– Конечно, – согласилась автор.
– Где вы хотите расположиться?
Матвей направился в глубину зала: там за ширмой спрятался тихий столик возле окна. Они шли следом. Всю дорогу девушка рассматривала спутника Анны, ища подтверждения своим догадкам: его рост не оставлял возможности не думать об этом.
– Его зовут не Матвей, – тихо ответила Анна на немой вопрос читательницы.
Та благодарно улыбнулась. Подав меню и пожелав приятного вечера, девушка удалилась.
Несмотря ни на что, Анна защитила его. Почему? Она не знала. Возможно, когда мы понимаем природу другого человека, месть теряет актуальность. Но тогда появляется жалость, как к больному. А жалость – частая причина желания удержать. Когда же мы становимся самодостаточными, прожив трансформацию, приходит скорее безжалостное принятие. А после – понимание того, что твои поступки в отношении человека – твоя ответственность, а то, как поступает он, – его.
– Вот она, слава! – на высоких нотах стартанул Матвей, как только они сели, а девушка отошла на расстояние неслышимости. – Восторженные поклонницы! И часто такое происходит?
– Бывает, – скромно согласилась Анна.
А перед глазами стоял вечер после его возвращения из Одессы. В голове звучали его слова: «А как ты относишься к славе?» И ее ответ: «Никак не отношусь. Никогда не стремилась к ней. Я тебе больше скажу: всегда ее избегала. Я хочу водить своих детей в школу без пристального внимания публики. Хотя, если жизнь решит иначе, я приму это, смирюсь».
– Куда ты улетал? – поинтересовалась она.
– Ездил по делам в Днепропетровск. Нужно было забрать лицензию и трудовую книжку.
– Для «Совершенства»?
– Нет. Я там больше не работаю.
Анна удивленно подняла бровь.
– Я понял, что мне нужно идти дальше.
– А Славик?
– В том-то и дело, что «Совершенство» всегда будет ассоциировать с ним, – пояснил Матвей причину своего ухода.
Теперь она смотрела пораженно: пазл сложился. Матвею понадобилась помощь. Он направил на нее пристальный взгляд:
– А ты зачем летала в Нью-Йорк?
– По делам.
Подошел официант. Заказ спас ее от подробного ответа на вопрос. Сразу же за официантом подошла администратор. Анна подписала книгу: «Пусть книга станет для вас ответом». А девушка попросила заполнить анкету и вручила в знак благодарности дисконтную карту заведения.
Анне поставили на стол воду без газа, а Матвею принесли бокал вина и кальян. Выпустив пару клубов дыма, он спросил:
– И о чем ты думала в Нью-Йорке?
– О будущем.
– И что надумала? – на высоких нотах поинтересовался он.
Она внимательно посмотрела и на выдохе произнесла:
– Ничего не будет, Матвей.
Ответила его же словами. Расслабленное выражение лица собеседника сменилось напряженным: такого он точно не ожидал.
– То есть! – прозвучал не вопрос, а скорее возглас удивления.
– Матвей, мы прошли точку невозврата, – выговаривая каждую букву, спокойно пояснила Анна. – Знаешь, что это?
– Расскажи.
– Когда самолет летит, он достигает отрезка пути, на котором уже не может вернуться: не хватит топлива. В этот момент пилот понимает, что двигаться можно только вперед.
– И-и-и? – спросил он протяжно.
Видимо, когда Матвею нечего сказать, он только и может, что задать свой НЛП-вопрос «И-и-и?»
– У нас их было несколько. Первую точку невозврата мы прошли 31 декабря 2014 года, когда ты встретил Новый год не со мной. Вторую – когда не позвонил сразу после выхода книги. Третьей стала наша встреча в домике.
– А что со встречей не так?
Анна рассмеялась.
– Ты готовился к этой встрече, и для тебя она была неслучайной, – уверенно заявила она. – Ты пришел с намерением доказать, что я все придумала.
– Так и есть: ты все придумала, – он словно вцепился в ее слова. – Аня, перестань. Я же сказал, что люблю тебя…
– Какая любовь, Матвей?! – возмутилась она. – За неделю ты позвонил три раза и даже не написал в Facebook. А когда я вернулась, ты смог встретиться только через три дня. Любящие люди себя так не ведут.
– Я обиделся на твое исчезновение, – уверенно пояснил он.
– Ты пришел продолжить. Или мстить. Ты ничего не понял, Матвей. Там, где нет признания, раскаяния быть не может. Признания не было. Ты ничего не предложил – только пытался доказать, что во всем виновата я.
– Зачем мне это?
– Затем, что я стала тебе нужна.
Матвей выпил вино залпом, затянулся дымом и замолчал. Анна видела: он думает.
– А секс, – он попытался зацепить ее напоминанием о бурной ночи.
– Секс с бывшим на инстинкте – не повод для отношений и даже для разговора, – не подбирая слов, пояснила она. – Тебе ли не знать?
– Тогда зачем ты пошла в домик на разговор? – осторожно поинтересовался он.
– Я слишком долго его ждала, чтобы в последний момент спасовать, – честно призналась она.
Матвей позвал официанта и попросил виски. Он размеренно выпускал клубы дыма.
– Ты играла со мной. Все было игрой, – определил он. – Ты закончила второй раунд в Одессе. Потом мне показалось, что я отыграл, пока не встретил тебя в горах. А потом ты выпустила книгу. Она стала началом третьего раунда.
