– Ты о Егоре? Я не познакомилась с ним, – она продолжала смотреть на пробегавшие мимо деревья.
Вика прищурилась, считывая состояние Анны, и осторожно спросила:
– Как думаешь почему?
– У меня нет ответа на этот вопрос. Но в Нью-Йорке я многое поняла – когда стояла на площади Колумба.
Автомобиль остановился на светофоре, и подруга внимала каждому слову.
– Понимаешь, заявить о своей мечте или цели недостаточно. Нужно прийти в соответствие желаемому, освободившись от страха. Тогда тебе дают сделать выбор. И когда ничего не получается, возникает это состояние – я назвала его обнуление. Ты стонешь от боли. Кричишь, как кричала я на весь Нью-Йорк.
– Это происходит после четвертого выбора?
– Получается, что да. Свой первый выбор в отношении проекта «Жить жизнь» я сделала, когда написала «Грех прощения» и решила его издать. Второй – согласившись полететь в Нью-Йорк. Третий – когда начала вести трансляции в Facebook. Четвертый – когда отказалась от предложения издательства.
– И что? – не поняла подруга.
Анна вздохнула, вспомнив свое состояние.
– После четвертого выбора возникает важная развилка на пути: одна дорога ведет к благодарности, другая – к претензии. Так вот, если уходишь в претензию, значит, нет соответствия. А если в благодарность, значит, достоин. Ты просто находишься в доверии. В состоянии равнодействия. Тебе становится спокойно, и ты принимаешь происходящее. Ты не знаешь как, но знаешь, что точно будет.
Подруга взяла ее руку и крепко сжала:
– Поэтому в твоей жизни появился профессор.
Анна кивнула.
– Получается, что любая трансформация истинна, когда происходит во имя себя самой. Когда я отказалась от предложения, нарушавшего мои принципы, мгновенно получила вознаграждение. Через час мне позвонил бывший партнер и отдал долг. Деньги, которые я одолжила на поездку в Нью-Йорк, вернулись мне до копейки. Представляешь? Я этот долг давно списала как невозвратный. И продажи «Жить жизнь» выросли в несколько раз, – Анна глубоко вдохнула, переполняемая эмоциями.
Вика сжала ее руку еще крепче и возбужденно подытожила:
– Но то, что события, описанные в «Вознаграждении», сбываются, – это факт. Согласись.
– Мы можем получить желаемое разными путями, – подтвердила Анна. – Я столько поняла в Нью-Йорке! Я изменила финал «Греха прощения» и решила вынести в эпилог одну из глав «Вознаграждения».
– Почему?
– Я не знаю, но чувствую, что «Грех прощения» должен быть таким.
– И что ты собираешься делать?
– Издавать книгу. И пришло время запустить клуб «Жить жизнь».
Они въехали в город. Череда многоэтажек Харьковского массива. Как понять, что ты дома, но твой дом перестал быть таковым? Это произошло, если ты уже не скучаешь по нему. Так и с людьми: скучаем мы только по тем, кто важен для нас.
Открыла ключом дверь. Буржуй радостно встретил на пороге. Анна первым делом взяла кота на руки и только потом закатила чемодан.
Разулась, не выпуская кота из объятий: хотелось затискать его. Она не скучала по Киеву, и по квартире тоже, – она соскучилась только по нему.
Включила свет в гостиной. В квартире идеальный порядок: Туся приезжала кормить Буржуя и позаботилась обо всем. На столе записка: «Зеленый борщ на плите. Добро пожаловать домой!». Заботливая Туся. Женщина-мать. Женщина-земля. Анна приподняла крышку: запах, который за годы стал родным, превратившись в традицию поддержки.
– Кот скучал? – Анна тискала его без стеснения.
Буржуй же всем видом показывал радость от встречи.
Улетая в Нью-Йорк, она была уверена, что все произойдет легко. Что, вернувшись, она будет счастлива и волшебство станет ее неизменным спутником.
Да, она была счастлива от того, что произошло с «Жить жизнь» за это время. Но крайне разочарована тем, что не встретила его. Егора.
Неожиданное размещение в «Нью-Йорк Марриотт Маркиз» казалось ей знаком жизни, а ужин в ресторане на сорок седьмом этаже – еще одним. Ее пригласила туда Оля, но, беседуя с подругой, Анна искала взглядом человека из книги. Она надеялась встретить его, и неважно, в ресторане или в отеле, на Таймс-сквер или в любом другом месте Большого яблока. Она не могла избавиться от ожидания. И ничто не способно его отключить. Разочарование разверзло в душе бездну. Наполнило тьмой, гасящей радость от происходящего. Любое деструктивное чувство указывает на несоответствие: Анна неспособна испытать благодарность, а значит, предстоит работа над собой.
Посмотрела на чемодан. «Разберу завтра», – пообещала она мысленно. Отпустила кота и взяла блокнот с ручкой. «Я прошу прощения у своего разочарования за то, что оно пришло в мою жизнь», – написала она первый пункт письменной техники освобождения.
1 июня 2017 года, Киев
Анна открыла пассажирскую дверь автомобиля.
– Привет, – обрадованно поприветствовала Вика.
Поцеловала подругу в щеку.
– Как прошел эфир?
