Горгульи открыли глаза, демонстрируя блеск зеленых изумрудов, которые вспыхнули собственным призрачным светом. Их тела грубо напоминали львиные, а головы были чудовищной смесью из человеческой, львиной и медвежьей.
Острые рога, изгибавшиеся по обеим сторонам их широких голов, указывали прямо вперед по направлению взгляда, напоминая смертоносные вилы, а их огромные передние когти были как у хищных птиц.
Как Калар и предупреждал Леди Плациду, горгульи сразу же нацелились на ребенка.
Амара видела, как ближайшая к ней горгулья соскочила со своего пьедестала, плавно опускаясь к ней подобно падающему листу.
Она оттолкнулась от стены, танцующими движениями уворачиваясь от когтей, и почувствовала, как пол содрогнулся от удара, а потом услышала звук чудовищного взрыва позади себя.
Маша заплакала, когда ее вцепившиеся в шею Амары пальцы начали сползать вниз. Но как только хватка маленькой девочки ослабела, скорость реакции Амары позволила ей почти моментально подхватить ребенка.
Она схватила одной рукой Машу за локоть, а другой за ногу, и резко развернулась, когда вторая горгулья обрушилась на пол, перескочив через всю комнату, и бросилась на нее.
Она только что успела увернуться от этой, пригнувшись, упав на пол и перекатившись, как третья фурия земли прыгнула на нее и пронеслась там, где мгновение назад была ее голова. Она вскочила на ноги чуть более медленно, чем ей следовало бы.
Центр тяжести ребенка у нее на спине сместился, и ей пришлось постараться, чтобы сохранить равновесие и плавность движений. Она вскочила на кровать, один раз подпрыгнула, чтобы пересечь ее, сорвала балдахин, сбросив тяжелые шторы на голову четвертой горгульи, и бросилась прочь от своих преследователей.
Но ее противники, казалось, двигались все быстрее и быстрее, и ужас прокатился по Амаре, когда она поняла, что Циррус, заключенный в камень, начал давать сбои. У нее в запасе оставалось лишь несколько секунд.
Потом Леди Плацида крикнула снова, и Амара вскинула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как фурия земли Верховной Леди врезалась во внешнюю стену башни.
Камень разлетелся вдребезги и мучительно заскрежетал, когда фурия земли проломила дыру размером со щит легионера в прочной, рассчитанной на осаду, каменной наружной стене цитадели.
Паника сменилась восторгом, когда Амара почувствовала, как сила Цирруса снова резко возросла, и помчалась вперед, пнув обутой в сандалию ногой по голове одной из бросившихся на нее горгулий, и прыгнула в отверстие.
Она проскочила через него в тот же момент, как Леди Плацида ухватилась одной рукой за тяжелую цепь, и выдернула ее из стены одним презрительным рывком, вывернув камень размером с голову человека.
Амара падала.
Маша снова закричала, когда они рухнули вниз, а Амара отчаянно взывала к Циррусу. Это была гонка с силой тяжести.
Несмотря на то, что фурия без проблем могла держать ее и Машу, драгоценное время было потрачено на то, чтобы создать поток воздуха, а путь от вершины башни до земли долгим не был.
Если, конечно, она не сможет остановить их падение, в этом случае он будет более чем достаточно долгим.
Внезапно рядом с ней завыл ветер вызывающим криком боевого коня, и возле нее появилась туманная фигура лошади, когда Циррус превратил падение в стремительное движение вперед буквально в двух футах над землей. Амара изменила курс, используя набранную скорость для того, чтобы взмыть вертикально вверх.
Как только ей это удалось, крик ужаса маленькой девочки превратился в восторженный визг, который Амара ни с чем бы не спутала. В то же время она была практически уверена, что цитадель Калара была защищена небольшим легионом воздушных фурий, единственной целью которых было вмешиваться в полет незваных заклинателей.
Циррус скорее всего смог бы оказать им достойное сопротивление, но Амара знала, что рано или поздно ее вышвырнут из воздушного пространства цитадели.
Она встревоженно обернулась и взглянула на вершину башни, где Ладья только что скользнула ногами вперед из одного из проемов в стене и сорвалась с края. На секунду Амаре показалось, что она разобьется.
Однако бывший Кровавый Ворон держала в руках моток шелковых простыней, привязанных к шкафу. Ладья развернулась в падении и качнулась в сторону стены, гася силу удара ногами, как опытный альпинист.
Теперь, когда Ладья покинула камеру, Леди Плацида была вольна разобраться с горгульями, не боясь причинить вред союзникам. Ужасающий грохот и тучи пыли вырывались из окон темницы.
Еще больше колоколов начало звонить тревогу. Амара услышала крики, доносящиеся из башни, ужасные звуки предсмертной агонии мужчин и женщин, и поняла, что в башне должно быть намного больше горгулий, чем те четыре в спальне.
Она услышала, как кто-то дует в сигнальный рог – Бессмертные, подумала она, немедленно отреагировали на тревогу и предприняли свои действия
Амара достигла комнаты на вершине башни, держась на расстоянии достаточном для того, чтобы ни одной из горгулий не удалось ее достать.
– Леди Плацида!
