Команда «Богомол» (уровень 1) вызывает команду «Драконыши» (уровень 1);
Команда «Роки» (уровень 1) вызывает команду «Драконыши» (уровень 1);
Команда «Бейхаунды» (уровень 1) вызывает команду «Драконыши» (уровень 1).
В животе у Сего как будто образовалась всасывающая пустота. Все три команды первого уровня бросили им вызов. План сработал – «Драконыши» предстали самыми слабыми, и «Бейхаунды» заглотили наживку. Но не они одни – клюнули и все остальные.
Сего мерил шагами отсек D, покачивая левой рукой, как будто это могло каким-то чудесным образом излечить перелом за оставшиеся сорок восемь часов.
– Мы ’римем их ’се! По’ать сю’а! – орал Дозер, рубя ладонью воздух.
– Ситуация тяжелая. – Сол, как всегда, сохраняла полное спокойствие. – Если примем все вызовы, то придется провести девять боев за один день. Но есть возможность принять только один вызов, от «Бейхаундов». Разве весь план задумывался не с этой целью?
– Да, с этой, – согласился Сего. – Вот только если откажемся от других вызовов, это отразится на нашем рейтинге. Даже победив «Бейхаундов», мы сдвинемся вниз. И исправить положение до конца цикла уже не успеем.
Сол провела пальцем по своему лайтдеку, проверяя расчеты Сего, и кивнула:
– Ты прав. Но на последнее место не упадем – закрепимся на третьем. А это значит, что определенную безопасность мы себе обеспечим, – сказала Сол.
– Тогда решено, – вмешался Матеус. – Придерживаемся плана. Отклоняем первые два вызова, принимаем вызов «Бейхаундов» и производим обмен – вы получаете своего парня, а я ухожу на следующий цикл к более культурным гриварам.
– Матеус, ты считаешь, что это хороший вариант? – спросил Абель. – Мы побеждаем, и ты попадаешь в команду, которая занимает первое место. Зато мы опускаемся на третье.
– Э-э… нет. Я не это хотел сказать, – замотал головой Матеус. – Я лишь имел в виду, что мы не можем рисковать. Нельзя принять более одного вызова. Это безумие! Мы сейчас не в том положении.
– Не хотела бы с ним соглашаться, – сказала Сол, – но он прав. На три поединка у нас нет сил. Нам сейчас и троих здоровых бойцов непросто найти.
Сего медленно кивнул.
– Джоба, а ты как думаешь? – Он хотел, чтобы команда приняла решение после того, как каждый выскажет свое мнение.
Джоба добродушно улыбнулся и пожал широкими плечами.
Сего вопросительно посмотрел на Абеля, ожидая «перевода».
– Джоба сказал, что согласен на любой вариант, – быстро ответил Абель, улыбаясь другу-великану.
– Хорошо, – сказал Сего. – Тогда давайте поставим вопрос на голосование. Я не хочу решать за всех. Каждый здесь – часть команды. И решение нужно принимать команде.
– Подожди, – сказала Сол, подозрительно глядя на Сего. – Ты еще не сказал, что думаешь сам. Мы не можем голосовать, не выслушав мнение каждого.
– Не уверен, что вам хочется услышать мое мнение, – тихо ответил Сего.
– Ну а я уверена, – решительно сказала Сол. – Более того, я не стану голосовать, пока не выслушаю всех.
– И я ’оже! – воскликнул Дозер.
– Ну вот, началось, – вздохнул Матеус.
Сего вздохнул:
– Конечно, то, что вы говорите, абсолютно верно. Мы поставили себе целью принять вызов «Бейхаундов» и вернуть Коленки. Отклонив два первых вызова, мы почти ничем не рискуем, потому что будем в лучшей форме к поединку с «Бейхаундами» и обезопасим себя от сползания на последнее место.
Но, отказавшись от первых двух вызовов, мы все равно проиграем, – продолжал он. – Да, мы вернем Коленки в нашу команду, но что это будет за команда? Позор отказа ляжет на нас навсегда. Мы потеряем честь. Коленки отдадут в команду трусов. На его месте я бы вообще предпочел остаться, пусть даже в компании, которая мне неприятна.
– Но… но… – начал было Матеус, но Сего продолжил, и его голос зазвучал сильнее и увереннее.
– С моей точки зрения, это и отличает нас от них. От Шиара и «Бейхаундов». От даймё. От всех, кто пытается использовать гриваров в своих корыстных целях. – Он подумал о невинных детях, борющихся за выживание в Глуби. – Дело даже не в победе. Дело в следовании Кодексу. Другие ждут, что мы подожмем хвост. Отклонив их вызовы, мы оправдаем это ожидание. Мы покажем им, что боимся, что не способны противостоять сильным противникам, что у нас нет иного выбора, как уступить.
Сего сделал паузу. Команда молчала, ожидая вывода.
– Если бы это был только мой выбор – а это не так, – я бы принял все три вызова. Я бы хотел после победы в первых двух боях посмотреть в глаза Шиару и увидеть, как он съеживается от страха. Я бы принял Коленки в нашу команду – с гордостью и честью. В команду, идущую первой.
– А я ч’о го’орил ’се ’ремя! – взревел Дозер. – Я – за!
