– Двигайтесь, двигайтесь! – крикнула снизу Леди Аквитейн, затем появилась Одиана, отчаянно толкающая Олдрика в спину. Здоровенный фехтовальщик замешкался на крыше, в то время как Одиана и Леди Аквитейн со всех ног поспешили вверх по лестницам, обрамлявшим обе стороны проема.
Меньше чем через секунду башня вновь содрогнулась от чудовищного рыка, и столб добела раскаленного огня вырвался из башни внизу, оторвался от камней и с ревом взметнулся на сотни футов в небо над Каларом.
Воздух мгновенно сделался горячим и сухим, и Амаре пришлось прикрыть лицо руками, чтобы защитить глаза от ослепительного света пламени, порожденного Каларом.
Огонь быстро угас, хотя сильный жар от такого мощного пламени иссушил воздух, а некоторые прутья куполообразной клетки все еще зловеще светились.
Амара посмотрела на Одиану, Олдрика и Леди Аквитейн.
– Бернард? – она всхлипнула, услышав, что ее голос дрожит от страха. – Где он? Где Бернард?
– Нет времени! – отрезала Одиана.
Леди Аквитейн указала на клетку.
– Олдрик.
Рослый мечник подошел к клетке, расставил ноги и тремя быстрыми ударами рубанул клинком. Сноп искр разлетелся от стальных прутьев, и Олдрик отступил назад.
Еще через секунду дюжина железных обрезков с металлическим лязгом упала на камни, их концы все еще светились от жара, а в куполообразной клетке зиял треугольный проем.
Олдрик церемонным жестом протянул руку Элании Аттикус и сказал:
– Сюда, леди, если вам будет угодно.
Леди Аквитейн, прищурившись, взглянула на девушку, затем повернулась к Одиане и сказала резким голосом:
– Огненные кристаллы.
Рука Одианы нырнула в низкий вырез ее наряда рабыни, и она рванула подкладку, подставив другую руку. Она поймала что-то, упавшее с шеи, и протянула Леди Аквитейн – три небольших кристалла, два алых и черный, сверкали в ее ладони.
– Вот, Ваша Светлость, – сказала Одиана. – Они готовы.
Леди Аквитейн выхватила их из руки Одианы, пробормотала что-то под нос, и швырнула их к дальней стороне крыши башни, где немедленно начали подниматься клубы дыма – два столба ярко-алые и один угольно-черный, цвета Аквитейна.
– Ч-что происходит? – спросила Элания дрожащим голосом.
– Дым – это сигнал, – быстро ответил девушке Олдрик учтивым тоном. – Наш экипаж может прибыть сюда в любую минуту.
– Леди Аквитейн! – окликнула Амара.
После некоторого раздумья, Верховная Леди повернулась к Амаре, приподняв одну бровь.
– Да, Графиня?
– А где Бернард?
Леди Аквитейн элегантно пожала плечами.
– Я понятия не имею, дорогая. Олдрик?
– Он защищал лестницу ниже нас, – коротко ответил Олдрик. – Я не видел, что с ним случилось.
– Он не смог бы пережить эту огненную бурю, – сказала Леди Аквитейн, и в ее голосе сквозило пренебрежение.
Эти слова вызвали у Амары такой всплеск гнева, какого она никогда прежде не испытывала, и она обнаружила, что стоит, сжав кулаки, стиснув челюсти, а перед ее глазами пляшут крошечные блестки света.
Ее первым побуждением было наброситься на Леди Аквитейн, но в последний момент она вспомнила о ребенке, все еще цепляющемся за ее спину, и заставила себя остаться на месте. Амаре потребовалась пара секунд, чтобы овладеть своим голосом, чтобы он не звучал, как нечленораздельное рычание.
– Вы этого не знаете.
– Вы это видели, – сказала Леди Аквитейн. – Вы были там, так же как и я.
– Миледи, – произнесла Одиана нерешительно, даже заискивающе.
– Вот и они, – объявил Олдрик, Амара посмотрела вверх и увидела их Рыцарей Воздуха, стремительно подлетающих к вершине башни, неся экипаж.
Леди Аквитейн посмотрела на Амару. Потом она ненадолго закрыла глаза, плотно сжала губы, решительно покачала головой и сказала:
– Сейчас это не имеет значения, Графиня. Тревога уже поднялась, нам нужно уходить немедленно, если мы все хотим уцелеть.
Она взглянула на Амару, и добавила вполголоса:
– Простите, Графиня. Что приходится бросить кого-то из своих.
– Так приятно чувствовать заботу, – отозвалась Леди Плацида. Она поднялась вверх по лестнице, все еще держа цепь и камень в руке. На ее белом муслиновом нижнем платье виднелось с полдюжины разрывов и несчетное количество подпалин. Ее правая рука была поднята и согнута в локте, и маленький сокол из чистого огня сидел на ее запястье словно крошечное крылатое солнце.
– Зная, как вы обычно любите задерживаться, Инвидия, – сказала она. – Я ожидала, что вы будете более терпимы к чужим опозданиям.
Она поспешила на крышу, сразу же развернулась и опустила руку вниз к Ладье. Молодая шпионка выглядела потеряно, ее шатало, и если бы Леди Плацида не поддерживала ее, Ладья бы упала.
Амара почувствовала, что ее сердце остановилось на одно ужасное и как казалось вечное мгновение, а потом Бернард появился позади Ладьи со своим луком в руке, с бледным и осунувшимся лицом. Он сзади подталкивал шпионку рукой, придавая ей более или менее верное направление движения.
