– Давай! – согласился я.
– Я уже говорил, – начал Боря, – что в лаборатории Назарова, или, как ее называют, тридцать третьей лаборатории, ведутся работы по созданию нанороботов, способных разрушать в человеческом организме раковые клетки. Создание лекарства от рака – благородная цель, ведь так?
– Конечно! – подскочил Мишка. – И что, за это его убили?
– Потерпи, – остановил его Боря. – Все по порядку. Конечно, убили его не за это. Такие работы ведутся не только у нас, но и в Штатах, и в других странах, и нигде их не секретят, разве что принимают меры против промышленного шпионажа. Но когда мы проникли в компьютер покойного, то кое-что там обнаружили. Есть там один интересный документ. Оказывается, тема разработок Назарова гораздо шире, чем определено официальным договором с корпорацией. Существует секретное дополнение к нему. Как часто бывает, производство средства от рака было признано технологией двойного назначения. Политики и военные всегда найдут способ даже чудодейственное лекарство превратить в оружие. Так получилось и в нашем случае. Доктор получил задание на разработку нанороботов с различными заданными параметрами.
– Как это? – снова, не удержавшись, встрял Мишка.
– А вот так! Одни роботы, введенные в человеческий организм, разрушают раковые клетки и, выполнив свою миссию, отмирают и выводятся из организма вместе с отходами жизнедеятельности. Официально именно их разработка была главной задачей тридцать третьей лаборатории. Но Назаров работал над созданием и других роботов, параметры которых определялись секретным дополнением. Они должны разрушать клетки, указанные в заложенной программе. Мало того, программа может корректироваться поступившим извне сигналом. Догадываетесь, что могут натворить в человеческом организме эти чертовы невидимые твари?
– Да уж! – протянул Павел. – Представляю! Тут уже дело зависит от того, кто будет подавать сигнал.
– Но и это еще не все! – продолжал удивлять нас Боря. – Срок жизни этих козявок намного больше, чем у тех, которые должны бороться с раком. И, главное, они способны самовоспроизводиться. Создавать себе подобных, используя в качестве строительного материала остатки разрушенных клеток. И еще одно требование, обусловленное в дополнении к договору: получив соответствующий сигнал, эти создания должны передаваться от человека к человеку.
– Ничего себе! – присвистнул Мишка. – И Назаров спокойно работал над такой людоедской темой? Да я бы сам завалил его за это!
– Опять спешишь! – остановил Боря благородный порыв. – В документах, конечно, ни слова не сказано, что доктору поручается изготовление нового биологического оружия. Но он ведь был не дурак, сам усек – что-то неладно. Тут, – он подбросил на руке футлярчик с флешкой, – есть его переписка с коллегами. Мы поняли далеко не все, слишком много специальной терминологии, но видно – Назаров кое в чем разобрался, сильно встревожился и связался с московским коллегой, сокурсником по институту, работающим в смежной отрасли. Тот предложил встретиться в Москве, но признался, что лучше всего Назарову было бы связаться с Григорием Ивановичем Нечипоренко, ученым из Харькова, потому что никто лучше его не разбирается в интересующей доктора проблеме. Назаров отправил «мыло» в Харьков, Нечипоренко заинтересовался и пригласил его к себе.
– О чем писал ему Назаров? Он упоминал, по какой причине просит о встрече? – спросил я.
– Называл, но чтобы разобраться в этом, надо быть специалистом. Честно говоря, я мало что понял, – ответил Боря. – Похоже, в Москве доктор ничего толком не выяснил и вскоре выехал в Харьков. Но не доехал. Вот, собственно, и все. Остается узнать, кому потребовалось останавливать Назарова таким радикальным способом.
– Конечно, корпорации! – сразу отозвался Мишка. – Испугались, что все вылезет наружу и мир узнает, какими такими нанотехнологиями они занимаются!
– А меня во всей этой истории удивляет, – недоверчиво сказал Павел, – с какого перепуга корпорация вообще заказывает разработку оружия? Этим обычно занимаются военные.
– Не будь наивным! – возразил Боря. – В государстве все так тесно повязано, что не разберешь, где кончается военное ведомство и где начинаются корпорации.
– И не забывайте, кто стоит во главе «Нано-Рус»! – добавил я. – Думаю, он давно отдал душу врагу!
– Ты в этом уверен? – Боря посмотрел на меня как-то подозрительно.
– Почти, – ответил я. – Меня давно не удивляет происходящее в нашей стране. И во всем остальном мире тоже.
– Давайте не будем отвлекаться, – обиженно сказал Мишка, недовольный, что мы проигнорировали его версию. – Думаю, у корпорации достаточно профессионалов, способных устранить какого-то ученого. И мотивы у нее были.
– А кто тогда нанял краснодарских бандитов? – спросил я. – Тоже корпорация? Никогда не поверю! Не стала бы она с ними связываться, слишком ненадежная это публика. Но ведь откуда-то бандиты узнали адрес квартиры резидента! Может быть, от дезертира?
– Не вяжется, – сказал Боря с сомнением. – Уж кто-кто, а бывший сотрудник должен знать, что захватить нашего оперативника на служебной квартире не по зубам даже спецслужбам, не то что каким-то отморозкам! Там ему и стены помогают!