Сол пристально посмотрела Сего в глаза. На этот раз он не отвел взгляд. Сего сказал то, что думал. То же самое сказал бы Фармер. То же самое сказал бы Мюррей.
– Я с тобой, – тихо сказала Сол.
– Чтоб вас, серое дурачье! – завопил Матеус. – Не могу поверить, что вы это серьезно…
– В Десови мы, гривары, говорим так, – прервал возмущенного товарища Абель. – Если тебе нужно пересечь поле и ты наступил на дерьмо арникса, не пытайся вытереть обувь. Иди дальше, а почистишься, когда дойдешь до края.
Команда уставилась на Абеля большими глазами.
– Я в деле, – сказал Абель и посмотрел на Джобу, который, как обычно, улыбался и кивал. – И Джоба тоже. Ему нравится план Сего.
Глава 21Во тьму
Гривар не должен обременять себя обществом окружающих, будь то общество крикливых торговцев, навязчивых политиков или нежно поющих сирен. Гривару необходимо держаться в стороне от них. Следуя этому правилу, он может войти в круг с ясным умом.
Появляясь в районах, где живут даймё, Мюррей всегда ловил на себе пристальные взгляды. Он терпеть этого не мог. Мало того что он был по меньшей мере на две головы выше большинства даймё, что уже привлекало к нему внимание, но некоторые еще и помнили его по прежним временам и узнавали. То, что для гривара было естественным Путем Света, для даймё служило развлечением. Их излюбленное времяпрепровождение – подбадривать и высмеивать, делать ставки, критиковать и просто смотреть, устроившись перед лайтбордом, трансляции «Обзора».
Мюррея уже останавливали на улице – один попытался нанять его в качестве мерка, а другой отчитал за проигранный двадцать лет назад бой.
Гривар шел в тени высоченных небоскребов, которыми был застроен столичный район Тендрум, территория даймё. Здесь, на нижнем уровне, прохожих было немного, главным образом гранты и уборщики мусора. Даймё предпочитали механический транспорт, и большинство из них давно отказались от пеших прогулок, как, впрочем, и других форм физической активности.
В какой-то момент над головой ненадолго завис флайер, и Мюррей посмотрел вверх. На полупрозрачном ветровом стекле замелькали изображения. Имея доступ к различным информационным каналам, оператор, возможно, уже видел на стеклянной панели перед собой полную историю жизни Мюррея.
Тот с отвращением скрипнул зубами.
Между окружавшими Мюррея высотными зданиями сновали по полосам воздушного движения транспортные флайеры, стоянки для которых имелись на каждом этаже небоскребов. Даймё постоянно метались с места на место, занимаясь так называемым бизнесом, производя товары и инструменты для улучшения жизни. Они не довольствовались тем, что имели, и всегда желали большего.
Еще один флайер вырвался из потока воздушного движения, чтобы его седок смог получше разглядеть Мюррея. Снизу тот выглядел как некое парящее божество. Гривары появлялись в Тендруме нечасто, и на них смотрели с опаской и даже с тревогой, но Мюррей пришел сюда по делу.
У перекрестка он остановился: по улице, тщательно собирая упавший сверху мусор, ползла подметальная машина. Разумеется, не все даймё были плохими людьми – это Мюррей знал. Коуч научил его смотреть на мир непредвзято. Того же требовал Кодекс боя.
Мюррей едва успел перейти улицу, как из-за угла показался надзиратель. Девять футов волнистой стали устремились к гривару. Конечно, остаться незамеченным Мюррей не мог – появление чужака в районе даймё сразу же всполошило службу безопасности.
Издалека надзиратель выглядел внушительно, даже устрашающе: заряженная импульсная пушка, непроницаемая стена стали. Но когда мех приблизился, Мюррей увидел в кабине пилота.
Встретившись взглядом с черными без зрачков глазами, он представил, как разбивает кулаком армированное стекло и череп даймё.
– Гривар, изложи цель твоего пребывания здесь, в столичном районе Тендрум, где проживают и ведут дела даймё, – властно произнес человечек.
Мюррей достал значок Цитадели. Полной свободы действий в этом районе значок ему не давал, но, по крайней мере, должен был убедить даймё в том, что гривар прибыл по официальному делу.
– Скаут Цитадели Мюррей Пирсон, – проворчал Мюррей.
– Скаут, говоришь? Не далековато ли от Цитадели ты забрался? – недоверчиво спросил надзиратель.
– Я на задании. У меня встреча в Кодексе.
Даймё удивленно поднял бровь:
– У гривара встреча в Кодексе? Какое у тебя может быть дело к смотрящим?
– Тебя это не касается, – рыкнул Мюррей.
– Ты не в Цитадели и не в ваших трущобах, – презрительно заявил даймё. – Я могу спрашивать тебя о чем угодно, твое дело – отвечать.
Мюррей почувствовал, как от адреналина забурлила в жилах кровь. Эти существа полагали, что они в безопасности за стальными и стеклянными щитами. Рассеять эту иллюзию Мюррей мог бы одним хорошим ударом кулака.
Но он пришел сюда не для этого. Он пришел ради Сего.
– Я здесь по прямому указанию командора Цитадели Каллена. Хочешь убедиться, поговори с ним. Только я, конечно, буду вынужден доложить, что ты меня задерживаешь.
При упоминании Каллена надзиратель отступил. Командор скаутов мог связаться с Правлением по прямой линии.