Знание о последнем он приобрёл достаточно интересным образом: отрезал солидный кусок «ткани», а потом расстрелял в него полную обойму отобранного у одного из бандитов пистолета. Точнее, бандитом он считался достаточно условно, но раз угрожал оружием, тем более женщине, пусть та и была всего лишь проституткой на трассе, то всё равно за это поплатился. Питер тогда здорово потренировался в собственном остроумии, а также нагнетании страха, заставив бедного латиноса в прямом смысле этого слова обмочить штаны.
Новая жизнь парня весьма сильно нравилась ему, хоть Паркер и ощущал, что меняется слишком уж стремительно. Дошло до того, что он даже записывал то, что считает правильным в блокнот, а потом, спустя несколько дней, перечитывая его, невольно хмурился, осознавая, что выписал такую чушь, будто бы её составлял кто-то другой.
И всё же, остановить изменения своего поведения и характера он никак не мог. Не мог или не хотел? Питер старался не думать об этом. Он сосредоточился на том, чего был лишён ранее: отношениях. С Бетти Брант у него точно начало что-то намечаться. Смена имиджа и непрошибаемая уверенность в собственных силах — которую искусственно поддерживал инопланетный костюм, — позволили окончательно растопить сердце незаменимой секретарши Джеймсона и всего Дейли Бьюгл. В один из дней, незаметно для себя, Питер и Бетти снова засели в её кабинете. Девушка смеялась над каждой шуткой парня, а его рука, каким-то таинственным образом, становилась всё ближе и ближе к её ладони…
И вновь, как в прошлый раз, им помешали.
— Эдвард, какими судьбами? — Паркер удивлённо уставился на мрачного Брока.
— Херовыми, Питер, — буркнул он. — С сегодняшнего дня я больше не работаю в Дейли Бьюгл.
«У него ведь жена больная. Рак», — подумал юноша, но… просто отметил это в своей голове, как некий факт.
— Джеймсон всё-таки уволил тебя⁈ — а вот Бетти отреагировала куда как эмоциональнее. — Не может быть! Он что, не понимает…
— Всё он понимает, — махнул Эдди рукой, — я сам виноват. Слишком погряз в… разном дерьме.
Когда мужчина покинул кабинет, вся романтическая обстановка ушла на задний план. Брант погрузилась в работу, а Паркер отправился по своим делам.
Сегодня, в лаборатории Коннорса, куда он пришёл для очередных экспериментов и проверок, находилась Дебра Уитман. Питер не стал показываться ей на глаза, но заметил, как девушка наводит порядок: сметает пыль, убирается и вполголоса жалуется, что даже не подозревала о том, какой Кёртис Коннорс неряха.
Парень, — который и оставил бóльшую часть мусора, — благодарил свой новый, уникальный слух, позволивший заранее узнать о том, что в помещении находится ещё один человек. Пришлось идти в библиотеку, потратив полчаса времени на завершение домашней работы, а заодно, втихую, съедая пару плиток шоколада.
Одновременно с этим, юноша задумался о чрезмерно затянувшейся болезни Коннорса.
— Я ведь так и не заглянул к нему, — поскрёб он собственный затылок. — Навалились тут… дела разные, — улыбнулся Питер, осматривая собственную руку, на мгновение окрасившуюся в чёрный.
Дождавшись ухода Дебры, Паркер снова воспользовался лабораторией.
— Терпи, — буркнул он Симбиоту, отрезая от того кусочки и ощущая его недовольство. — Наука требует жертв.
И да, Питер начал ощущать отдалённые чувство своего «нового соседа». Тот, будто бы, начал адаптировать свой стиль мышления, привыкая к новому телу и своему носителю. Это крайне странное чувство, которое также беспокоило Паука, но поделать он ничего не мог. Точнее — мог. Как уже определил Паркер, сильный шум на определённой частоте мог заставить Симбиота… «потерять сознание», если это можно сказать про непонятный инопланетный объект. Огонь же и вовсе убил бы его. Поэтому, при нужде, Питер вполне себе МОГ решить вопрос кардинально. Но… кое-что мешало ему.
Первое: удовольствие от самого себя. Даже обретение суперсилы не превратило ботаника-неудачника в кого-то иного. Он просто стал ботаником-неудачником с суперсилой. А Симбиот — сумел. Паркер признавал, что стал «новым собой» и ему это нравилось.
Второе: уникальные возможности. Парень не переставал поражаться, сколь сильнее и быстрее он стал. Более того: способности росли! Симбиот будто бы «отъедался» если можно было так выразиться. Словно бы с каждым днём всё больше и больше адаптировался, тем самым усиливая и Питера. Отказаться от подобного было выше сил юноши.
Третье: удобство. Теперь не приходилось таскать с собой старый костюм, переодеваясь в подворотнях. Паркер менял облик прямо на ходу. А со временем начал обучать Симбиота принимать вид разной одежды, что пока не получалось, но радовало будущими перспективами.
Разумеется, не обходилось и без проблем. Самым лёгким и даже в чём-то забавным было то, что ему приходилось куда как больше питаться, особый упор делая на сладком. Также у Питера слишком сильно изменился характер. И если для завязывания новых знакомств это подходило отлично, то вот близкие люди… Они восприняли его поведение как нечто странное. А когда Паркер попытался изменить это отношение к себе, то добился строго обратного.