Анна отрицательно покачала головой.
– Нет. С моей стороны никогда не было игры. Но о твоем «Ее одну» я знаю, – мягко пояснила она.
– Ты все-таки отслеживала мой Facebook! – обрадовался он, как мальчишка.
Анна не сдержала улыбки: отслеживала не она – Гала. И в этом смысле наши близкие могут стать причиной лишних эмоций. Но Матвей в ее правду не поверил бы.
– Как ты там подписал? «Ее одну», – поддержала она иллюзию. – Я поняла, что ты мстишь. Но я этого ожидала. Ты действовал точно по моему сценарию. Я даже знала, что ты изменишь статус в социальной сети на «Женат».
Об этом ей тоже сообщила Гала спустя две недели после выхода книги.
Матвей смотрел пораженно.
– Да. И я знала, что если отреагирую на твой пост, то проиграю. Поэтому ждала.
Анна смерила его взглядом победителя:
– И ты пришел. Я знала, что придешь. Или нас столкнет жизнь.
Он молчал. Анна вздохнула:
– Знаешь, в чем разница между мной и тобой, Матвей?
– В чем?
– Ты играешь ради себя и игры, а я ждала разговора ради тебя. Когда в романе я писала словами Виталика, что такие не меняются, я не верила до конца, – опять вздохнула. – Матвей, даже выход «Жить жизнь» не смог тебя исправить. Посмотри на себя. Все, на что тебя хватило, – это обвинение и не более того. Да, я ждала этой встречи больше года, но в твоей игре я выросла, изменилась, поняла.
– Что? – вопрос прозвучал цинично.
Анна увидела истинного Матвея.
– Это как в притче о черепахе.
Он показал мимикой: рассказывай.
«Однажды скорпион попросил черепаху перевезти его через реку. Черепаха отказывалась, но скорпион ее уговорил.
– Ну, хорошо, – согласилась она. – Только дай слово, что ты меня не ужалишь.
Скорпион пообещал. Тогда черепаха посадила его на спину и поплыла через реку. Всю дорогу скорпион сидел смирно, но у самого берега больно-пребольно ужалил черепаху.
– Как тебе не стыдно, скорпион? Ведь ты же дал слово! – закричала она.
– Ну и что? – хладнокровно спросил он. – Скажи, почему ты, зная мой нрав, согласилась везти меня через реку?
– Я всегда стремлюсь помочь каждому: такова моя природа, – ответила черепаха.
– Друг мой, – сказал скорпион, – твоя природа – всем помогать, а моя – всех жалить. Так что же, свою природу ты превратишь теперь в великую добродетель, а мою назовешь подлостью?»
Матвей молчал. Анна пояснила смысл:
– Я больше не впускаю в свою жизнь тех, кто меня жалил. Я принимаю твою природу.
Он театрально вздохнул:
– Ты очень сложная, Аня…
– Видимо, для тебя – да. Тебе действительно нужно что-то попроще, то, чего ты достоин.
Она произнесла это спокойным, ровным тоном, без тени злорадства. Как вердикт или констатацию факта.
– И что дальше?
– Дальше я уезжаю жить в Нью-Йорк.
Он удивленно округлил глаза:
– Что ты будешь там делать?
– Трилогию издает одно из самых крупных издательств мира. Через год «Жить жизнь» будут читать в шестнадцати странах на семи языках. Скоро выйдет фильм, Матвей.
Он замолчал на несколько минут. Залпом выпил виски и заказал еще. Матвей молчал. Анна смотрела на него, пытаясь считать по лицу мысли, но борода и ботокс усложняли задачу. Она видела только движение его глаз и губ. Глаза говорили, что он думает, губы – что принимает решение.
– Выходи за меня, Богинская! – воскликнул Матвей.
Анна смотрела шокированно. Он продолжил:
– Сколько можно жить в этой неопределенности? Я тебя забыть не могу, ты меня – тоже. Давай поженимся!
Он достал из сумки коробочку и поставил на стол. Анне показалось, что ее оглушили. Ударили молотком в темечко. Он сразил ее масштабностью цинизма. Не поленилась открыть: в футляре действительно оказалось кольцо. Неожиданный поворот событий…
– И как ты себе это представляешь? – спросила она, рассматривая Матвея поверх кольца.
– Прямо сегодня съезжаемся, а завтра в ЗАГС. Ты же сама сказала, что я ничего не сделал. Вот!
Матвей улыбался своей фирменной улыбкой, которая, как табло красными буквами, высвечивала: «Я молодец». Удовлетворенность. Матвей доволен собой.
– Мы с тобой уже съезжались, – протяжно произнесла она. – Забыл?
Анна смотрела на кольцо. Небольшой бриллиант блестел, отражая свет ресторана. Подняла голову и встретилась с глазами цвета горького шоколада. Их взгляд словно нажат на паузе в видео жизни. Пауза затянулась, но с каждой секундой Анна все отчетливее понимала, что кольцо – невозможный сценарий ее будущего, даже если бы она поверила в искренность Матвея.
– Отвечу тебе твоими же словами, – она сделала паузу, как когда-то он. – Если мне не нужен ты, мне не нужно твое кольцо, – громко захлопнула коробочку и бросила на Матвея взгляд победителя. – Так же, как не нужна жизнь с тобой.