— Я рекомендую подождать, Ваше Высочество, — сказал он. — Дадим им преодолеть еще милю вниз по дороге, и я разорву на куски этих мерзких тварей.
Исана почувствовала исходящую от него уверенность и выгнула бровь.
— Вы уверены?
— У них наступает примерно тридцати тысячное войско. У меня здесь три основных Легиона, три ветеранских Легиона ополчения, более тысячи Рыцарей и все самые свирепые Граждане Антиллуса. На кусочки, Ваше Высочество, — ответил Рокус, с мрачным удовлетворением в голосе. — Мелкие.
— Поступайте, как считаете нужным, Верховный Лорд Антиллус, — сказала Исана.
Он запрокинул голову и засмеялся.
— Ха. Вот это да! — Он поворотил коня и сказал. — Нужно подготовиться. Прошу меня извинить.
Он отсалютовал Первой Леди и направил лошадь — затем заколебался и оглянулся на Исану.
— Ваша Светлость? — отозвалась Исана.
— Это — сражение. Всякое может случиться. — Он достал конверт из-под мундира. Он был коричневым с разводами и ломким от времени. Рокус протянул его ей и сказал, — На случай, если я не смогу отдать его вам позже.
Он поклонился им.
— Леди.
Взяв конверт, Исана наблюдала, как Рокус поскакал к своему главному центуриону и капитанам Легионов.
— Что это? — спросила Ария.
Исана тряхнула головой.
— Я думаю это… — Она торопливо распечатала конверт — и тот час же узнала плавный, четкий почерк Септимуса.
"Рокус,
Моя душа снова спокойна, и я собираюсь покинуть эту фуриями забытую глухомань.
Не сомневаюсь, что гольдеры здесь, в Кальдероне, будут так же счастливы, увидев, что Легион Короны уходит.
Слишком много красивых молодых людей для всех этих симпатичных гольдерских девчонок, чтобы устоять — что напоминает мне, что я хотел рассказать тебе о моем сюрпризе для Отца.
Скорее всего, он потеряет дар речи, но Мать заставит его понять причину. Позже, старина, я хочу, чтобы ты выкроил время подстраховать меня в одном важном деле.
Мурестус и Цестааг только что вернулись из Родеса.
Я направлял их по следам заказчиков тех убийц, о которых я тебе рассказывал.
Они не нашли ничего, с чем можно было бы пойти в суд, но я думаю, что мне стоит посетить Родес и Калар с парой-тройкой верных друзей, как только я завершу свои текущие обязательства.
Интересно? Я уже написал Аттису, он в деле.
Инвидия получила мое письмо. Она пришла в ярость, что я не сказал Отцу, хотя нужно было читать между строк, чтобы понять причину.
Ну, ты же знаешь ее — вежлива и холодна как рыба, даже если собирается избить кого-нибудь до полусмерти.
Отец будет в гневе, что я держу ее в неведении, а что тут нового?
Правду сказать, все-таки, я в ней никогда не был по-настоящему уверен.
О, красавица, умная, сильная, изящная — Отец уверен, это все, что мне нужно.
Но если нет личной выгоды, Инвидия за человека и вороньего перышка не даст.
Это значит, что она подходит любому из столицы, но в то же время, я не уверен, что она полностью в здравом уме.
Будет тебе и страсть, и сострадание, когда скажешь.
Я так рад, что могу написать тебе. В последнее время остается все меньше и меньше людей, кому я могу открыть душу.
Думаю, без тебя и Аттиса, я бы к воронам потерял рассудок после Семи Холмов.
Такие дела, старина.
Рассказ о следующих нескольких месяцах на уроках истории, наверное, нагонит скуку на будущие поколения академов.
Трое из нас соберутся снова со старой бандой из фехтовального зала — минус Олдрик. Тогда мы уладим кое-какие дела.
Ты с нами, полярный ворон?
Сеп.
P.S. — Как там маленький полярный ворон? Поджог уже что-нибудь? Когда меня с ним познакомишь? И с его матерью?"
Исана смотрела на письмо, слезы застилали глаза.
Септимус. Она слышала его голос, читая письмо.
Она шмыгнула носом, пока не капнуло на бумагу и посмотрела на дату письма.
В конверте виднелось еще одно письмо. Она открыла его и тоже прочла.
Почерк не принадлежал Септимусу.
Он был угловатым, с резким наклоном вправо, местами лист был порван, как будто нажим на перо был чересчур сильным и тонкая бумага, на которой оно было написано, не выдержала.
«Рокус,
К тому времени, когда до меня дошли слухи, и я добрался до Кальдерона, уже прошли часы.
Но я был там, когда его нашли. Я знаю, что к этому времени официальная версия тебе известна, но это все — ерунда.
Септимус погиб, окруженный пятью лучшими клинками Империи.
И не только мараты причастны к его гибели. Кто-то использовал магию огня и земли. Я своими глазами видел это.
Септимус был единственным наследником, и его отец был самонадеян или достаточно некомпетентен, чтобы позволить ему погибнуть, несмотря на призывы Септимуса помочь ему, оказать давление на Сенат, к прямым действиям против честолюбивых ублюдков, которые в конечном счете и убили его.
Первый Лорд не сделал ничего, и наша Империя обречена на междоусобицы и, в результате, на самоуничтожение. Он не заслуживает моей преданности, Рокус. Или твоей.
