— Его способности появились у него когда? Год назад? Без специальной подготовки? Он не мог обучиться технике заклинательства в достаточной мере, чтобы применить их. И, как много людей он мог привести с собой, учитывая, что он прибыл в Антиллус… приблизительно неделю назад? Сколько Рыцарей Воздуха были в Первом Алеранском?
— Двадцать шесть, — спокойно сказала Плацида. — И ваши сыновья, Рокус.
Рокус ничего не сказал, но выражение его лица было мрачным.
— Должно быть, он пытается прорваться к нам, — сказал Фригиус. — Небольшая, быстро движущаяся группа для защиты, может быть, двигающаяся под завесой, если он может сделать это. Это единственное, что имеет смысл.
Плацида кивнула.
— И если они говорят о его уничтожении, то он, вероятно, достаточно близко для атаки Королевы.
— Нет, — сказал Бернард тихим, твердым голосом. — Она достаточно близко к нему, чтобы он напал на нее, Ваша светлость.
— Если королева сильнее Инвидии, она сильнее и Октавиана, — сказал Фригиус. — Все просто. Он всего лишь мальчик.
— Он разрушил планы Инвидии и Аттиса, когда он был мальчиком, — прорычал Бернард, не сводя глаз с Фригиуса. — Я сомневаюсь, чтобы он планировал стоять перед ней на арене или в дуэльном зале. Ты будешь дураком, если сбрасываешь его со счетов, Твоя светлость.
Фригиус прищурился, и его борода встала дыбом.
Рокус положил свои руки ему на плечи.
— Спокойно, Ган. Не делай хуже, чем уже есть. А что если бы я говорил так о твоём сыне, а?
Лорд Фригиус замер на мгновение, затем наклонил голову в сторону Бернарда.
— Он ваш родственник. Я не подумал, прежде чем сказать. Пожалуйста, извините меня.
Бернард кивнул.
— Сосредоточьтесь, — сказала Леди Плацида. — Мы не можем знать, что делать с Октавианом, пока мы не найдем его, или он не выйдет на контакт с нами. Вполне возможно, что он этого и хочет. Мы не можем знать, что Инвидиия не собирается предать нас в последний момент. Но, предполагая, что она, как представляется, говорит нам правду… вопрос только в том, пойдём ли мы против нее, зная, что это может быть ловушка, и, возможно, мы приближаем свою смерть. Если на то пошло, даже если она искренна, мы все еще можем умереть.
Рокус медленно выдохнул.
— Может быть, мы должны пригласить Форцию, Аттику и Риву.
Церес покачал головой.
— Я боюсь, они никогда не были бойцами. В ближнем бою они будут для нас более опасны, чем ворд.
— Это наша возможность, — тихо сказал лорд Плацида. — И я не думаю, что у нас будет лучший шанс. Я не думаю, что у нас есть выбор, даже если это ловушка. Я в деле.
Леди Плацида молча переплела свои пальцы с пальцами мужа.
Цереус поднялся, скрипя то ли броней, то ли костями.
Фригиус нашёл глазами Рокуса, и сказал:
— Может быть, я, наконец, увижу, как ты получишь по заднице.
— Когда мы вернемся, у нас с тобой будет разговор, в котором ты потеряешь зубы, — ответил Антиллус. — Потому что я собираюсь выбить тебе их. Кулаками.
— Я думаю, мы все поняли, что ты имел в виду ещё в конце первой фразы, болван!
— Мальчики, мальчики, — сказала Ария своим теплым голосом. — В любом случае это не имеет значения, если только она говорит правду о следующей атаке. А до тех пор мы не станем менять планы, не так ли?
— Верно, — сказал Бернард. — Мы заляжем на дно и будем ждать. Мы встретимся снова в Гаррисоне и поговорим о следующем шаге после того, как увидим, что произойдет. Если она говорит правду, мы будем знать это примерно через три часа.
Совещание закончилось.
Верховные Лорды вернулись на свои позиции на стенах, оставляя Амару и Бернарда одних в комнате.
Бернард посмотрел на нее своими спокойными зелеными глазами несколько секунд и спросил:
— Что ты скрываешь?
— С чего ты взял, что я что-то скрываю, любимый? — спросила Амара.
Он пожал плечами.
— Я знаю тебя слишком хорошо, — он наклонил голову и нахмурился, затем медленно кивнул. — Ты много говорила о следующей атаке ворда. Концентрировала на ней всё внимание. Что-то должно произойти после этого.
Он наморщил лоб, размышляя:
— Инвидия собирается предать нас в улье.
— Да, — сказала Амара тихо. — Так она и сделает.
Бернард медленно вдохнул:
— Что мы будем делать с этим?
По мнению Амары в комнате стало легче находиться без присутствия Верховных Лордов.
Она склонила голову и закрыла глаза, пытаясь не думать слишком много о том, что она должна была сделать.
— Мы, — прошептала она, — собираемся позволить ей это.
Глава 44
Тави проснулся, как обычно, спокойным и без намека на боль.
Он плавал в ванне с теплой водой, его голова и плечи поддерживались наклонной доской.
Он был голым. Пальцы ног виднелись над водой на дальнем конце ванны. Он приподнял голову, что далось ему с трудом.
