– Где мои таблетки от сердца?
– Не поняла? – искренне удивилась она.
– Это очень вкусно, деточка.
Анна выдохнула. Он взял ее за руку.
– Ну, рассказывайте, – сказал он с придыханием. – Слов не подбирайте!
Посмотрела на него внимательно и ответила в тон:
– А вы спрашивайте, не стесняйтесь.
Он громко рассмеялся. В его глазах горели маленькие огоньки.
– Какие у вас намерения в отношении моего сына?
На этот раз рассмеялась она.
– Как называется ваш роман? – спросил он серьезно.
– «Жить жизнь».
– Название достойно внимания. Продолжайте.
Стандартный вопрос человека, который узнает, что она писательница. Этот вопрос стал для нее привычным. Анна начала свой рассказ. Владимир Семенович доел борщ и поблагодарил. За разговором о романе они переместились на веранду. Солнце как раз садилось за горизонт, окрашивая Город ангелов в красные тона. Он задавал вопросы, потом попросил книгу. Анна подписала и подарила.
Отец Егора оказался очень проницательным мужчиной с орлиным взглядом, проникающим до самого дна души. Но ее такие взгляды не пугали, а его взгляды – тем более. Она не стремилась произвести впечатление, не собиралась казаться лучше, чем есть. Поэтому у нее не было причин обманывать или недоговаривать. Она из этого выросла. Входная дверь открылась, и на пороге появился Егор.
– Сын мой! – воскликнул папа. – Идем к нам.
Анна вышла навстречу. Егор крепко обнял ее и шепотом спросил:
– Ты как?
– Нормально. Болтаем.
Поцеловал ее в лоб.
– Деточка, принеси ему бокал.
– Папа, это что за мансы[4]? – громко спросил Егор по дороге на веранду.
Анна видела, как они обнялись. Принесла бокал. Владимир Семенович разлил вино:
– Сын мой, где ты нашел писательницу, умеющую готовить борщ? Это удача для всех нас.
– Не начинай!
– Егор, я тебя прошу, не морочь девочке голову. – Владимир Семенович серьезно посмотрел на Анну: – Обычно я за него радуюсь, но в этот раз я ему завидую.
Мале встретил их синим небом и ярким солнцем, но первое, что ощущалось, – запах. Влажный воздух, наполненный сладостью океанского бриза. Перелет оказался долгим: они провели в воздухе двадцать два часа. Самый долгий перелет в жизни Анны. Она летала в разные места, но такое количество часов в воздухе провела впервые. Егор же, напротив, летал этим рейсом не раз. Пересадка в Сингапуре. Там они провели почти семь часов. Еще четыре с половиной часа – и ты в Мале. Они вышли из аэропорта ровно в полдень.
Впервые в жизни Анна не знала ни маршрута, ни отеля, в который летит. Поездка стала для нее приключением. Может, поэтому усталости не чувствовалось, а может, первый класс «Сингапурских авиалиний» сделал свое дело. Всю дорогу они смотрели фильмы из списка, составленного в первый вечер прилета из Киева, и болтали о запуске «Жить жизнь».
На выходе их встретил мужчина невысокого роста с табличкой: Mr. Aaron.
Мальдивская республика – тысячи островков, разбросанных на тысячи квадратных километров. Поэтому трансфер в отель-островок может занять 15 минут, а может и несколько часов.
– Нам далеко до отеля?
– Еще полтора часа на гидросамолете, – Егор приобнял ее. – Устала?
– Нет! Я в восторге! – эмоционально воскликнула она.
Курорт «Хайдевей Бич Резорт энд Спа» находится на острове Донакули атолла Хаа-Алифу. Это самые дальние острова, но именно поэтому уединенные. Донакули показался небольшим – максимум два километра, но и вилл на нем стояло немного. Егора и Анну встретили на пирсе ожерельями из живых цветов и освежающим коктейлем. Процесс регистрации отсутствовал: гостей сразу посадили в маленький электромобиль – и уже через пару минут они оказались у входа на виллу.
– Я так рада, что она на берегу. Не люблю жить на воде.
Егор улыбнулся:
– Значит, угадал.
Сотрудник отеля, который представился Мохаммедом, сообщил, что он их батлер – личный дворецкий, – и открыл дверь виллы. Анна зашла – нет, забежала. Раньше, бывая на Мальдивах, она всегда жила в коттеджах на берегу, но они напоминали номер. Это же не номер, а целый дом.
Гостиная со столовой, спальня, огромная ванная с джакузи под открытым небом и душем. Анна выбежала на террасу. Их домик был окружен зеленым садом, а метрах в пятидесяти от него плескался океан, бирюзовый оттенок которого невозможно передать – его нужно увидеть. Полное уединение! Понятно, что соседи были, но находились вне зоны видимости. Анна запрыгала от восторга, словно маленькая девочка, хлопающая в ладоши при виде куклы.
– Егор! Это невероятно! Сколько здесь вилл?
– На пляже – тридцать четыре, – ответил Мохаммед.
– Только ты и я! – она продолжала прыгать на месте. – Что мы будем делать?
Егор направился к ней:
– Все, что ты захочешь, и отвечать на вопросы из коробочки.
Они лежали в шезлонгах на пляже. Шестой день отдыха. Егор протянул коробочку:
– Ваша очередь, мисс Богинская. Может, мне уже повезет? А то в последние два дня вопросы только ко мне.
