мимо, а судя по вскрикам со спины, задела кого-то из своих. Я же оказался рядом, вспарывая ему глотку.
Надо бы взять кого-то в плен, — пронеслась мысль в голове.
Только враги явно не планировали сдаваться. Нет, они отступали. Остановившаяся колонна могла лишь стрелять им в спину. То есть, афганцев можно было бы догнать, если бы они бросились бежать по дороге. Но они же не идиоты… Все отступали по неровным, каменистым холмам, по которым их горные скакуны вполне себе неплохо приучились перемещаться. Направлять сюда технику?.. Ищи дурака!
Но что это значит? Придётся отпустить их? Не тут-то было!
Бросаюсь в погоню. На бегу получаю несколько неприцельных пуль от кого-то сбоку, но они не сбили меня с ног и не заставили потерять цель: самого крайнего всадника, который своей спиной прикрывал отступающих.
Конечно, где-то рядом скакали и другие враги, но я уже говорил, что в битве на таких скоростях нужно сосредоточиться на ком-то одном, иначе не поймаешь вообще никого. И я сосредоточился.
Едва не упав, запнувшись на кочке, выровнял равновесие, начиная стремительно ускоряться, нагоняя цель. Ещё… ещё… Уворачиваюсь от копыт лошади, которая попробовала лягнуть меня на бегу и обхожу из сбоку. Враг, каким-то чудом заметив меня, пробует ударить прикладом автомата. Успеваю поднырнуть под него, а потом ухватить его за руку. Однако гада спасает длинная ткань халата, которая рвётся и соскальзывает, спасая урода от моей хватки.
В следующий миг, араб гортанно заорал и свернул в сторону. Успеваю развернуться следом за ним. Однако я, как и он, вынужденно снизил скорость из-за резкого разворота. Ощущаю попадание нескольких пуль. Одна прямо по лицу, что вызывает лёгкое раздражение. Ощущение как от мошки, которая загораживает обзор и лезет в глаза!
Впрочем, я вновь разгоняюсь, планируя настигнуть жертву, которая уже, казалось, на расстоянии вытянутой руки. Ещё чуть-чуть и…
ВЗРЫВ!
Меня, как и боевика вместе с его лошадью, подбрасывает в воздух. Этот момент растянулся в моём зрении, отчего вижу, как взрывная волна разрывает скакуна на части. Не щадит она и седока: ломает кости, сплющивает череп, бьёт так, что куски мяса отлетают в стороны. Спустя долю секунды прилетают металлические осколки, которые обрушиваются на всех, попавших под мину: шрапнель полосует уже мёртвые остатки скакуна и человеческое тело. Мелкие брызги крови, ошмётки внутренних органов, белые кости — что не могла скрыть даже покрывшая их тёмно-красная жидкость, — всё разлетается вокруг.
Падаю на жёсткую землю, а потом ещё несколько метров, по инерции, перекатываюсь назад. Но вот, спустя долю секунды, вскакиваю на ноги и бессмысленно подбегаю ближе. С неба, будто дождь, сыпется песок, земля, кровь и фарш.
— Натуральная тушёнка, мать твою, — глухо выругался и пнул металлический осколок. — Этот урод явно знал, что тут установлена мина! Решил забрать меня с собой? — хмыкнул и покачал головой.
На волосы упал небольшой горячий шматок мяса, отчего пришлось вытаскивать его пальцами. Заодно и огляделся, замечая впереди столп пыли: враг сбежал. Сплюнув в сухую землю, только что смоченную кровью, возвращаюсь обратно. Вражеский налёт занял не более пятнадцати минут, которые растянулись в моём восприятии на долгие пару часов.
Колонна и солдаты не выглядели паникующими или хотя бы напуганными. Скорее — сосредоточенными и готовыми к новым неприятностям. Часть солдат уже добралась до тел боевиков, собирая раненых. А такие были. Не мои жертвы, само собой, но от случайных попаданий пуль — пожалуйста.
— Отличная работа! — выкрикнул мне какой-то боец.
Ещё одна группа восторженно закричала, а вон та парочка напротив, молчаливо отдала честь. Приятно…
— Хм, гляжу, я не один выгляжу, словно на меня выплеснули ведро крови? — усмехнулся, заметив Икс-23. Руки девчонки были красными по локоть — в прямом смысле этого слова. Её форма носила чёткие следы попадания пуль и крови вокруг этих следов. Прямо при мне она выковыривала пулю из плеча.
— Застряла, не могу подцепить одной рукой, — пояснила она, в ответ на мой красноречивый взгляд. — Разве что когтями попробовать…
— А что регенерация, не выталкивает? — уточнил я, хватая её и подтаскивая к себе поближе. В правой руке мелькнул нож, а левая уже отодвинула измочаленную форму.
— Не всегда, — ответила брюнетка. — Иногда пуля может застрять. В кости, например. Я ощущаю такое. Меня учили ощущать, — последние слова отдавали холодом и тяжестью. Руки Икс-23 по инерции дёрнулись было что-то выровнять. Но… вокруг не было ничего. И это явно отдавало в ней повышенной долей дискомфорта. — Когда ещё подрасту, регенерация усилится и будет справляться сама. А пока приходится ей помогать.
— Не двигай плечом, — буркнул на это, изображая, что ничего не заметил. Я не психолог, так что не собираюсь лезть ей в душу. По себе знаю: подобные переживания лечит время и близкие люди. Если никого нет, то современное общество предложит пройти курс психологической помощи. Хах… забавно, что чем больше становится людей, тем более одинокими они оказываются.
Но да не важно. Смысл в том, что я могу обеспечить девочке поддержку, но лишь на какое-то время. А дальше… мы попрощаемся. Икс-23 отправится обратно в свои лаборатории, тренировочные полигоны Министерства Обороны и ручки генерала Ньютона с его верным помощником, полковником Страйкером. Ей вновь займётся моя любимая садистка Кимура.
Эх… с какой-то стороны, учитывая, что Икс-23 регенератор уровня Россомахи и Крида, ей подобное пойдёт лишь на пользу. С другой… не люблю бессмысленную жестокость. Сейчас же мне кажется, что здесь именно она.
Правда опять-таки, всей картины я не вижу, а потому не могу судить о ситуации.
Ловко подцепив ножом успевшую регенерировать плоть, делаю аккуратный надрез, а потом цепляю блеснувшую тусклым металлом пулю.
— Вот она, — подбрасываю окровавленный кусочек, — держи, солдат, — улыбаюсь, — носи на память.
— На память? — удивилась та.
— Есть такая традиция, — развожу руками, — носить при себе предметы, которые побывали внутри тела…
— Боже, Зар, какие пошлости ты рассказываешь подрастающему поколению, — с ехидной миной нарисовалась Мурена. — Кстати, как вы оба планируете привести себя в порядок, учитывая, что воды на ближайшую сотню километров нет и не предвидится?