Я знаю, что ты не поверишь мне, ты туго-соображающий полярный ворон. А даже если бы поверил, то не пошел бы по пути, мною избранному.
Если Дом Гаев не может уберечь и защитить свое дитя — как это произошло с Септимусом — то как он сделает это для народа Империи?
Я не прошу тебя о помощи, дружище.
Просто не мешай.
Прощай.
Аттис."
— Моя Леди Исана? — тихо позвал Арарис.
Исана моргнула и оторвалась от письма.
Позади них Антилланские легионы готовились к бою, люди метались со спокойной спешкой опытных профессионалов.
На поле внизу Ворд схлестнулся с уцелевшими легионами.
Исана наблюдала, как Первый Аквитанский, в окружении личных знамён Верховного Лорда Аквитейна Аттиса, буквально бросился в зубы преследующего их Ворда и полностью остановил их продвижение в каких-то ста ярдах от самых медленных из спасающихся беженцев.
— Аттис Аквитейн никогда не был ему врагом, — выдохнула Исана, застывшим голосом. — Родес. Калар.
— Исана? — спросила Ария.
Исана без слов протянула ей письма.
— Неделя. Он написал его за неделю до нашей свадьбы. Ему было почти столько же, сколько Тави сейчас.
Ария читала письма. Исана ждала, пока она снова не подняла взгляд.
— Родес и Калар, — сказала Ария. — Гай лично прикончил Калара. Также как он отправил Родеса в мясорубку первой атаки Ворда.
— Месть, — тихо промолвила Исана. — Старик ждал более двадцати лет, но все-таки сделал это.
Она тряхнула головой.
— И Инвидия Аквитейн рассчитывала на брак с Септимусом. Я этого не знала. Он никогда не упоминал об этом.
Исана слегка улыбнулась с горечью.
— И он отверг ее. Ради девчонки из стедгольда из фуриями забытой глуши.
— Она была частью этого, — прошептала Ария. — Заговора, погубившего его. Вот, что означает письмо Септимуса. Если читать между строк.
— Граждане и лорды, — вздохнула Исана. — Уязвленная гордость. Амбиции. Месть. Их побуждения кажутся такими… заурядными.
Ария печально улыбнулась и кивнула в сторону Рокуса, который находился в эпицентре активности.
— Я думаю, что у тебя было предостаточно возможностей заметить, что Граждане и лорды могут быть идиотами так же часто, как кто-либо еще. А, возможно, и чаще.
Исана указала на письма.
— Прочти. Это в каждой букве и черточке. Аттис ненавидит Гая. Ненавидит коррупцию, амбиции его сановников.
— И стал тем, что было ему ненавистно, — тихо заметила Ария. — Я полагаю, это и до него случалось со многими людьми.
Огнем расцвел посреди Первого Аквитанского свет горящего меча, который был ясно виден даже с такого расстояния, средь бела дня.
Легионы заревели в ответ, звук долетел как шум волн, обрушивающихся на скалы.
Легион вклинился в массу противника, убивая и сокрушая, копья огня полетели в самых крупных из Ворда, сферы раскаленного добела пламени окутывали головы бегемотов и они обрушивались вниз, расплющивая соратников.
Крыло конницы, отделившееся от Легионов, располагающихся по обе стороны Первого Аквитанского, ворвалось в бреши, беспокоя и громя неуправляемый Ворд — в то время как Легион переформировался и отступил, под прикрытием внезапной кавалерийской атаки.
Легион отошел примерно на триста ярдов от первоначальной позиции напротив Ворда и восстановил порядки, когда конница, в свою очередь, укрылась за ними.
Снова Легион столкнулся с Вордом, который теперь наступал плотнее и более организованно. К Первому Аквитанскому с обеих сторон присоединились братские Легионы — Второй Плациды, решила Исана, и Легион Короны, если судить по знаменам.
Снова Ворд был отброшен. И снова кавалерия перешла в атаку и прикрыла отход пехоты.
Еще триста ярдов были отвоеваны — но все больше бронированных фигур оставалось на земле, неподвижные и безмолвные, под наплывом безжалостного противника.
Исана наблюдала, как Легион повторял свой маневр против врага, но с каждым разом Ворд наступал все плотнее, и с каждым разом Легионы отвоевывали все меньше земли прежде, чем им приходилось возвращаться и снова вступать в бой.
— Почему Антиллус все еще не атаковал? — спросила она. Исана оглянулась через плечо на Арариса, который терпеливо ждал сзади. — Если они в скором времени не выдвинутся, Легионы внизу будут уничтожены.
Арарис покачал головой.
— Нет. Аквитейн удерживает их там, где ему нужно.
Он указал на плотные ряды Ворда.
— Он заставляет их сконцентрироваться и готовиться к финальному наступлению.
— Это точно, кровавые вороны, — сказал глядя на поле битвы Антиллус Рокус, подъезжая ближе на своей лошади. — Его летуны заметили нас. Он собирает всех этих больших жуков в одном месте, чтобы я смог…
Он ударил кулаком по открытой ладони, звук прозвучал шокирующее громко в сравнении с тишиной царившей на вершине холма.
— Неплохая работа, — добавил он с завистливым восхищением в голосе, — для того, кто тянет лишь на любителя.