Ее затопило облегчение и она плотно сжала руки и опустила голову, ослепленная слезами брызнувшими из глаз.
– Что случилось?
– Калар пытался сжечь нас,- хрипло ответил Бернард. – Леди Плацида пыталась помешать ему. Защитила нас от пламени, а потом запечатала лестницу камнем.
– Он хотел сказать: "Леди Плацида и Я запечатали лестницу камнем", – твердо сказала Леди Плацида. – Хотя ваш друг получил удар по голове кое-каким мусором. Я выдохлась, и это не займет много времени, когда Калар откроет проход через камень, вставший на его пути. Нам нужно поторопиться.
Не успела она договорить, как ветер усилился до знакомого рева объединенного воздушного потока, и Рыцари Воздуха, наемники Леди Аквитейн, спланировали вниз, затем тяжело и неуклюже приземлились, хлопнув экипажем о камень крыши.
Амара потянулась к Циррусу, готовясь повысить ее собственную стремительность, и обнаружила, что ее связь с фурией ослабела и стала неустойчивой. Она выругалась и закричала:
– Быстрее! Я думаю, что это вмешиваются фурии ветра Калара, чтобы препятствовать нашему побегу!
– Еще надо благодарить, что управление ими держит его на нижних этажах, – сказала Леди Аквитейн. – Я постараюсь противостоять ему, пока мы не удалимся. В карету!
Она запрыгнула внутрь, сопровождаемая Одианой, Олдриком и Эланией Аттикус.
Пока Бернард прикрывал вход с луком в руках, Амара ссадила с плеч смущенного ребенка и передала в руки Леди Плациде. Она помогла ошеломленной Ладье сесть в карету, в которой быстро стало довольно многолюдно.
Потом камень снова содрогнулся под ее ногами, заставив ее посмотреть вверх – и как раз вовремя, чтобы увидеть двух горгулий, таких же, как те, с которыми разделалась Леди Плацида, взбирающихся вверх по зубчатой стене рядом с башней, их когти погружались в камень, словно это была грязь.
– Бернард! – закричала Амара, указывая на них.
Ее муж развернулся, натянув тетиву к щеке, как он всегда делал, и из чистого рефлекса пустил стрелу в сторону ближайшей горгульи.
Амара была уверена, что выстрел скорее всего будет совершенно бесполезным, учитывая, что горгульи были сделаны из камня, и что ветер, вызываемый Рыцарями Воздуха, сделал подобные вещи невозможными для всех, кроме лучших лучников.
Но Бернард был одним из лучших, и Амара рассчитывала на его смертоносное сочетание сверхчеловеческой силы заклинателя Земли, объединенной с абсолютной, убийственной точностью лучника-заклинателя Дерева.
Бернард обладал достаточной силой и умениями, чтобы квалифицироваться как Рыцарь Земли и Дерева в любом Легионе Империи, его боевой лук был оружием охотников и гольдеров северной Алеры – оружие, предназначенное для поражения хищников, которые весят на сотни фунтов больше и обладают достаточной силой, чтобы пробить стальные доспехи алеранцев.
К тому же Бернард использовал тяжелые, стилетоподобные наконечники стрел, предназначенные для пробивания брони и как опытный заклинатель Земли знал камень как мало кто из алеранцев.
Все это в совокупности означало, что, как правило, когда граф Кальдерон выпускал стрелу в цель, он ожидал, что цель будет повержена. Тот факт, что его целью был живой камень, а не мягкая плоть, был незначительным и, конечно же, не позволял определять ее как исключение из правил.
Первая стрела Бернарда угодила в ближайшую горгулью чуть слева от центра ее груди. Раздался жуткий треск, посыпались белые искры, и сеть мелких трещин расползлась по каменной груди горгульи. Она прыгнула со стены на крышу башни и разлетелась при ударе на полдюжины кусков, продолжающих разбиваться вдребезги.
Еще перед падением первой горгульи Бернард прицелился еще раз, и его вторая стрела пронзила левую переднюю лапу второй горгульи, заставив ее неуклюже повалиться набок.
Следующая стрела попала в голову горгульи, пока она пыталась приподняться, и сила удара оторвала четверть уродливой головы горгульи, опрокинув ее снова, и, видимо, дезориентировав, когда та снова тщетно попыталась карабкаться наверх.
Бернард вскочил в карету, когда воздушный экипаж уже начал взлетать. Он схватился за борт одной рукой, повесил свой лук на шею, и подтянулся обеими руками, чтобы забраться внутрь, когда карета поднялась и полетела прочь из Калара, постепенно набирая скорость.
Амара призвала Цирруса и обнаружила, что фурия отзывается быстрее, хотя и чуть более вяло, чем обычно, предположительно благодаря противодействию Леди Аквитейн фуриям ветра Калара.
Она взлетела над экипажем, опустилась на подножку, ухватилась левой рукой за окно кареты, а правую протянула Бернарду.
Ее муж поднял глаза, оглядев снизу доверху ее ногу, показавшуюся из-под алого платья рабыни, и с веселым вожделением взглянул на нее, когда схватил ее за руку. Она обнаружила, что смеется и краснеет – снова – пока помогала ему подняться на борт, а затем в карету.
– С тобой все в порядке? – крикнул он.
– Нет! – отозвалась она. – Ты меня до смерти перепугал!