Он недоверчиво покачал головой. Этот мир – Верхний мир – был столь же чужим и незнакомым, как и Подземье. Какие-то угловатые черные силуэты пронеслись по небу, добавляя к разыгравшейся буре трескучие раскаты грома.
– Похоже, Правление решило провести учения для флайеров, – пробормотал Мюррей и посмотрел на Сего. – Ты в порядке? Вид у тебя такой, будто духа увидел.
– Да, – только и смог прошептать Сего.
Он уже хотел задать гривару не дающий покоя вопрос, но придержал язык.
«Где мой дом?»
Глава 8Обретение тепла
Новичок с большей вероятностью будет трепать языком, чем мастер. Гривар, который по-настоящему понимает Путь, говорит своей жизнью.
Мюррей поерзал на стуле. Скаутская форма оказалась слишком тесной, да и вообще, гривару не подобает рассиживать в таких вот залах.
Он разглядывал высокие, со сложным орнаментом потолки, украшенные ауралитовыми люстрами, напоминающими полупрозрачное желе и рассеивающими призрачный свет. По периметру большого зала тянулся балкон с сияющими, как будто их полировали каждый день, перилами. Высокие защитные окна выстроились на каждом уровне, открывая панорамный вид на восточный и западный фасады Цитадели. В простенках между окнами висели мастерски выполненные портреты.
Мюррей перевел взор на восточное окно, за которым, примерно в миле от Цитадели, раскинулась столица. Под серым небом городские районы различались по их контрастному спектральному освещению. Расчерченный на квадраты рынок выглядел синим, центральная площадь в форме чаши – красной, небоскребы Тендрума сияли зелеными, бегающими вверх и вниз огоньками. Посреди всего этого, под густыми темными тучами, лежали трущобы, ветхие серые строения, не отмеченные каким-либо заметным источником света. Едва различимая куполообразная крыша здания суда вырывалась из тени, словно за глотком воздуха.
Отвернувшись от унылого вида за окном, Мюррей окинул взглядом зал. Вокруг в напряженных позах сидели на стульях гривары-скауты. Все ждали появления на подиуме командора Каллена Олбрайта и начала брифинга. Некоторые перешептывались, другие бросали вокруг подозрительные взгляды.
Мюррей помнил времена, когда в этом зале была столовая – со встроенным в кирпичную стену огромным камином и висящими в углах тяжелыми тренировочными мешками. Все вместе, вчетвером – Андерсон, Лейна, Ханрин и Мюррей, – они сиживали за длинными обшарпанными столами, расставленными по всей комнате, и живо обсуждали последние поединки за густым сытным рагу и кружкой эля.
Тогда они были молодыми бойцами, новоиспеченными рыцарями Эзо, только что окончившими Лицей. Дерзкие, гордые, полные надежд и жаждущие приключений.
Мюррей помнил, как весело им было, как они хохотали, вызывая раздражение рыцарей-ветеранов, сидевших за соседними столами и обсуждавших стратегию круга. Тогда он обходился без стратегии. Жизнь была проще, хватало чутья и бравады. И была цель.
Тогда, в той старой столовой, Мюррей чувствовал себя частью чего-то большого. Они были командой, единым целым, и несли определенную миссию. Защищали Эзо, соблюдали заповеди Кодекса боя. Их объединяла мудрость настоящего лидера, Коуча, молча наблюдавшего за своими рыцарями из дальнего угла зала.
Потом из столовой все вынесли и переделали ее в современный зал собраний. Длинные деревянные столы заменили стерильно чистыми стальными сидениями. Вместо камина на стену повесили большой световой экран.
Скауты притихли – на подиум вышел командор Каллен Олбрайт. Ростом пониже большинства гриваров, жилистый, с зализанными темными волосами и ярко-желтыми глазами. Тщательно отутюженная форма сидела на нем как влитая. Заняв свое место, он оглядел собравшихся с видом превосходства.
Мюррей покачал головой – и это их командор? Каллен молод. Слишком молод для занимаемой должности.
Семейство Олбрайт было одной из самых известных в Эзо династий гриваров чистого света, одним из Двенадцати Домов, и с Цитаделью их предков связывали века. На освободившуюся должность командора скаутов Каллена пригласили сразу же, как бесспорного кандидата. Имея лишь косвенное отношение непосредственно к кругу, наследник династии занял высокое положение в подразделении скаутов, расчетливо созданном несколькими годами ранее его отцом.
Мюррей снова покачал головой. И вот теперь Каллен – один из четырех командоров Цитадели.
Каллен откашлялся, требуя полного внимания аудитории. Мюррей продолжал ерзать на стуле. Хотя после поединка с Драгуном прошло больше месяца, спина все еще болела так, словно по ней проехал мех.
– Скауты! Поздравляю, вы хорошо потрудились в этом цикле. Как вам всем известно, мы приобрели несколько многообещающих талантов, – начал Каллен своим поставленным голосом, четко выговаривая каждый слог. – Начнем обзор с признания самых значительных достижений. Скауту Эйрику удалось заполучить настоящий неограненный алмаз, мальчика из пограничных территорий, растрачивавшего талант на уборке урожая.
Каллен кивнул, и скаут Эйрик встал, принимая похвалу.
Командор коснулся лайтдека на подиуме, и по всему залу включились экраны. Собравшиеся увидели высокого светловолосого паренька в поле, орудующего мотыгой, как садовыми граблями.
