Гай знал это. Но если такие размышления и смутили его, то он не показал это ни жестом, ни взглядом. Он повернулся к Риве с выражением превосходства на лице, выжидая.
В конце концов, нерешительность Ривы оказалась гораздо лучшей защитой, чем любое заклинательство.
Тучный Верховный Лорд прочистил горло и зарычал:
— Приношу свои извинения за выступление вне очереди, Спикер, Сенаторы, уважаемые Граждане.
Он сердито посмотрел на Гая:
— Я воздержусь до лучших времен от попыток обратить ваше внимание на очевидные вещи.
Рот Аквитейна расплылся в ленивой ухмылке. Амара не была полностью уверена, но ей показалось, что он склонил голову, совсем чуть-чуть, выразив Гаю этим жестом фехтовальщиков своё одобрение.
Гай продолжил прерванное выступление, словно ничего не произошло.
— Ворд не ограничился атаками на вооруженные силы. Гражданское население также подвергалось нападению и уничтожалось без пощады. Учитывая масштаб наших потерь на поле боя, очень многие так и не получили предупреждения о его вторжении или не слышали о нём, пока не стало слишком поздно, чтобы бежать. Число жертв было ужасающим.
Гай остановился, чтобы окинуть взглядом Сенаториум. Когда он вновь заговорил, то отчётливо произносил каждое слово.
— Более ста тысяч алеранцев — гольдеров, свободных и Граждан — были убиты.
По Сенаториуму прокатилась волна криков и задыхающихся возгласов всеобщего потрясения.
— Четыре дня назад, — продолжал Гай, — Ворд достиг самых южных владений Верховного Лорда Цереса. Лорд Спикер, почтенные Сенаторы, его дочь и наследница, Верадис, сейчас здесь, чтобы дать показания Сенату и говорить от имени Его Светлости, своего отца.
Гай отступил назад, а Спикер ненадолго вновь поднялся на трибуну.
— Не соблаговолит ли Леди Верадис предстать перед Сенатом?
Амара наблюдала, как изящная, серьёзная молодая женщина встаёт со своего места, её светлые, лёгкие волосы при движении колыхались, как паутина.
Бернард наклонился к ней и прошептал:
— У Цереса есть сын, не так ли? Я думал, что он является единственным наследником Цереса.
— По всей видимости, — ответила Амара, — он погиб.
— Благодарю вас, — сказала Верадис, и фурии здания разнесли её слова по всему Сенаториуму. Её голос вполне соответствовал её лицу — звучал низко для женщины, и довольно мрачно.
— Мой отец выражает сожаление, что не может присутствовать здесь лично, но он находится на поле боя вместе с нашими легионами, сдерживая Ворд в попытке дать людям возможность спастись бегством. Это по его приказу я пришла сюда, чтобы просить Первого Лорда и его собратьев, Верховных Лордов, помочь Цересу в самый отчаянный час.
Она сделала паузу, замерев неподвижно, потом откашлялась. Первые несколько слов её следующей фразы прозвучали глухо, сдавленно.
— Мой брат Вереус погиб, сражаясь с захватчиками, вместе с половиной своего легиона. Тысячи наших земледельцев были убиты. Почти половину владений моего лорда-отца поглотил Ворд. Пожалуйста, милорды. После того, что восстание Калара сделало с нашей землёй…
Она подняла подбородок, и, хотя выражение её лица было совершенно спокойным, Амара видела слёзы, блестевшие на её щеках.
— Нам нужна ваша помощь.
С идеальным самообладанием, Верадис спустилась с трибуны и вернулась на место в ложе ее Дома, и Амара внезапно ощутила что молодая женщина не подозревает о текущих из ее глаз слезах или она сдержала их, используя свою фурию воды при необходимости
Возникла пауза, дождавшись приглашения Спикера, Гай снова занял трибуну.
— Наша нынешняя оценка численности врага колеблется в пределах от ста до двухсот тысяч — но если честно, нам это мало о чем говорит. Мы немного знаем об их индивидуальных способностях, но практически ничего не знаем об их возможностях по тактическому взаимодействию.
— Но кое-что вы все же знаете, — вклинился тихий голос, достаточно громкий, несмотря на то, что говоривший не находился на трибуне. Лорд Аквитейн уверенно посмотрел на Гая: — Вы знаете, что они чрезвычайно опасны. При прочих равных они превосходят то же количество Алеранских Легионов.
Рев, поднятый этим заявлением был мгновенным и громогласным. Все знали, что Легионы непобедимы.
В течение тысячи лет они были дисциплинированной стеной стали и мускул, останавливающей каждого противника — а если легионер не мог покинуть сражение с победой, то лишь потому, что ее вырвали с неимоверным усилием у него из пальцев.
До сих пор…
Это было долгий период, за который Легионы не сталкивались с новыми угрозами.
Ледовиков в течение многих столетий нейтрализовала Защитная Стена. В стычках с канимами редко принимали участие больше нескольких сотен волчьих воинов — по крайней мере до того, как Калар сговорился одним из их ренегатов и буквально пригласил орду на Алеранский берег три года назад.
Мараты побеждали в сражениях то тут, то там, но никогда не одерживали окончательной победы, а лишь добивались того, что контрнаступления алеранцев становились чаще и неотвратимее.