— Ты что, на «колёса» подсел? — откровенно спросил его Гарри.
— Конечно, Питер, я не сержусь на тебя, — мотнула головой Гвен. — Но я дружила с милым и застенчивым парнем, у которого, тем не менее, был твёрдый внутренний стержень. Теперь… ты стал кем-то кардинально новым. Как бы не в обратной последовательности… Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому.
— Новый образ тебе идёт, — закивала Фелиция. — Чем-то даже стал напоминать Зариакса. Но поверь, мало «изображать крутыша», надо при этом действительно им быть. В тебе пока ещё не ощущается последнего… Может, нужно дозреть?
— Угу, три из трёх, — бурчал парень себе под нос. — Комбо!
Чего уж там, зато он исполнил свою мечту, пусть и наполовину: прокатил Эм-Джей на собственной машине, заработав поцелуй в щёку. Правда потом рыжая бестия отправилась к своему парню, оставляя Питера со стояком и диким желанием снести башку тому кретину, которого его — именно его! — девушка никак не бросит.
Уловив в себе странное желание разбить чью-нибудь голову, да так, чтобы взглянуть на мозг и даже коснуться его. Питер подавил чувство голода, кусая очередной сладкий батончик, да поехал по своим делам.
На следующий день, Паркер решился на то, что никогда бы не сделал ранее: взломал личный лабораторный компьютер Коннорса, начав ковыряться в его записях. Поступил он так по двум причинам: потому что снова упёрся в запертую дверь дома учёного, где ему никто не открыл, а также из некоторой скуки, ведь ожидал, пока будут готовы анализы его крови.
Включив же личный лабораторный компьютер своего профессора, юноша присвистнул и с головой погрузился в изучение материала. Кое-что, конечно, оказалось непонятно даже для него, однако Питер никогда не жаловался на остроту своего ума, который, в дополнение ко всему, здорово «прокачал» инопланетный Симбиот. Паркер буквально учился на ходу. А когда изучил всё, что имелось у Коннорса…
— Только не говорите, что этот идиот провёл непроверенный эксперимент на себе и теперь является тем самым Ящером, которому я набил морду! — Питер схватился за голову, потом покосился на часы, достал припрятанный образец крови Ящера, перечитал информацию по формуле, на основе которой Коннорс сделал свою сыворотку и… начал творить.
У него ушла вся ночь и почти половина следующего дня. Если бы не записи профессора, которые хранились в его компьютере, а также не разогнанный Симбиотом и тоннами шоколада мозг, Паркер не добился бы ничего. Во всяком случае, за такое время. Но сейчас…
— Если я всё сделал правильно, эта дрянь должна вернуть Курту его прежний облик, откатив изменения, — осмотрел парень ампулу с препаратом. — Остатки крови Ящера, во всяком случае, превратились в обычную, человеческую кровь. Правда я брал за основу именно её — ПРЕЖНЮЮ кровь Ящера, на момент нашей с ним драки. Что случилось за это время — неизвестно. Могла ли измениться его мутация? Да легко! Однако, попытка не пытка. Я обязан попробовать.
Он провёл в лаборатории почти сутки, а потому на улице уже темнело. Тем не менее, Питер вызвал костюм, а потом смело вылетел из окна, направляясь в сторону дома Коннорса.
«Надеюсь, успею», — билась мысль в его голове. Профессора Паркер уважал и не хотел, чтобы тот навсегда оказался заперт в теле чудовища.
Прибыв в частный сектор, Паркер ухмыльнулся, замечая, как в окно профессорского дома забирается неизвестный фрик, одетый в костюм, отдалённо напоминающий форму «Альянса Справедливости».
— И кто это у нас? — лениво задумался Питер. — Вор, подметивший долгое отсутствие жильцов? Новый мета-злодей? Наёмник, которому приказали похитить компетентного учёного? Пора это выяснить!
Смело кивнув самому себе, Паук ринулся в жилище доктора Коннорса.
* * *
Очень быстро удалось выяснить, что через реку Сказар не так много хороших переправ. А таких, чтобы с техникой проехать — ещё меньше. Одна, если быть точным. И враг прекрасно знал об этом. Дорога оказалась заминирована и отлично простреливалась сразу с нескольких направлений. К нашему приходу готовились и заняли весьма серьёзную оборону. Кроме пулемётов, моджахеды притащили миномёты, а также тяжёлое вооружение, такое, как ручные противотанковые гранатомёты.
— Зови авиацию, — открыто сказал Бенешу, едва мы оценили «дорогу смерти», которую подготовили боевики.
— Нельзя, — поморщился лейтенант — Вижу зенитные гнёзда. Причём это наверняка не все.
— Их можно уничтожить, — высказал Барт, который поддержал мою идею. — А что? — вылупился он на Джареда. — Сам ведь слышал приказ: добраться до основных сил за максимально короткое время! Авиация здесь — лучший помощник.
— Я уже запросил помощь со стороны Дойла Баудота, — Бенеш покрутил кистью руки, — это генерал-майор, командующий основными силами на базе «Эггерс», нацеленными на уничтожение «Десяти Колец». Правда он крайне сильно не желает распылять свои войска и пошёл мне на встречу лишь из-за того, что мы находимся в одном дне пути.