– Как всегда, спокойно, – мягко ответила Анна.
В последнее время она стала экспертом по вопросам манипуляции и частым гостем ТВ-программ и радиоэфиров.
Сегодня в Киеве не по-летнему ветрено. Но настроение на высоте, несмотря на усталость. Редактирование книги отнимало почти все силы, а работа на радио лишала и последних остатков. Усталость, в которой, несмотря ни на что, есть энергия.
– Ты становишься популярной, – Вика улыбнулась. – Видимся все реже, даже по телефону общаемся лишь иногда.
– Это из-за редактирования «Греха прощения» и эфиров. Куда едем?
– В «Прагу», – уверенно сообщила водитель.
Анна кивнула: несмотря на ветер, «Прага» сумеет согреть. Сама она не садилась за руль из-за усталости, и подруга настояла на том, чтобы заехать. Скорее всего, опасалась, что Анна отменит встречу.
– Гала и Туся тоже будут, – предупредила Вика.
– Вы решили встретиться со мной и отчитать втроем? – улыбнулась Анна.
– Нет, просто соскучились. А что, есть за что?
– На мой взгляд, нет, но разве для вас это имеет значение?
Вика рассмеялась.
Автомобиль остановился на светофоре. Подруга устремила на Анну внимательный долгий взгляд.
– Ты избегаешь меня? – прозвучал вопрос-выстрел.
– Нет, – мгновенно ответила та.
– Ты отменяешь встречи, практически не звонишь, не говоришь о Нью-Йорке. Ты так и не заговорила о Егоре. Ты избегаешь реальности, – подытожила собеседница.
Анна смотрела в ее серые глаза:
– В том-то и дело, что я нахожусь в реальности. Я слетала в Нью-Йорк и не познакомилась с ним.
– Это я знаю, – прошипела подруга. – Я о другом. Ты анализировала, почему вы не познакомилась?
Машина тронулась с места. Анна громко выдохнула:
– Ну откуда мне знать? Может, оттого, что я не соответствую, а может, оттого, что его не существует.
– Хорошо, задам вопрос по-другому. Почему в отношении книги ты готова бесконечно делать выбор из любви, а в отношении Егора – нет?
– Потому что книга – продолжение меня, а Егор – придуманный персонаж, который настолько идеален, что не может существовать в реальности! – раздраженно ответила Анна.
Вика включила поворот и со свистом заехала на автостоянку. Пассажирке пришлось сильно отклониться в сторону из-за резкой смены траектории, но она промолчала.
– Получается, что я тоже придуманный персонаж, которого не существует?!
Этот аргумент Анна давно проанализировала. И считала, что дружба с Викой скорее совпадение, чем подтверждение. Вокруг Анны тысячи женщин, и среди них можно найти много сероглазых миниатюрных шатенок по имени Вика.
– Хорошо, я еще могу предположить, что Вик-шатенок с серыми глазами и пятьюдесятью килограммами веса немало, – словно прочитав ее мысли, произнесла подруга. – Но что ты скажешь о яблочных сигаретах?
Это единственный довод, который Анна не могла опровергнуть. Среди всех знакомых курящих женщин только Вика предпочитала этот отвратительный вид табака.
– А Матвей? С Матвеем ничего не произошло из описанного! – достала из рукава козырь Анна. – А он человек, которого я знаю.
– А может, ты выросла из этого, а он не дорос? Кроме того, наши желания не должны касаться других людей, и, может, в этом твой опыт!
– А Егор? Мои желания касаются и его! – чуть повысила голос Анна.
– Нет. Ты не знаешь этого человека. И возможно, на самом деле его зовут иначе, но его качеств и ваших отношений ты можешь желать.
– Я не верю, что он существует! Сказок не бывает! – практически кричала Анна.
Вика достала сигарету и закурила.
– А может, ты просто боишься посмотреть своим страхам в глаза? И понять, что многие из твоих страхов уже стали программой, – тихо сказала она. – Ты травмирована, Аня! Вспомни сцену с белкой в Центральном парке из «Вознаграждения». Может, в ней есть много ответов для тебя?
Анна молча смотрела на парковку.
– Может, ты преодолела свои страхи, связанные с проектом, но страхи, касающиеся личной жизни, – точно нет!
Внутри у Анны бушевало цунами, унося обломки воспитания. Хотелось повернуть голову и сказать: «А тебе какое дело?! На себя посмотри! Вечно лезешь со своими советами, когда тебя не спрашивают!» Но почему-то в этот момент ясно осознала: если ее спокойствие превратилось в цунами, то Вика точно говорит о ней. И все, что делает сейчас бессознательное, – нападает, используя защитный механизм отрицания. Она открыла окно и вдохнула прохладный воздух Киева.
– Ты делала выбор много раз, преодолевая себя, ради «Жить жизнь». Но сколько раз ты делала выбор во имя него?
Анна по-прежнему смотрела на парковку, ища в огнях города потерянное спокойствие.
– Может, тебе нужно отказаться от мужчин? – продолжала Вика.
– Я в монаде и ни с кем не встречаюсь.
– Хорошо. Тогда, может, тебе, наоборот, нужно повстречаться?
– Это не работает. Я уже делала выбор на эту тему, – кратко ответила Анна.
Но подруга ждала продолжения.