– Где он? – спросил Сего.
– Не он – она, – сказал Коленки. – Солара Халберд.
И действительно, в группе избранных привлекала к себе внимание худенькая девушка с прямой спиной и огненно-рыжей косой. Девушка смотрела на факелы, и в ее глазах вспыхивали и гасли янтарные отблески.
– Удар у нее сильный, – сказал Дозер, потирая предплечье. – Пару дней назад мы вместе работали на тренировке. Я держал пады, она била. Чуть ли не насквозь. Полсотни киков подряд, и даже не запыхалась.
Сего верил Дозеру, но представить, как Солара осыпает его киками, не мог. Присмотревшись, он отметил острый нос и миндалевидные глаза. Некоторое сходство с отцом ей придавали рыжие волосы, но, вероятно, она все же пошла в мать, отличавшуюся более тонкими чертами лица.
Как раз в тот момент, когда Сего поймал себя на том, что пялится на девушку неприлично долго, она посмотрела в его сторону. На мгновение их взгляды встретились, и Сего тут же опустил глаза.
– Э-э… А вот этот? – Он переключился на сидящего под колонной бритоголового мальчика. – Этот был на тренировках?
– До сегодняшнего дня я его не видел, – покачал головой Коленки. – Парнишка заявился сюда сам по себе, весь мокрый. Никому ничего не сказал, просто сел и вот так сидит на одном месте, только пар от головы идет. За те три часа, что мы здесь, даже с места не сдвинулся.
– Бьюсь об заклад, его обучали киротийские рыцари-жрецы! – прошептал, оглянувшись, Дозер. – Говорят, они умеют задерживать дыхание более чем на два часа и расширять кровеносные сосуды, чтобы не задохнуться.
– Ты поверишь даже, если тебе скажут, что духи Древних вполне реальны и бывают в этих залах. – Коленки попытался ткнуть Дозера в живот, но тот выставил предплечье и сам проделал джеб правой, от которого вентуриец уклонился.
«Как же мне их не хватало», – подумал Сего и уже хотел спросить у друзей, нравится ли им в Верхнем мире, но тут факелы по всему залу вспыхнули ярче, рассеяв прятавшиеся в нишах тени. На балконе, куда так часто посматривал Мюррей, зажглись новые факелы. Несколько человек вышли вперед, так что все собравшиеся могли хорошо их видеть. Первым был Эон Фарстед, начальник Лицея и, безусловно, самый старый человек, видеть которого Сего приходилось. Сгорбленный и сморщенный, выглядящий карликом рядом с тремя другими мужчинами, вставшими у него за спиной, Эон Фарстед произнес:
– Добро пожаловать в Лицей, участники Испытаний!
Удивительно, но его слабый голос эхом разнесся по широкому, круглому залу.
Эон продолжал, и его молочно-белые глаза забегали по сторонам, отражая танцующий свет факелов.
– Вас привели сюда разные дороги. Из далеких земель, где не видели ни знаменитых куполов, ни древних библиотек Цитадели. Из глубоких пещер, залитых мириадами оттенков света. Из Домов, корнями уходящих в историю Эзо.
Сего бросил взгляд в сторону чистых. Шиар стоял, гордо задрав подбородок, как будто сам был родом из Двенадцати Домов.
– Вы несете ум и дух Древних, гриваров, стоявших у самых истоков боя.
На мгновение Сего показалось, что невидящие глаза старика смотрят прямо на него, но уже в следующий момент они снова побежали по залу.
– Да, вас привели сюда многие дороги, но отныне перед вами лежит только один Путь. Это Путь Гривара. Испытания были задуманы Древними, чтобы отобрать достойных молодых гриваров для поступления в Лицей. Принятые продолжат традицию овладения техниками боя, которые веками передаются из поколения в поколение, и пройдут по Пути Света, к которому стремятся все гривары, но следуют которым немногие.
– Рожденные Лицеем, наши рыцари обладают силой, дабы защитить Эзо и стать маяком света в темнейший час. – Командор Мемнон расправил широкие плечи и окинул зал суровым взглядом.
– Рожденные Лицеем, наши защитники обладают духом, дабы направлять руку Общественного правосудия и представлять угнетаемых и притесняемых в трудное для них время. – Командор Пуджилио сделал шаг вперед.
На трибуне он был самым высоким, но из-за поникших плеч и обвисших усов казался ниже Мемнона.
– Рожденные Лицеем, наши скауты обладают острым зрением и способны разглядеть малейшие проблески надежды в самых темных уголках нашей земли. – Вперед выступил командор Олбрайт – в полной форме, с гордо поднятой головой.
– Залы Лицея священны для всех гриваров, даже для тех, кто находится за пределами столицы, даже для тех, кто живет за пределами Эзо, – продолжил Фарстед. – Многие школы по всему миру стремятся копировать нашу работу, но ни одна не обладает нашей коллективной техникой и мудростью. Вот почему мы должны быть разборчивы. Те, кто поступит в Лицей, будут представлять следующее поколение Эзо – наших лидеров, наш свет, нашу честь. Все участники Испытаний, собравшиеся сегодня в этом зале, уже отличились – кровью, мастерством или духом. К концу дня, когда Испытания завершатся, останутся еще более отличившиеся. Те, кто поступит в Лицей. Двадцать четыре ученика.
