Он открыл дверь и пропустил Монтейна в широкий коридор. Помещение для Команды Империи мало чем отличалось от флигеля Команды Арафы, разве что обои и портьеры были других цветов. А так все было не менее богато обставлено и вполне могло произвести впечатление на деревенского паренька, которым был когда-то Монтейн. Честно говоря, оно и сейчас производило: Монтейн смутно догадывался, что мебель и прочее убранство стоят бешеных денег, но добили его столовые приборы. Несколько часов назад, после короткого сна, он решил подкрепиться тем, что в комнате нашлось, и был ошарашен фактом, что вилки, ложки и даже блюда, на которых была разложена разнообразная снедь для перекуса, оказались золотыми. И, как смог теперь убедиться Монтейн, Команде Империи была положена такая же роскошь. Мергус, впрочем, потрясен не был: спокойно перенес несколько больших тарелок из буфетного шкафа на стол, поставил рядом бутылку и бокалы и сел, вплотную занявшись едой. Монтейн тоже был не прочь подкрепиться после прогулки.
– Так чего я не знаю об Арафской дуэли? – спросил Монтейн немного погодя.
– Откуда я могу знать, что именно ты о ней знаешь? – раздумчиво ответил Мергус. – Но, думаю, вряд ли тебе выложили самые неприятные подробности.
– Мне говорили, что Арафская дуэль – это на самом деле не дуэль, а жертвоприношение.
– Тебя это не смущает?
– Смущает, – сказал Монтейн. – но я могу в такое поверить, когда об этом говорят достаточно серьезные люди.
– А ты с остальными из Команды Арафы познакомился?
Вопрос показался Монтейну настолько неожиданным, что он глубоко задумался. А ведь и правда: завтра ему предстояло всерьез драться, а он даже не удосужился познакомиться с теми людьми, которые должны были стать его соратниками. Ему даже мысль в голову об этом не закралась!
– Не-е-ет, – протянул он задумчиво. – И ко мне никто не подошел.
– И вряд ли подойдет, – сказал Мергус. – В вашей команде будет пять человек, но разум только один. И этот разум – нечеловеческий. Разум Арафы.
– Это как? – Монтейн начал что-то понимать – но понимать это ему очень не хотелось.
– Всю вашу тактику и стратегию в бою будет определять Арафа, – сказал Мергус. – Поэтому все равно, знакомы ли вы, хорошо ли организованы…
– То есть мы – марионетки Арафы, – определил Монтейн, обращаясь к самому себе. Эх, а он-то разбежался: дуэль, возможность выиграть… Кажется, тут все заранее предопределено. – То есть это нечестная игра.
– Это не игра, а жизнь, – сказал Мергус. – А жизнь, знаешь ли, подлая дама.
– А как это… как это будет? – спросил Монтейн. – Я стану безвольным болванчиком?
Такая перспектива его всерьез пугала. Быть запертым в своем теле, как в тюрьме, и чувствовать, как некая сторонняя сила тобой управляет? Что может быть ужаснее? Уж лучше потерять рассудок и лишиться сознания.
– Да нет, – качнул головой Мергус. – Говорят, люди из вашей команды обретают необычайное сродство с Арафой, становятся с ней единым целым и не могут отделить свои желания от ее желаний.
– То есть рассудок я все-таки потеряю, – сказал себе Монтейн.
– Рассудок, я думаю, все-таки останется при тебе, – возразил Мергус. – Но вот что к нему добавится – я не знаю. Был бы я в этой дуэли сторонним наблюдателем, то, возможно, сейчас бы из кожи лез, пытаясь выяснить, насколько необычно ты себя чувствуешь. Это, если честно, богатейшая тема. Я полагаю, влияние Арафы сродни животному магнетизму… хотя ты не знаешь, что такое животный магнетизм.
– Знаю, – хмуро сказал Монтейн, которого открывающиеся перспективы не радовали. – Я посетил пару лекций. Но оказалось, что к электромагнетизму он не имеет никакого отношения, а во все эти штуки с внушением и гипнозом я не верю. – Он подумал и добавил: – Хотя от Арафы я могу этого ожидать. Ощущения у меня порой странные… будто я блин со спорыньей съел.
– Галлюцинации? – с интересом спросил Мергус.
– Призраков вижу. А вы?
Мергус пожал плечами:
– Не верю я в призраков.
– Я тоже. Но вижу их уже второй день.
– Животный магнетизм, – авторитетно заявил Мергус. – Хотя… Арафа все-таки замок, а не живое существо.
– Арафа – живая, – вяло возразил Монтейн. Он подумал и добавил, не уверенный в том, что Мергус поймет его правильно: – Она прекрасна.
Мергус, как ни странно, понял. Во всяком случае, он понял, что Монтейн говорит об Арафе не как о великолепном архитектурно-ландшафтном комплексе.
– Она не стоит того, чтобы за нее умирать, – сказал Мергус. – Если бы она была по-настоящему прекрасна, она не требовала бы жертв.
– Я больше ничего не способен для нее сделать, – сказал Монтейн.
– Магнетизм, – убежденно заявил Мергус. – Парень, тебя опоили.
– Па-а-арень, те-е-ебя опои-и-или, – передразнил Монтейн. – Ладно, опоили не опоили, а на дуэль завтра выходить придется.
– Будь моя воля, я бы сбежал из этого дурного места подальше, да и тебя уволок бы. На плаху, правда, не хочется. Так что – да. На дуэль выходить придется. У меня только просьба… если ты, конечно, сможешь ее исполнить. Завтра не становись против меня, а? Я же говорил, не люблю драться с бывшими пациентами.