– Ему всего десять, и, хотя в нем определенно течет кровь грантов, он уже сейчас крупнее многих в этом зале, – с гордостью отметил Каллен. – В ближайшее время этот великан примет участие в Испытаниях, с тем чтобы поступить в Лицей. Не сомневаюсь, что он пройдет отбор и пополнит нашу команду рыцарей.
Скауты зааплодировали – еще один обычай, перенятый гриварами у даймё. Мюррей хлопать не стал. Если считать, что они занимаются здесь тем, чем действительно должны заниматься скауты, то достаточно было бы старого доброго «О то». Как это было всегда.
Между тем Каллен продолжал:
– Хотя скаут Пиара работает у нас первый год, ей удалось добыть гривара признанного, с репутацией рыцаря, гривара, которого мы искали долгое время. Это сокровище она увела прямо из-под носа Десовийского Совета. – Каллен снова коснулся лайтдека на подиуме, и на экранах возник новый видеоряд: в чередующихся сценах темнокожий мужчина сражался в кругах по всему миру, неизменно одолевая противников комбинацией точных разящих ударов.
Каллен выдержал драматическую паузу, позволив скаутам в полной мере оценить увиденное, и лишь затем объявил имя гривара:
– Сам Сокол, Сит Фанъонг!
Скаут Пиара, недавняя выпускница Лицея, с квадратным подбородком, поднялась и с улыбкой кивнула, принимая похвалу.
Перечисление достижений команды на этом не закончилось.
– Скаут Сайдек, несмотря на неудачу с попыткой завербовать Драгуна… – здесь Каллен сделал паузу и с откровенным неудовольствием посмотрел на сидящего внизу Мюррея, – сумел возместить потерю приобретением, возможно, еще более перспективным.
На этот раз скауты увидели паренька с бритой головой, злобно и с явным наслаждением пинающего поверженного противника.
Мюррей узнал паренька – видел его в Девятой команде у Талу. В команде Сего.
– Юный Шиар был, возможно, единственным чистопородным гриваром, прозябавшем в рабстве в Подземье. Теперь он сможет участвовать в Испытаниях, получать надлежащее воспитание в Лицее и – как знать, – может быть, даже стать нашим следующим чемпионом. Скаут Сайдек сумел реализовать прекрасную возможность. Давайте поблагодарим его за это, – предложил Каллен, и зал поддержал начальника аплодисментами.
Сайдек поднялся со своего места в другом конце зала, и его пирсинг блеснул, поймав свет люстры. Встретившись взглядом с Мюрреем, он самодовольно ухмыльнулся.
Мюррей не хотел смеяться, но ничего не мог с собой поделать. Вся эта напыщенность… обстановка… гривар, облаченный в нелепую форму. Перенятый у даймё дурацкий обычай аплодировать. Скауты, принимающие благодарности за талант, к которому они не имеют никакого отношения. Эти скауты не рисковали жизнью в круге. Но здесь они красовались так, будто сами победили в поединке.
В зале воцарилась тишина. Все повернулись и посмотрели на Мюррея, который хохотал, хлопая по подлокотнику стула.
В первые секунды командор тоже выпучил глаза, но потом с видимым усилием взял себя в руки.
– Скаут Пирсон, – сухо сказал Каллен. – Вы, похоже, находите трудную работу коллег-скаутов смехотворной?
Мюррей отсмеялся и вытер слезу у глаза.
– Знаете, это и впрямь забавно. – Каллен делано усмехнулся. – Забавно, что вы, прослужив скаутом дольше, чем кто-либо в этой команде – уже почти десять лет, – после прибытия в Цитадель не привели ни одного таланта. Каждый год вы доставляете только никчемных беспородных серых, уличный мусор, недостойный даже ходить по священным коридорам Лицея. Вот и теперь продолжили печальную традицию, подобрав на улице оборванца, – с нескрываемым презрением продолжал командор. – Я до сих пор не уверен, что вы вообще внесли сколь-либо ценный вклад, даже в те славные дни, когда были рыцарем. Дни, которые – я уверен – вы проживаете снова и снова, всматриваясь в них своими затуманенными глазами, впустую расходуя наши ценные ресурсы из-за того, что не способны двигаться дальше.
Мюррей поднялся. Он не выпячивал грудь и не размахивал руками, как делали другие скауты, принимая похвалу. Он стоял, как рыцарь-гривар, честь которого оскорблена. Глядя на Каллена из-под нахмуренных бровей, он прикинул расстояние и время, которое потребуется, чтобы добраться до командора и раздавить ему дыхательное горло.
– Хм… С-скаут Пирсон, м-можете сесть. – Каллен заикался, хотя стоял на высоком подиуме, в нескольких метрах от гривара. – Мы не в к-кругу, где вы разбираетесь со своими п-проблемами кулаками. Что и подводит меня к одному из п-пунктов нашей сегодняшней встречи. Спасибо.
Медленно, как хищный зверь, не сводя глаз с Каллена, Мюррей вернулся на место.
– Мы скауты-гривары. Эта команда сформирована два десятилетия назад моим отцом – с определенной целью. Эзо терпел поражение, наши рыцари проигрывали в круге. Многие годы первенство держали Десови и Кирот, и это обошлось нам дорого. У нас были хорошие программы развития, но результат оставлял желать лучшего. Нам не удавалос