Некоторые из внимавших ему уже осматривались, и кое-кто засомневался в своих силах, предчувствуя сложность предстоящего соперничества. Одни лишь чистые держались невозмутимо, перешептываясь и, похоже, не допуская даже мысли, что их группа может сократиться.
– Я знаю, что некоторые из вас встречают приближающиеся Испытания решительно и непоколебимо. У вас есть для этого все основания. За вами самые смелые и самые умелые гривары вашего поколения. Многие из вас уже овладели основами техники, тактики и стратегии боя, – говорил Эон. – Но Испытания – это не только проверка силы и мастерства. Испытания – это также оценка вашего потенциала выносливости. Каждое будет уникальным. Свет в зале Испытаний уже знает вас. Знает, как вы двигаетесь, каковы ваши сильные и слабые стороны. Знает, где таятся ваши гордость и страх. Свет воспользуется этим и попытается расшатать слабые камни в ваших защитных стенах. Будьте благоразумны, внимательны и осторожны – ожидать можно чего угодно.
Слушатели притихли. Даже чистые уже не переговаривались.
– Те, кого примут в Лицей, будут не только лучшими, но и самыми стойкими. Они смогут справиться с любой ситуацией даже в самые темные времена. Путь Света нелегок. Он полон жертв. Вы откажетесь от роскоши, от любви, от всех тех атрибутов жизни, к которым можно привыкнуть и к которым можно попасть в зависимость. Но вы приобретете кое-что гораздо более ценное – честь. Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать.
Последние слова Эон произнес с благоговением и, закрыв глаза, склонил голову. Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом глубоко и трудно вдохнул, повернул голову чуть вбок, словно прислушиваясь, и наконец вскинул приветственно кулак.
– Испытания начнутся сегодня! Пусть лучшее выйдет из Тьмы.
И словно ставя точку в его выступлении, массивная раздвижная дверь в конце зала открылась.
Глава 11Испытания и злоключения
Гривар должен уважать сон так же, как и любой миг бодрствования. Тени, мелькающие в ночи, могут и не оказаться изголодавшимися по крови волками, однако есть вероятность, что тень вонзит зубы со всей свирепостью.
Студеный ветер ударил в грудь. Колючие иголки инея беспорядочно носились над тундрой – казалось, от холода кристаллизуется сам воздух. Замерзшая пустошь расстилалась во все стороны, и лишь кое-где из затвердевшей земли торчали чахлые деревца, похожие на тянущиеся из могил руки скелетов.
Вся одежда Сего состояла из стандартных штанов и куртки, предоставленных ему Лицеем. Ни то ни другое не обеспечивало даже минимальной защиты в этих условиях. Иней уже исчертил руки серебристыми прожилками, ноги окоченели в ботинках из искусственно выращенной кожи.
Стоило только сделать шаг вперед, и холод вышибал воздух из легких, как удар коленом в живот. Холод в тесной камере у Талу был теплой ванной по сравнению с тем, что поджидало Сего здесь. В этом месте холод был противником, готовым замкнуть удушающий захват. И Сего оставалось одно из двух: справиться с ним или умереть.
Еще одна волна морозного воздуха прокатилась по тундре, застилая глаза кусачими белыми иголками, и Сего упал на колени.
Как он здесь оказался?
Одно Испытание Сего уже прошел. И это было совсем не то, чего он ожидал.
Он протомился несколько часов в большом зале Лицея, пока его не позвал седоволосый служитель.
– Подопечный скаута Мюррея Пирсона, номер девяносто шесть.
Мюррей схватил Сего за плечо и посмотрел прямо в глаза.
Служитель провел Сего в маленькую комнату с единственным стулом в центре, велел сесть и достал странное устройство – лайтдек с проводами, заканчивающимися металлическими клипсами. Клипсы он пришлепнул к голове Сего, а потом уколол его в шею тонкой иглой.
– На каждый поставленный вопрос нужно давать короткий и четкий ответ, – монотонным голосом сказал служитель, проводя рукой по лайтдеку. – Ты попал на акварынок на Изумрудных островах, и к тебе подходят два торговца. Один говорит на общем языке, другой – на древнем тикретийском, и первый предлагает тебе два фунта водяных фруктов по явно завышенной цене, а второй бормочет непонятное. Примешь ли ты возмутительное предложение первого или попытаешься сторговаться с человеком, которого не понимаешь?
– Ну, это зависит от того, какое впечатление производит человек, которого я не понимаю. Он вызывает доверие? – спросил Сего.
– Никаких вопросов, только ответы.
– Ладно. Тогда я постарался бы проверить, не работают ли эти двое вместе, и…
– Выбирай один из двух вариантов, – перебил его служитель.
Сего задумался на несколько мгновений и, как обычно, доверился чутью.
– Я бы принял плохое предложение.
Не показав ни словом, ни жестом, правильно ответил Сего или нет, служитель провел рукой по лайтдеку и продолжил:
– Ты оказался на болотах Свампскила, подвергся нападению гнилостного червя и потерял…