С выдохом из груди вырвался глубокий, протяжный вой.
Достигнув наконец вершины, Мюррей упал на колени. Грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные меха, пытающиеся поддержать угасающий огонь. Сего стоял рядом – дыхание тяжелое, но спокойное.
– Бывало легче, – пропыхтел Мюррей.
Они огляделись. Отсюда, с вершины холма Деймонс, им открывался уникальный вид на Подземье.
Пещера мерцала переливчатым зеленым светом, который проливали на нее излучатели, встроенные в высокий, на тысячи метров, потолок. Вокруг них, словно стайки светящихся мотыльков, танцевали спектралы. Серые строения вырастали прямо из коренной породы, и мощеные дороги лежали зигзагами между зданиями, где-то расширяясь в магистрали, где-то сужаясь в переулки.
В северной части гигантским деревом поднимался Лифт, корни которого уходили в пол пещеры и расползались под расчерченными решеткой улицами, а ствол упирался в потолок. На востоке зеленый пульсирующий свет омывал рыночный район, то вздымаясь волной, то опадая в едином ритме с живой энергией улиц. На западе, если присмотреться, можно было различить очертания гигантских мехов, вгрызающихся вместе с бригадами грантов в стену пещеры, хранящую в себе залежи руд с ценными легирующими элементами.
Но Мюррею нравилось представлять громадную пещеру такой, какой она была прежде. До своего рождения, до того, как отец построил здесь домишко, до прихода политиков и позеров, до возведения Лифта и установки излучателей. Прежде – это когда попасть в пещеру можно было только по длинным, извилистым туннелям.
Именно здесь, в этой просторной каверне, империи однажды выбрали себе чемпионов, гриваров, для борьбы за свои интересы. С тех пор по всему Верхнему миру было построено множество арен. Величественных, как «Олбрайт», оригинальных в плане дизайна, как «Аквариус», строгих и прочных, отвечающих условиям сурового климата, как, например, «Старкгард». Но нигде не было ничего сравнимого с «Лампаи», откуда и начался Путь гриваров.
Мюррей перевел взгляд на центр города, где из скальной породы, словно драгоценный камень, вздымался стадион. Толпы людей устремлялись каждый день в «Лампаи», чтобы увидеть поединки лучших гриваров Подземья. Через неделю и он, Мюррей, войдет там в круг и встретится лицом к лицу с Драгуном.
Медленно выдохнув, Мюррей повернулся спиной к городу, к раскинувшейся степи. Слои плодородной растительности поднимались по сторонам центральной лестницы, на каждом ярусе светящиеся культуры цеплялись за скальную породу. Вода для орошения поступала из водопада Дагмар и разводилась по ирригационным каналам также на каждом ярусе.
Мужчина и мальчик зашагали по древним ступеням. Сего с удивлением глазел на посевы, пульсирующие разнообразными оттенками зеленого – от ярких флюоресцентных лишайников до темных, как цветущий лес, мхов. Рабочие выносили со складов большие мешки с удобрениями, и сотни сборщиков трудились в полях.
Добравшись до подножия низвергающегося из пролома водопада, Мюррей повернулся к Сего. Во влажном воздухе с губ срывались клубочки пара.
– Ну что, малыш, плавать умеешь?
Сего молча кивнул, и Мюррей вздохнул с облегчением.
– Иди за мной.
Они прошли сквозь пелену белых брызг вдоль края водопада и оказались в широкой пещере. Здесь перед ними лежало кораллового оттенка озеро, мигая бликами под сумеречным светом, струящимся через отверстие в потолке пещеры.
Мюррей широко повел рукой:
– Озеро Дагмар.
Посетители пещеры обычно собирались на восточной стороне озера, этот же уголок был известен немногим избранным.
– Подумал, что тебе захочется поплавать, – добавил Мюррей.
В этот раз Сего его удивил.
– Оно напоминает мне о доме, – медленно сказал он.
– Откуда ты, малыш? – спросил Мюррей, воспользовавшись возможностью узнать больше.
Талу, как и другие дельцы Подземья, получал детей со всего мира, но выяснить, откуда прибыл Сего, Мюррей не смог.
Мальчик снова замолчал, насупившись.
– Может, с Изумрудных островов? – предположил наугад Мюррей. – Мне довелось там побывать. Хорошие люди, хорошие бойцы. Хотя не могу сказать, что я фанат арены «Аквариус». Как вспомню, так потом кошмары снятся.
Сего медленно кивнул.
После травм, вызванных разлукой с домом и семьей – или кое-чего похуже, – многие рабы подсознательно блокировали прошлое. Возможно, так случилось и с Сего. Мюррей решил прекратить расспросы.
– Что ж, если хочешь искупаться, это лучше сделать до темной смены.
Пробежав по берегу, парнишка ловко нырнул и исчез под стеклянной гладью озера. Плавал он как выдра и под водой оставался по нескольку минут.
Чтобы так плавать, надо быть островитянином, подумал Мюррей. В воде Сего чувствовал себя вольготно, словно попал в родную стихию. Как и в круге.