– Я постараюсь, – серьезно пообещал Монтейн.
Глава 10Вторая рекомендация
Выйдя из комнаты Мергуса, Монтейн несколько минут стоял в коридоре, невидящим взглядом разглядывая свой палаш. Палаш его не волновал. Его тревожило то, что никакого интереса к бойцам из Команды Арафы у него не проснулось. А казалось, самое разумное решение – выйти из этого коридора, пойти в свой флигель да расспросить будущих соратников, что они чувствуют и что думают о своих чувствах. Однако, размышляя таким образом, Монтейн не смог заставить себя сдвинуться с места – лишь развернулся к выходу. И тут он увидел на пороге девушку. Она стояла в дверях; сквозь нее сочился со двора сумеречный свет.
– Нельзя? – надменно спросил Монтейн, маскируя неуверенность.
Она подошла к нему почти вплотную и покачала головой.
– Почему?
Призрачная девушка улыбнулась. Призрачный палец начертил в воздухе несколько букв.
– «Нипочему», – прочитал Монтейн. – Очень все разъясняет, ага. А если я просто спать пойду?
«Разве?»
– Ну, пойду спать, а по дороге загляну к соседям… – сказал Монтейн, улыбнувшись.
Призрачная девушка тоже улыбнулась, приближаясь к нему. «Я люблю тебя, а не твоих соседей», – не то послышалось, не то померещилось Монтейну.
– Это ты говоришь каждому из нас?
«Конечно», – написал призрачный пальчик.
– Тогда целуй, чтобы я тебя послушался. – Монтейн наклонил голову к плечу, подставляя щеку. Ему послышался-почудился девичий смешок, и девушка приблизилась еще на шаг. Не то сквозняк, не то призрачные губы коснулись его щеки, но девушка тут же отпрянула, в два шага подошла к одной из дверей, отворила ее и скользнула внутрь.
Можно было бы поразмышлять о том, видел ли юноша призрака наяву или же дверь в комнату отворил сквозняк, а ему все почудилось, но обдумывать было некогда: в комнате послышались вполне непризрачные шаги – мужские, судя по звучанию, – и слегка недовольный голос проговорил:
– Ну вот, еще простыть на сквозняке не хватало…
– Господин Сертан? – окликнул нерешительно Монтейн.
Дверь открылась пошире, Сертан выглянул в коридор. Он был, похоже, только что из ванны: в небрежно подвязанном халате, с мокрыми волосами и босиком.
– Ты здесь зачем? – Его глаза обшарили Монтейна с головы до ног, остановились на палаше. – Вот оно что… Ладно, заходи, только дверь прикрой. Сквозняк.
Монтейн, чувствуя себя полным дураком, прошел в комнату и аккуратно закрыл за собой дверь.
– Я не думал, что вы – офицер ОТК, – сказал он неловко.
– Да с чего ты взял, что я из ОТК? – насмешливо фыркнул Сертан, но вовремя сообразил: – А, тебя просветили, кого набирают в Команду Империи?
Монтейн кивнул.
– Располагайся. – Сертан указал на диван. – Ты извини, что я в таком виде; сейчас приведу себя в порядок.
– Не надо, я на минуточку, – сказал Монтейн. – Я, собственно, хотел только один вопрос задать.
– Какой?
– Почему вы дали мне рекомендацию? Не за красивые же глаза.
Сертан хмыкнул.
– За кого ты меня принимаешь, Монтейн?
– Раньше я вас принимал за владельца игорного дома.
– Ты никогда не задумывался – откуда у меня средства на содержание такого дома? Стартовый капитал? – спросил Сертан.
– Нет, – хладнокровно сказал Монтейн. – А надо было? Ясно было, что вы кого-то ограбили, и вдобавок неоднократно. Правда, теперь, когда я знаю, что вы офицер ОТК, я могу предположить другое.
– Меня завербовали в ОТК, когда я был примерно твоего возраста. Когда доказал свою полезность и способность выполнять не только разовые поручения – зачислили в штат. Впрочем, у меня так и не выдалось случая продемонстрировать миру свои сержантские нашивки. Видишь ли, азартные игры… они притягивают людей с особенными способностями. Иногда эти особенные способности привлекают внимание ОТК. Рано или поздно такой человек оказывается в «Вулкане», и я его тщательно изучаю.
– Меня тоже? – Монтейн вспомнил, как Сертан пригласил его на беседу в кафе. Он его тогда заподозрил бог знает в чем. А оказывается вот чего…
– Разумеется. Но практически сразу стало ясно, что никакого интереса для ОТК ты не представляешь. Твоя удачливость слишком зависела от собственной внимательности и расчетливости. За игры, где можно рассчитывать только на удачу, ты не садился. А поскольку ты оказался достаточно умным и гибким, чтобы изображать из себя студента, я стал подумывать, что ты мне подойдешь в подручные. Думаю, подожду, пока Кали тебя вышвырнет…
– А Кали бы меня вышвырнул? – спросил Монтейн.
– И гадать нечего. Кали, конечно, выглядит малолетним дурачком, но прилипал вроде тебя видит насквозь и меняет их каждые два-три месяца. Вот тогда бы я тебя подобрал, пообтесал и к делу приставил. Я бы, скорее всего, тебя в офицерскую школу отправил, – добавил Сертан, – ты парень сметливый, карьеру бы сделал.