На его животе, слева от пупка, там, куда вонзился меч королевы ворда, был участок воспалённой, красной, сморщенной кожи.
От места ранения расходились тонкие, красные, припухшие прожилки.
Тави огляделся вокруг затуманенным взором. Он в палатке целителей.
В одной из тех, что уцелели, очевидно. Магические лампы в палатке горели.
Похоже, он был без сознания несколько часов, но не очень долго. Если только не прошло больше суток.
Он ненавидел бессознательное состояние. Оно всегда портило его планы.
Он повернул голову налево и увидел, что соседняя ванна была занята Максимусом.
Он выглядел ужасно, как будто кожа на его плечах, шее, лице превратилась в один большой синяк…
На его друге не было живого места. И его нос был сломан — снова.
Его глаза были закрыты, но он дышал.
Тави чуть приподнялся и взглянул на следующую ванну.
В ней находился Крассус. Он был в таком же состоянии как и Максимус.
Молодой Трибун пошевелился, хотя, казалось, он чувствовал себя еще хуже, чем Тави.
— Крассус, — просипел Тави.
Хотя его глаза были открыты, молодой человек явно все ещё страдал от боли.
Он посмотрел на Тави и слегка приподнял подбородок в знак приветствия.
— Крассус, — прохрипел Тави. В его горле было сухо настолько, что было больно говорить. — Докладывай.
— Я ранен, — сказал слабым голосом Крассус, сглатывая. Он снова закрыл глаза. — Доклад окончен.
Тави пытался заставить молодого человека открыть глаза снова, но в палатке не было никого, чтобы разбудить его. Тави устало откинулся в ванне.
— Он очень устал, — сказал тихий голос.
— Было бы лучше, если бы вы позволили ему отдохнуть, Ваше Величество. Нападение на командный шатер было отбито, большинство нападавших убито. Мы потеряли двадцать два человека, все они из числа охраны, стоявшей вокруг командной палатки.
Тави поднял взгляд и увидел Доротею, тихо сидящую на табурете возле входа в шатер.
Она выглядела ужасно, ее глаза глубоко запали, щеки были бледны.
Ошейник на её шее отражал приглушенный свет лампы слабым, злорадным блеском.
Она поддерживала одеяло, в которое завернулась, несмотря на то, что ночь не была холодной.
— Ваше Высочество, — поправил он ее мягко. — Я ещё не Первый Лорд.
Рабыня устало улыбнулась.
— Вы просто встали перед кошмаром нашего времени, молодой человек. Вы подвергли свою жизнь опасности ради рабыни, которая когда-то пыталась вас убить. Спасибо. Ваше Величество.
— Если вы хотите поблагодарить героя, благодарите Фосса, — сказал устало Тави. — Это он спас вас.
— Ему моя благодарность больше не важна, — спокойно сказала она. — Да упокоится душа его.
Тави медленно сел.
— Где Китаи?
— Спит, — ответила Доротея. — Она очень устала.
— Что происходило после того как я отключился?
Рабыня слегка улыбнулась.
— Некоторые из нас были почти при смерти. Вы. Я. Максимус. Крассус. Она и сама была не в лучшем состоянии. Сил у неё оставалось только на то, чтобы исцелить одного человека. Ей пришлось выбирать, кого спасать.
Тави медленно вдохнул.
— О. И она выбрала вас. Как наиболее опытного целителя.
Доротея слегка откинула голову, как будто она боялась, что что-то прольется, если она двинется вперед.
— Мой старый родственник говорил… — она поежилась. — Вы должны понять. Китаи приняла рациональное решение, соответствующее обстоятельствам. Эмоции, как правило, мешают, когда одному больно и страшно за другого. А ее чувства к тебе сильны как ничто другое. Она легко могла позволить этим чувствам контролировать ее. И тогда я, мой сын, и ваш друг Максимус — все были бы мертвы.
— Она сделала правильный выбор, — сказал Тави глядя на Макса и Крассуса. — Как они?
Доротея подтянула на себя своё одеяло.
— Я предполагаю, вы знаете, что водная магия не может создать что либо из ничего. Она опирается на ресурсы тела, для восстановления повреждений.
— Конечно, — сказал Тави.
— Всему есть пределы. И… и у моего Крассуса было столько травм. Сломанные кости. Разрывы органов. — Она закусила губу и закрыла глаза. — Я сделала все, что могла, но есть пределы тому, что можно исправить. Далее тело должно восстанавливаться за счет своих собственных ресурсов….
Она передернула плечами и замолчала на несколько секунд.
Потом вдруг Доротея провела рукой по лицу, вытирая слезы, заструившиеся по ее щекам.
Ее голос стал дрожащим, но она пыталась использовать четкие, профессиональные термины.
— Повреждения Крассуса обширны и серьезны. Я излечила те из них, которые могли оборвать его жизнь. Если предположить, что нет инфекции, которая очень опасна, когда организм настолько ослаблен — он сможет снова ходить. Но его дни, как Трибуна, закончены.
Тави сглотнул и кивнул.
— Максимус?
— Королева ворда скорее била его по голове, а не по жизненно важным органам, — сказала Доротея с усталостью граничащей с раздражением. — Он в прекрасной форме. Или будет, когда он проснется. Это может занять некоторое время.
— Что насчет меня? — спросил Тави.