Мюррей еще раз мысленно прокрутил сцены боев, в которых он видел Сего. Паренек стоял неподвижно, ожидая атаки противника, а потом расправлялся с ним, затрачивая лишь необходимый минимум энергии. Его движения отличались легкостью и плавностью, которые Мюррей редко видел даже у лучших гриваров.
В какой-то момент он поймал взгляд спутника – странный, пустой, будто мальчик находился в совершенно другом мире.
В следующее мгновение Сего закрыл глаза и снова ушел под воду.
Сего снова боролся с волнами.
Два брата плыли по Пути под накрывшим мир ночным небом. Зеленый след планктона вел их к далекому горизонту, туда, куда тысячу дней назад ушел Сайлас.
Они оставили остров. Они оставили старого мастера.
Но что-то было не так.
Сайлас ступил на этот Путь после того, как закончил обучение. Он сошелся в поединке с Фармером.
Наблюдать за тем, как Сайлас сражается с Фармером, было все равно что наблюдать за камнем, падающим с утеса. Как ни старался Сайлас, самый сильный из братьев, было очевидно, что старый мастер при любом раскладе достигнет своей цели, как и камень при любом раскладе подчинится силе притяжения земли. В тот день Сайлас не улыбался.
Последний бой имел ритуальный характер и означал, что Сайлас готов покинуть остров и двинуться по Пути.
Вот только Сэм готов не был. И от Фармера ушел, не получив его одобрения. Сэм всегда отличался чрезмерным любопытством, ему не хватало терпения дождаться своей очереди.
Ни с того ни с сего, словно подчиняясь какому-то импульсу, он прыгнул в волны, и Сего последовал за ним.
Сего говорил себе, что прыгнул за братом, чтобы спасти его. Сэм был слабее и нуждался в опеке и защите. Но, по правде говоря, его не меньше, чем брата, одолевало любопытство. Он больше не хотел оставаться на острове со старым мастером. Он хотел пройти по Пути и узнать, что ждет их там, на далеком горизонте. Он хотел узнать, куда ушел Сайлас.
Сего пытался поднажать и догнать брата, но тот упрямо сохранял дистанцию между ними, не подпуская ближе. На фоне зеленого свечения фигура Сэма мелькала темным силуэтом.
Они плыли и плыли, и уже остров скрылся из виду. На мгновение мир пришел в равновесие: тьма неба вверху сравнялась с мрачными глубинами внизу, и горизонт внезапно стал таким же близким, как покинутый берег, – зеленый, мерцающий Путь соединил их прошлое и будущее.
Может быть, получится. Может быть, они все же готовы.
И тут Сэм исчез. Там, где он был миг назад, остались только колышущиеся волны.
Сего устремился вперед. Он всегда рассчитывал силы, меняя скорость на эффективность. Но теперь эффективность была отброшена. Все силы уходили на то, чтобы нести гибкое, пружинистое тело через волны.
Достигнув того места, где он в последний раз видел Сэма, Сего глубоко выдохнул, до отказа наполнив воздухом легкие, нырнул и, заметив уходящего вниз брата, устремился к нему. Но вода не пустила. Она сгустилась, и Сего увяз в ней. Не в силах пошевелиться, он беспомощно наблюдал за тем, как Сэм медленно исчезает во мгле. Сего попытался протянуть руку, но вода обвила его, словно змея, сковала мышцы и стала душить.
Мир померк. Сего посмотрел вверх, ища хотя бы проблеск света. Но вверху не было ничего, кроме тьмы.
На обратном пути через степь Сего молчал. Сумеречный свет угасал, и сборщики урожая заканчивали свои дневные полевые работы.
Спускаясь по склону, Сего старался не думать о случившемся накануне во дворе, но невольные мысли упрямо возвращали его туда. Безжизненные глаза Плаксы снова и снова возникали перед ним.
Дневная экскурсия по рынкам, подъем на холм Деймонс, прогулка по степи и купание в озере Дагмар – все это помогло отвлечься. Но теперь, когда он вместе с примолкшим спутником возвращался в город, воспоминания накатили вновь.
Лежа беспомощно на земле, Сего мог только смотреть, как избивают его друга. Плакса, успевший столь многого добиться за последнее время, умер из-за того, что он, Сего, не сумел ничего сделать.
Этот момент снова и снова прокручивался в голове. Сернистый запах красного грунта во дворе. Злобные глаза Озарка, наблюдавшего за осуществлением его подлого замысла. Мерзкое хихиканье Шиара, наносящего удар за ударом уже сломленному противнику. Умоляющий взгляд Плаксы и меркнущий свет в его глазах.
Сего остался лежать даже после того, как парализующий эффект нейрогена прошел. Коленки пытался растолкать товарища, твердил, что надо вставать, но он не двинулся с места.
У него на глазах Дозер, сотрясаясь от рыданий, поднял безжизненное тело, бережно взвалил на плечо и унес. Сего провел во дворе всю ночь, и лишь утром следующая команда убрала его оттуда.
По щеке скатилась слеза. Сего отвернулся и незаметно смахнул ее рукавом. Он не хотел, чтобы Мюррей увидел в нем малейшую слабость. Этот человек определенно пытался помочь. Сего не знал причины его заботливости, но видел в здоровенном гриваре то, чего не видел в других. Мюррея не интересовали биты – он готовился бороться за Сего, рискуя собственной головой.