Десятью футами ниже из первого проема в стене снова вылетели осколки, на этот раз намного крупнее, а следом за ними вылетела одна из горгулий. Она падала вниз, разваливаясь на части, а коснувшись земли, разлетелась мелкими осколками и булыжниками.
Амара снова вскинула голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна из горгулий метнулась к проему, сверкая зелеными глазами, и приготовилась броситься на Машу.
Амара качнулась в сторону в попытке уклониться от атакующей горгульи, но, прежде чем фурия смогла напасть, огромный кусок камня, прикрепленный к цепи, ударил ее в спину и вышиб из башни, после чего горгулья разделила судьбу своей предшественницы на камнях.
В проеме появилась Леди Плацида, цепь все еще была прикреплена к ее ошейнику. Она держалась за нее на расстоянии двух футов выше куска камня, болтающегося на ее конце как если бы это был цеп.
Она коротко кивнула Амаре, опустила тяжелый камень наземь, и порвала цепь с усилием, каким швея могла бы оборвать нить.
– Готово! Поднимаемся на крышу!
– Встречусь с вами там! – крикнула Амара. Она взлетела вверх, а Леди Плацида потащила Ладью обратно в спальню.
Минутой спустя Амара услышала еще один удар, по-видимому, звук выбитого засова двери спальни, и приземлилась на крыше цитадели, ища взглядом каких-либо очередных горгулий или охранников, но их не было на крыше – по крайней мере, сейчас.
Крыша башни была совершенно плоской, ее поверхность нарушалась лишь двумя деталями. Первая представляла собой прямоугольное отверстие в настиле, в его центре, где лестница вела вниз, в башню. Амара услышала звон стали о сталь внутри отверстия.
Недалеко от ведущей вниз лестницы был вольер Калара – простой купол из стальных прутьев, возможно, пяти футов в поперечнике, и высотой только по талию Амаре. Внутри находилась молодая женщина, которой не могло быть больше пятнадцати или шестнадцати лет.
Как и на Леди Плациде на ней не было ничего, кроме белого муслинового нижнего платья, а ее темные волосы были прямыми и тусклыми от тепла и влажности на вершине башни. Там были одеяла, устилающие пол на одной стороне клетки, несомненно, те самые, о которых упоминалось в письме, найденном ею и Ладьей.
Девушка присела на корточки в центре клетки, широко раскрыв глаза – и Амара была слегка ошеломлена ее сходством с Карией Гай, второй квази-бывшей женой Первого Лорда, хотя черты лица этого ребенка не выражали чувства озлобленной сварливости, которое Амара, как правило, замечала у Карии.
Девушка смотрела на нее со смешанным выражением отчаяния, беспокойства и замешательства.
– Аттикус Минора? – тихо спросила Амара.
– Зовите меня, Э-элания, – сказала девушка. – В-вы кто?
– Амара, Курсор, – ответила Амара, одновременно прикладывая палец к губам, призывая девушку к молчанию. – Я здесь, чтобы увезти вас из этого места.
– Слава фуриям, – выдохнула девушка, понизив голос. – Леди Плацида где-то здесь, внутри. Я не знаю где.
– Я знаю, – сказала Амара.
Лязганье стали, раздающееся неподалеку, неожиданно заглушил жуткий шипящий звук, Амара повернула голову и увидела шлем и закованные в броню плечи Бессмертного, показавшегося из люка на крыше, ведущего к лестнице.
Но прежде, чем он смог появиться полностью, раздался новый хор шипящих звуков, и то, что Амара могла описать только как раскаленные капли дождя, во множестве брызнуло из внутренних помещений башни, пронзая обреченного Бессмертного солдата,и там, где попадали на его броню, проникали через нее так же легко, как иглы пронизывают ткань, оставляя маленькие, светящиеся отверстия в стали его доспехов.
Тот пошатнулся, но удержался на ногах, оперевшись мечом на кого-то позади него.
Раздался женский повелительный голос, и тут же второй рой огненных капель стрелой полетел к обреченному Бессмертному. На этот раз в его шлеме появилось с полдюжины раскаленных докрасна отверстий, и мужчина рухнул.
– Поторопитесь! – послышался голос Леди Аквитейн. На первом лестничном пролете появился Олдрик, его суровые глаза пристально осматривали крышу башни. При виде Амары его глаза слегка расширились, и Курсор обнаружила, что бессознательно тянет вниз подол своей туники.
– Шевелитесь! – настойчиво потребовала Леди Аквитания. – Калар уже ря…
Затем Амара услышала невероятно громкий, рокочущий мужской голос, который буквально сотрясал камни башни под ее ногами.
– Никто не станет делать из меня дурака в моем собственном доме! – прогремел усиленный фурией голос.
Потом ответил женский голос, ничуть не менее громко, но далеко не так мелодраматично, а просто чтобы развеять скуку.
– Вряд ли остальным понадобится даже пробовать. Скажите, Бренсис, – поддразнивала Леди Плацида, – а вы все еще позволяете себе эти маленькие шалости с женским бельем, как в Академии?
Ответом Калара был яростный рев, потрясший башню и поднявший удушливое облако пыли.