Анна рассмеялась. Закрыла глаза и вытянула свернутый листок.
– Расскажи свою самую мистическую историю, – прочитала она вслух.
– Мою ты знаешь. А что у тебя?
Посмотрела внимательно. Встала и направилась в дом. Вернувшись, протянула Егору айпад:
– Тебе придется ее прочитать.
Он взглянул на экран с текстом:
– Что это?
– Читай. А я поплаваю.
Направилась к берегу. Анна волновалась. Она нуждалась в соприкосновении с теплым океаном, чтобы успокоиться.
Погрузилась в воду. Индийский океан очень разный: некрасивый в Гоа, мутный в Шри-Ланке, мелкий на Бали, бурный на Пхукете. И только здесь, на Мальдивах, он неописуемо спокоен в своем величии, кристальной чистоте и нежной теплоте. Анна проникалась энергией этого места. Белый песок и бирюзовая вода добавляли гибкости. Она легла на спину и забылась в этом ощущении.
«Может, он поймет? Или, наоборот, это его испугает?» – думала она.
Вода на Мальдивах настолько теплая, что можно провести в ней весь день. Казалось, прошел час.
– Аня! – окликнул Егор.
Она вышла из воды и приблизилась к шезлонгу.
– Это третья книга?
– Да. «Вознаграждение».
– Когда ты успела написать?
– За семь дней до нашего знакомства.
Егор пристально посмотрел. На его лице читалось неверие. Встал и направился в дом. Вернулся с бутылкой белого вина и двумя бокалами.
– Ты можешь это доказать?
– Да. Я выслала этот файл себе на почту.
– А имена?
– И имена.
– То есть ты описала меня раньше, чем мы познакомились?
Анна кивнула. Он налил вино в бокалы и погрузился в чтение.
Она же погрузилась в медитацию, укрывшись лучами солнца.
Исчезновение теплого одеяла разбудило. Солнце уходило за горизонт, унося его с собой. Егор смотрел на океан. Пустая бутылка от вина на столе играла бликами в лучах заката.
– Ты дочитал? – тихо спросила Анна.
– Как такое может быть? – его голос звучал взволнованно.
– Но ты же рисовал мои глаза. Как такое может быть?
– Мне мама показала, – машинально ответил он, думая совершенно о другом. – Как это случилось?
– Я начала писать финал второй книги: всегда начинаю с конца. Но я продолжала и продолжала. Эта книга писала сама себя. И в какой-то момент я поняла, что она написана. Третья книга была закончена раньше, чем описанное в ней произошло.
– Почему так? – глухо спросил он.
– Не знаю. Может, для того, чтобы мы не пропустили друг друга, может, чтобы я показала людям силу слова. Я пока не знаю…
– Но ведь все совпадает! За исключением нескольких моментов. Ты описала даже глаза!
– Тебя это пугает?
Он посмотрел на нее проникновенно:
– Нет. Меня это убеждает в том, что есть люди, предназначенные для чего-то. Есть люди, предназначенные для кого-то. И ты права: наши страхи приближают нас к нашему чуду или отдаляют от него.
Егор протянул руки, зовя в объятия. Через секунду Анна оказалась у него на коленях. Она смотрела на закат и благодарила жизнь за его мудрость и внутреннюю силу.
Сидя у Егора на коленях, Анна наблюдала красное солнце, исчезавшее в океане. И неожиданно осознала: она никогда не любила Матвея. Никогда. Ее страхи заставляли называть любовью то, что ею не являлось. А на самом деле он не был ей нужен. Когда исчезло эго, вместе с ним испарилась и ее фальшивая любовь. Она не любила Матвея.
Она никого никогда не любила. Анна не скучала ни по одному из них. Не страдала, когда все заканчивалось. Не слышала биение их сердца. Да и запаха не помнила. Она знала аромат их одеколона, но не знала их запах. Смотрела на них, но не чувствовала. Ни с одним из них она не могла закрыть глаза и почувствовать себя женщиной в объятиях мужчины. Не могла позволить себе закрыть глаза. Они не позволяли это сделать.
Все ее мужчины были посланы для того, чтобы она смогла освободиться от страхов и встретить этот закат вместе с Егором. Она искала в них любовь, а нашла лишь отражение, в котором ей предстояло увидеть собственные страхи. Страхи не пускают любовь. Когда ты наполнен ими, для любви нет места.
И Матвей был прав, когда говорил, что она его не любит. Только сейчас Анна поняла, что манипуляторов жизнь наказывает нелюбовью. Потому что на них обращают внимание лишь те, в ком нет места для любви. В ней не могло быть любви, поэтому она не могла впустить в свою жизнь никого, кроме них.
Анна закрыла глаза. Она чувствовала спокойное биение его сердца, тепло дыхания на своей шее, ощущала силу уверенных объятий, вдыхала его сладкий аромат.
На самом деле любовь не хрупкая и не зыбкая. За нее не нужно бороться. Ее не нужно искать, уговаривать, догонять, просить. Она не требует доказательств и подтверждений. Она не может исчезнуть, ее нельзя потерять, потому что она не находится в ком-то. Любовь может жить только в тебе. И пока ты ищешь ее в ком-то, ты ничего не знаешь о ней. Но когда она есть в тебе, приходит тот, кто ее достоин.