Дети Солнца давно мертвы, а их королевство исчезло в непролазных чащах. Малоранд окончательно исчез около восьми столетий назад.
Авар, Юрани, Дех — все исчезли, не оставив ничего кроме названий, которые Амара смутно помнила по урокам истории. Только то, что они были соперниками и угнетателями зарождавшегося, маленького и слабого алеранского народа.
Но Легионы изменили все это. От войны к войне, сражение за сражением, из года в год, век за веком, Легионы заложили основание современного государства.
Это было смело, однако смелость стала не в почете в Легионах, после того как Алера упрочила свое положение.
Палата Верховных Лордов стала больше ценить основательных, консервативных капитанов, которые заботились о кошельке так же хорошо как и о своих солдатах.
Могло ли произойти так, что легендарная мощь Легионов превратилась в вымысел?
Допустим, что они не были неодолимой защитой Алеры против ее врагов?
Амара скрестила руки…
Она сочла эту идею неудобной. Для многих она была недопустимой — что и показала реакция заполненного Сенаториума на заявления Аквитейна.
Амара, прошептав, призвала Цирруса, приблизила лицо Гая, чтобы видеть каждую деталь и заметила пристальный взгляд, которым он обменялся с Аквитейном.
Хотя она и не была заклинателем воды, она отчетливо поняла что крылось в этих взглядах и ощутила, как свинцовое чувство страха пронзило ее кости.
У Гая не было проблем с принятием этого утверждения.
Первый Лорд был уверен в этом.
— Порядок! — Прокричал Первый Лорд, его голос прогрохотал над ревом собравшейся толпы. — Граждане! Соблюдайте порядок в Сенаториуме!
Потребовалось время, чтобы толпа снова успокоилась.
Воздух Сенаториума кипел от ярости и напряжения и, хотя Амара сомневалась, что большинство в толпе признало бы это, первобытного страха.
— За последние несколько лет, представителям каждого Легиона было рассказано все, что мы знаем о Ворде, — сказал Первый Лорд, — он являет беспрецедентную угрозу, которая молниеносно распространяется. Мы должны реагировать быстро и с огромной силой, если мы хотим отразить ее. Итого, я приказываю каждому Верховному Лорду, за исключением Фригии и Антилуса, немедленно отправить по два Легиона для операций против Ворда.
— Возмутительно! — Проревел Рива, его круглое лицо вспыхнуло алым, когда он поднялся со стула, — ты заходишь слишком далеко, Секстус! Ни один Первый Лорд за пятьсот лет не вел себя так самонадеянно.
Гай снова повернулся к Верховному Лорду Рива, но в этот раз он молчал.
— Да, основополагающие законы Примаса дают вам такую власть, — кипел Рива, — но очевидно, что эти древние меры изжили себя! Это паникерство есть ничто иное, как жалкая и абсолютно прозрачная попытка удержать власть, также как и заявление о внезапном появлении вашего так называемого законного внука.
— Вы не тиран, Гай Секстус! Вы лишь первый среди равных! Среди равных, вороны выклюй ваши самолюбивые глаза, и я скорее пойду к воронам, чем предоставлю вам…
Спокойно, без видимой спешки, Верховный Лорд Аттис Аквитейн поднялся со своего места в ложе, повернулся к перилам, отделяющей его от Лорда Ривы и выхватил меч, мелькнувший серебристым пятном. Раздался шипящий звук, звон стали, и массивные деревянные перила распались на две части, их края дымились и сияли оранжевым.
Лорд Аквитейн указал мечом на Риву и огонь внезапно скользнул вдоль оружия, языками пламени вырываясь из стали, которая начала светиться зловещим оранжевым жаром.
— Грантус, — сказал Аквитейн достаточно громко для слуха каждого из присутствующих. — Закрой свои трусливые губы над пустотой, откуда без вести пропали твои мозги, и держи их там. Затем положи свою ленивую, бесформенную задницу обратно на кресло и сделай это немедленно. Или встреться со мной на дуэли.
Рива так вытаращил глаза, что Амара могла ясно видеть их белки с того места, где сидела, даже без помощи Цирруса. Он несколько раз открыл и снова закрыл рот, потом внезапно сел.
Аквитейн резко кивнул и медленно повернулся по кругу, острие его пылающего меча указало на ложи всех Верховных Лордов. Он заговорил спокойным, уверенным тоном, и голос его разнёсся по Сенаториуму с помощью его собственных фурий, в чём Амара не сомневалась.
— У кого-нибудь ещё есть возражения против подчинения законным приказам Первого Лорда?
Очевидно, возражений ни у кого не было.
Аквитейн опустил клинок, и его пламя угасло. Он повернулся к Гаю, спустился со своего места в ложе, пересёк амфитеатр и подошёл к трибуне Сената.
Затем он поклонился Первому Лорду и подал ему свой меч рукоятью вперёд.
— Мои Легионы в вашем подчинении, сир. Я немедленно отправлю их. Кроме того, я предлагаю вам собственные услуги в решении этой проблемы.
Гай кинул в знак благодарности и принял меч, после чего вернул его рукоятью вперед Аквитейну.
— Благодарю, Ваша Светлость. Ваша поддержка очень кстати. Я надеялся, что вы согласитесь стать капитаном этой кампании.