– А омоновцы, которые пытались захватить командира? – напомнил Павел. – Их-то наверняка отправил к нему дезертир. Кто еще мог такой блок наложить, с которым наши спецы до сих пор справиться не могут?
– Знаете, – задумчиво сказал Боря, – я в поезде не спал сегодня ночью, пытался свести концы с концами. И так прикидывал, и этак – ничего не выходит. Более-менее реальная картина складывается, только если допустить участие в этом деле не одной и не двух, а нескольких противостоящих нам и друг другу сил. Но это уже выходит за пределы моего понимания.
– Предлагаю решать проблемы поочередно! – Я понял, что спор может продолжаться бесконечно, а расследование будет стоять на месте. – И в первую очередь нужно побеседовать с человеком, к которому ехал Назаров. Как его там…
– Нечипоренко, – подсказал Боря. – Григорий Иванович.
– Очень хорошо. Значит, ты, Мишка, прямо сейчас отправляешься искать подходы к Григорию Ивановичу. Павел с Митей издалека держат Мишкину спину. У нас должна быть полная уверенность, что за нами нет слежки. В общем, не мне вас учить. А мы с Борей остаемся дома. Нам есть что обсудить.
Глава 5. Профессор был не прост
Щелкнул замок входной двери, и в квартире стало тихо. Боря удобно устроился в старом потертом кресле и выжидающе смотрел на меня. Но у меня вдруг словно отнялся язык. Только минуту назад я испытывал острое желание поделиться с кем-то своими тревогами и выбрал для этого Борю. И неожиданно передумал. Мне пришло в голову, что если выдам кому-то, пусть даже близкому другу, нашу с Катей тайну, это будет не просто непоправимой ошибкой. Это будет предательством. Я молчал, не зная, что сказать. Молчал и Боря, глядя мне прямо в глаза. Мне вдруг показалось, что он читает мои мысли.
– Ну? – он первым нарушил молчание. – Кажется, ты хотел мне что-то рассказать?
– Рассказать? – переспросил я, пряча глаза. – Нет, просто я хотел посмотреть, что ты скачал с назаровского компа. А тебя оставил, чтобы ты объяснял, если что будет непонятно.
Я вставил флешку в свой ноутбук, и мы принялись за дело. Время от времени я задавал Кацнельсону вопросы, и он по возможности разъяснял мне непонятные моменты. Выглядел Боря, как всегда, невозмутимо, но боковым зрением я несколько раз перехватил странные взгляды, которые он бросал на меня. Похоже, обмануть его мне не удалось. Мне было стыдно, но я ничего не мог поделать. Я должен был увидеть своего сына…
Мишка заявился ближе к вечеру, а вслед за ним с коротким промежутком в дверь позвонили Павел и Митя-Мустафа. Оба с порога доложили – все спокойно, ничего подозрительного не обнаружено. Мишка плюхнулся в кресло, вытянув ноги на полкомнаты, и довольно сказал:
– Завтра в одиннадцать часов Григорий Иванович ждет вас. Пробиться к нему оказалось нелегко, зато потом пошло как по маслу. Видный мужчина и собеседник приятный. Мне даже не пришлось давить на него. – (Слово «давить» в нашем лексиконе означало применять особые методы ведения беседы.) – Я представился сотрудником милиции и спросил, знаком ли он с доктором Назаровым. Он не стал скрывать, что ждал гостя из Новосибирска еще в конце июля, но тот почему-то не приехал. Тогда я сообщил ему о гибели Назарова и договорился, что завтра его посетит следователь, ведущий это дело. Григорий Иванович так огорчился, что даже не спросил у меня документы. Вот вроде и все.
– Молодец, хорошо поработал! – похвалил я Мишку. – А теперь все свободны, кроме нас с Борей. Мы садимся за компьютер и читаем все, что найдем в Сети про нанотехнологии. Я не хочу, беседуя с профессором, выглядеть полным придурком.
– А кем еще должен выглядеть милицейский следователь, беседуя с доктором наук? – засмеялся Мишка. – Смотри, будешь выглядеть слишком умным, он поймет, что ты не мент.
– Ничего, – сказал я, – если он что-то заподозрит, мы его убедим, предъявим документы. Зато чем больше мы будем знать, тем легче будет с ним разговаривать.
– Так я же не против! – согласился Мишка, скорчил плутовскую рожу и взмолился: – Шеф, отпусти на ночь, а? Гадом буду, к утру как штык!
– Ладно, иди уже, герой-любовник, – махнул я рукой.
Мишка моментально испарился, а мы с Борей, обосновавшись в дальней комнате, засели за ноутбуки.
Набрав в «Яндексе» слово «нанотехнологии», я схватился за голову. Комп выдал по этой теме такое количество сайтов, что, открыв первый из них, я подумал – ночи нам явно не хватит. Но вскоре втянулся в процесс, и дело пошло быстрее. Не читая, я лихо отбрасывал те статьи, в которых речь шла о создании сверхпрочных красок, о применении нанотехнологий в производстве строительных материалов и прочей, не относящейся к нашему делу лабуде. Кто-то умудрился присобачить приставку «нано» даже к миниатюрному индийскому автомобильчику. Только за то, что он был маленький…